Елена Васильевна. Принесло нашу кралю западным ветром.
Света. Сбежала я с вашего Парижу. Утерла нос своему королю бубновому.
Елена Васильевна. Чего же так?
Света. А, остоебенило.
Саша. Света! Как можно! Что ты выражаешься, как пьяный матрос!
Света. Я и есть пьяный матрос. То есть пьяная матроска. А! Костюмчик! А! Туфельки! Все дареное. Отродясь своих денег не бывало.
Саша. Еще хвастается.
Света. А что? Платят мужчины. Женщины тратят!
Елена Васильевна. Раскрутила короля?
Света. По полной то есть программе. Он оказался хорошей зверушкой. Совсем почти бессловесный. Я вообще не люблю болтливых мужиков.
Саша. А я болтливый?
Света. Ты, Саша, положительно прекрасный человек. Как идиот Достоевского. Не будь Нинки, я бы тебя схватила и унесла. Насовсем и навсегда.
Саша. Да… Что уж тут поделаешь. Теперь разве что на том свете.
Света. На том свете обязательно поженимся.
Елена Васильевна. Пара гнедых, запряженных зарею.
Пауза, музыка.
Света. Я что-то забыла…
Нина. Вспомни.
Саша. Я… а мне показалось… странное чувство… что все уже было однажды.
Пауза.
Елена Васильевна. Я спать пошла. Надоели вы мне.
Нина. Да, Саша, футбол!
Саша. Ладно, пропущу.
Нина. Футбол, Саша! Опомнись.
Саша. А. Хорошо. Светочка, ты еще не уходишь?
Света. Нет, не ухожу. Куда мне, вообще, идти?
Саша. Ладно. Пока тогда.
Света. Пока, миленький.
Саша уходит.
Нина. Как дела, сестренка?
Света. Сама знаешь.
Нина. Не надоело романы крутить?
Света. Не то чтобы надоело. Просто возраст уже. Двадцать девять лет, пора вить гнездо. А с кем?
Закуривает.
Нина. Брось курить.
Света. Отвали, сестра. Я безнадежна. Вот забеременею когда, сразу брошу.
Нина. Так давай. Мы поможем.
Света (смеется). Что – поможете? Забеременеть? Ты мне своего Сашу дашь напрокат?
Нина. А бери.
Света. Ты что – серьезно?
Нина. А серьезно.
Света. Ты рехнулась, сестра?
Нина. А не рехнулась. Пускай. Ему нужны дети. Я же вижу, как он страдает.
Света. Сама рожай.
Нина. Я… не могу.
Света. Это точно?
Нина. Да. Зачем мне его мучить, а? Пусть хоть племянники будут. А то весь наш род переведется.
Света. Ты слишком добрая. Так не бывает.
Нина. Это не доброта. Как тебе объяснить? Я знаю, что так надо сделать. Это необходимо. Это план.
Света. Какой план?
Нина. Чей-то план.
Света. Хорошо. Это безумие, но… Знаешь, раз ты не возражаешь, я с ним трахнусь. И давай так: если я с одного раза залетаю – всё. Рожаем и молчим обе как убитые – никому не говорим – ни ему, ни маме. Кто отец? Царь небесный.
Нина. Я согласна.
Нина и Света обнимаются. Пауза.
Света. А что твой артист?
Нина. Играет.
Света. Он в форме?
Нина. Когда как. Позавчера напился, еле роль протащил до конца.
Света. Да что ж это за ним никто не смотрит!
Нина. Ты белыми стихами говоришь?
Света. Я случайно.
Нина. А кто за ним будет смотреть? Мальчики его разлюбезные? Так им плевать.
Света. Он безнадежный, да? Совсем не по теме?
Нина. Скажем так – по другой теме.
Смеются.
Нина. Мне это всё равно. Я его люблю… абсолютно. Мне от него ничего не надо. А я готова отдать всё. Сказал бы: утопись, пошла бы и утопилась. Всё равно. С этим надо жить. Это не пройдет. Никогда не пройдет.
Света. Нет, а давай я тебя познакомлю с ним, а? У нас есть общие друзья. Мой приятель по Академии художеств был его бойфрендом одно время.
Нина. И что я скажу?
Света. Чего-нибудь наплетешь. Нет, ну а попробуем, Нин, а? Может, он мечтает вообще, что вот полюбит его русская женщина Нина и, например, взявшись за руки, короче говоря, они пойдут, скажем, прямо к солнцу. Ну, не выйдет ничего, будете просто дружить. Ты его вылечишь от алкоголизма. Он тебе Блока будет читать. Чем плохо?
Нина. Очень хорошо.
Света. Заметано, сестра! Будем работать, будем учиться, светлое завтра в двери стучится!
Нина. Ты-то хоть работаешь? Хоть полкартинки написала?
Света. Целых две. Одна называется «Мадонна с сигаретой», а другая «Зимнее утро в вытрезвителе».
