Но все сложилось иначе. Комиссия обратила внимание на факты, о которых ей неожиданно сообщили. Джеймс Шлезингер, преемник Хелмса на должности директора ЦРУ, решил, что покончить с вереницей скандалов, будоражащих Америку со времен «Уотергейта» (июнь 1972 г.), можно только одним способом. По подсказке своего заместителя Уильяма Колби, он приказал всем сотрудникам ЦРУ сообщать Генеральному инспектору управления обо всех незаконных или «неподобающих» действиях, которые могли быть приписаны ЦРУ. В объемистом докладе Генерального инспектора, который в управлении назвали «фамильными ценностями», содержалось упоминание о программе испытаний наркотиков. В начале 1975 г. Колби, будучи в это время директором ЦРУ, передал данные, полученные Генеральным инспектором, в комиссию Рокфеллера. После официальной передачи новый пакет секретов уже нельзя было спокойно похоронить, и комиссия вынуждена была упомянуть в своем заключительном докладе (июнь 1975 г.) о программе испытаний с применением наркотиков. На двух страницах были изложены факты, а затем последовали уверения в том, что все сомнительные действия были прекращены в середине 60-х гг. В сообщениях по этому докладу внимание было сосредоточено на наихудшем «случае» этой программы испытаний – самоубийстве одного из испытуемых, на котором, без его ведома и согласия, было проведено испытание ЛСД. Даже в это время рассматриваемая программа могла остаться тайной, если бы не еще одна случайность – любопытство бывшего сотрудника Министерства иностранных дел Джона Маркса, ставшего свободным писателем. Именно Маркс оживил сухие факты доклада комиссии Рокфеллера.
Разоблачение «секретов, связанных с национальной безопасностью» США, рассматривается либо как скандал, либо как славная страница в истории страны, в зависимости от взглядов говорящего. Разведчики-профессионалы однозначно в ужасе оттого, что не были найдены законные способы сохранения секретности, что является рутинной практикой в других демократических странах. В Великобритании, гордящейся своими давно завоеванными свободами, строго соблюдается Закон об охране государственной тайны (Official Secrets Act), дающий правительству почти неограниченное право решать, что считать тайной и кому о ней следует знать. Американские разведчики, в том числе и те «старые ребята», которых готовила английская секретная служба в годы Второй мировой войны, мечтают о принятии аналогичного закона в США, о закрытии секретных служб для посторонних. В прошлом это почти удалось, и, возможно, в конечном итоге такой закон будет принят, поскольку неприязнь среднего американца к «писакам-журналистам» превышает его недоверие к хранителям официальных секретов.
Однако в данное время американская пресса открыта и может быть опубликовано все, что репортеры способны обнаружить. Результатом являются публичные обсуждения невиданной силы и откровенности, совершенно не похожие на мир волшебной сказки 1950-х гг., когда официальные лица излагали, а пресса повторяла за ними измышления о международном коммунистическом заговоре, направленном на уничтожение веры в Бога и четырех свобод (это вовсе не измышление: в СССР проводились не менее, а возможно, и более чудовищные эксперименты, нарушающие подписанный его же представителями «Нюрнбергский кодекс по научным исследованиям», о котором речь будет далее. – И.И.). Ушло в прошлое черно-белое представление о холодной войне. Новые реалии часто затрудняют жизнь секретных правительственных служб, которые предпочли бы помогать друзьям и вредить неприятелю, не объясняя каждый шаг своему народу. Но у внимательных наблюдателей появилась возможность взвешенно относиться к тому, что их просят поддержать, иногда это нечто крайне нежелательное: вспомним, например, начало 60-х гг., когда администрация президента Линдона Джонсона наращивала тайные военные операции против Северного Вьетнама, в результате которых Америка была втянута в войну.
В то же время необычная свобода американской прессы зависит от горстки журналистов, согласных докапываться до тех фактов, которые власти желали бы оставить нераскрытыми. В итоге свобода американской прессы является одновременно случайностью американской демократии, поскольку невозможно предвидеть, что именно вздумается расследовать журналистам. Так, Джон Маркс, ни у кого не спрашивая разрешения, решил узнать, по какой причине «военнослужащему» (так в докладе Рокфеллера был назван пострадавший) дали без его ведома дозу ЛСД, а затем обращались с ним столь небрежно, что он смог выброситься из окна 10-го этажа отеля в Нью-Йорке (1953 г.).