Нина. Правда, что ли?
Света. Клянусь Провидением!
Они смеются, и это конец 1 картины.
Картина 2Квартира Евгения Светозарова (Фаэтон). Утро. Евгений и Нина спят. Евгений кашляет. Просыпается. Долго кашляет, до хрипоты.
Евгений. О боже мой, царица мать небесная. Ох, заступница, прости, помилуй, пощади (кашляет). Сколько ж я выпил, мамочки мои! А сколько выкурил! Другой бы умер на моем месте. Есть же на свете счастливые люди – пьют, но не курят. Что это я в чем мать родила? (Смотрит на Нину.) Женщина какая-то лежит. Это еще что? Как меня угораздило. А что, красивая. На кого-то похожа. Я что, интересно, трахался с ней, что ли? Нет, ну вряд ли. Я и трезвый на такие подвиги не хожу, а уж какой я вчера был… Да, красивая. Не очень молодая, правда. В моем, наверное, возрасте. А, точно, ее Ванька привел! Говорит, твоя поклонница. Ну, поклонница так поклонница. Молчала весь вечер. Про большую любовь не говорила. Не идиотка, значит. А как зовут, убей меня создатель, не помню. Эй, подруга, просыпайся!
Нина (просыпаясь). Здравствуй. Здравствуй, мой дорогой.
Евгений. Дорогой, это точно. Я очень дорогой. А ты кто?
Нина. Кто я?
Евгений. Кто я, мне известно. А кто ты – нет.
Нина. Я – Нина.
Евгений. Нина – это хорошо. Как в «Маскараде» Лермонтова. Нина и Евгений. Я играл в «Маскараде», правда, в школе. (Читает.)
Послушай, Нина, я рожден
С душой кипучею, как лава…
Нина. Я была у тебя вчера. Мы всю ночь говорили. А потом…
Евгений. Что – потом?
Нина. Ну как… Ты разве не помнишь?
Евгений. Честно говоря, смутно.
Нина. Как это – смутно?
Евгений. Нина, я алкоголик. Понимаешь? Ал-ко-голик. У меня провалы в памяти. После двух литров я в автопилоте.
Нина. Значит, я имела дело с твоим автопилотом? Автопилот был на высоте.
Евгений. Дело? Какое дело? Что, это самое дело? Что-то плохо верится. У меня с этим делом перебои. Ты выпей с мое, вообще говоря!
Нина. Зачем ты пьешь?
Евгений. Хороший вопрос. Видно, что его задавал умный человек.
Нина. Так отвечай.
Евгений. Как говорят в одной пьесе Петрушевской, «мы пьем потому, что нам нравится пить». Нравится, да! В быту мне скучно. Скучно, Нина, скучно! Я рожден с великой силою в душе! Вот так взять, полетать, сгореть, и всё! И ничего не нужно больше!
Нина. Зачем сгорать?
Евгений. Для собственного удовольствия!
Нина. А жизнь нам дана не для удовольствия. Жизнь – это цепь задач. Ты – гениальный артист.
Евгений. Я знаю.
Нина. Значит, надо работать.
Евгений. А я что, не работаю?
Нина. Ты на прошлой неделе спектакль сорвал.
Евгений. Увлекся. Старые друзья подкатили.
Нина. Знаю я твоих старых друзей.
Евгений. Что ты можешь знать!
Нина. Да я всё про тебя знаю. И про друзей старых, и про друзей совсем-совсем молоденьких.
Евгений. А я и не скрываю ничего. А если мне нравится? Если я, например, не хочу ни плодиться, ни размножаться? Ты, что ли, меня заставишь?
Нина. Возьму и заставлю.
Евгений. Ну что, подруга, разбегаемся? Мне на репетицию в двенадцать. Сейчас сколько?
Нина. Я не знаю.
Евгений. Вот ты не знаешь, а я опаздываю.
Нина. Подожди еще. Подожди.
Евгений. Еды всё равно нет, так что на завтрак не рассчитывай.
Нина. Я не хочу есть. Я хочу поговорить с тобой.
Евгений. Ладно. Я сегодня добрый. Что-то хорошее настроение у меня.
Нина. Когда я впервые увидела тебя, мне было двадцать три года…
Евгений. В какой пьесе?
Нина. «Пять вечеров» Володина.
Евгений. А, точно, это было хорошо, я помню. Мне ж было… а, тоже было двадцать три. Первая роль, мамочки мои! Я ж был здоров, как зеленый огурец. Носился по сцене, ничего не соображал. Критики писали о моем лучезарном обаянии. Лучезарное обаяние, а? Женского рода критики, конечно. Любите вы меня, надо отдать вам должное. И правильно делаете. И надо меня любить. Чего вам ваши плешивые мужья в тренировочных штанах? На что они вам сдались? Вот у тебя есть муж?