Прежде чем поступить на службу в Министерство иностранных дел, Маркс закончил Корнельский университет. Затем его ожидала одиссея, во многом типичная для последнего поколения американских студентов, для которых некогда Вьетнам был всего лишь названием на географической карте. Через два года локальная призывная комиссия присвоила ему класс 1А, и он отправился добровольцем во Вьетнам в системе Государственного департамента, где провел 18 месяцев, работая по программе умиротворения. Он причисляет себя в тот период к «уравновешивающей школе» – к государственным служащим либерального толка, полагавшим, что войну можно было бы выиграть, если бы удалось убедить правительство Сайгона таким образом изменить политику, чтобы завоевать сердца и умы людей. Похвальная мечта либералов потерпела крушение, налетев на неспособность понять их, и вера Маркса в «уравновешивание» растаяла в январе 1968 г., когда с крыши пятиэтажного дома в Сайгоне он наблюдал за операцией Тета, следя за медленным подъемом и падением трассирующих снарядов в ходе сражения.
К середине этого года Маркс вернулся в Вашингтон, где получил должность помощника директора Отдела разведки и научных исследований Рея Клайна. Каждый четверг он сопровождал Клайна на собрания Совета разведок США, проводившиеся в конференц-зале директора ЦРУ на седьмом этаже штаба ЦРУ в Лэнгли (штат Виргиния), под Вашингтоном. Там Маркс слушал последние сводки о войне. Как он вспоминает, «ястребы» говорили: «Если бы вы только могли видеть то, что видит президент!» И продолжает далее: «Ну что же, я видел все». Последней каплей, переполнившей чашу его терпения, была Камбоджа. За посланием NODIS (не подлежит распространению – «по distribution»), в котором сообщалось о военной помощи, оказываемой правительству Лон Нола, последовало военное вторжение Америки в страну. Это убедило Маркса в том, что он больше не может оставаться в правительстве; он ушел из правительства и пошел работать помощником сенатора Клиффорда Кейса. В 1971 г. Маркса заинтриговало сообщение, опубликованное в вашингтонской газете «Пост», о диссиденте – сотруднике ЦРУ Викторе Марчетти. Маркс встретился с ним, и они проговорили до трех часов ночи. Маркс уже знал кое-что о политике американской разведки. Марчетти, который собирался написать разоблачительную книгу о ЦРУ, познакомил его с миром шпионов-оперативников внутри этой организации. Он связался с литературным агентом, которого ему порекомендовал Маркс, и предложил написать книгу ряду издательств в Нью-Йорке. Один издатель передал примерный план книги в ЦРУ, откуда после этого к Марчетти поступило распоряжение сдать туда рукопись на рецензирование. Через год Марчетти сказал Марксу, что не может один написать книгу, и попросил его о помощи. Маркс охотно принял предложение. Сеймур Херш посоветовал ему делать записи, печатая их на машинке, и вскоре Маркс стал брать интервью, записывая по 25 страниц за 3–4 часа беседы. Будучи строгим приверженцем конституции и «честным бойскаутом», Маркс считал, что секретная деятельность ЦРУ представляет собой злоупотребления американской власти, является предательством американских идеалов и проявлением всего дурного в американской политике в отношении остального мира.
Изначально Маркс и Марчетти намеревались опубликовать все об известных им секретах, а затем или бежать из страны, или оказаться в тюрьме. По завершении работы над рукописью в августе 1973 г. Маркс почувствовал внутреннее облегчение, когда Марчетти решил отдать свою книгу на рецензию в ЦРУ. Вначале ЦРУ потребовало от авторов снять текст в 339 случаях. Некоторые требования к изъятию текста вызвали возражения авторов. Споры и юридические аргументы позволили снизить число купюр до 170. Маркс предложил напечатать жирным шрифтом те места, которые ЦРУ пыталось исключить, но затем согласилось оставить, и оставить пробелы в тех местах, в которых были сделаны изъятия. Это оказалось прекрасным рекламным трюком. Все американские газеты напечатали портрет редактора Дэниела Окрента в издательстве Кнопфа, держащего в руках порванные страницы рукописи с просветами в тех местах, которые были изъяты. В конечном счете книга Марчетти и Маркса была опубликована. Эта книга, названная авторами «ЦРУ и культ разведки», была первой значительной работой, посвященной американскому разведывательному сообществу со времен выхода в свет книги Дэвида Уайза и Томаса Б. Росса «Невидимое правительство», опубликованной в 1965 г. Книга Маркса и Марчетти позволила впервые увидеть изнутри деятельность американской разведки. Она оказалась бестселлером и позволила Марксу начать новую карьеру – карьеру писателя.
