Алексей. Ира, ну куда я от тебя денусь? У нас двое детей. Я вас люблю всей душой. Я смотри, вот деньги стал понемножку зарабатывать. Для кого, для себя, что ли? Мне ничего не нужно, правда. Ты сама знаешь, ем я мало, одеваюсь во что режиссер скажет, а мне без разницы. Мне бы и на деньги было плевать, если бы можно было без них обойтись. А вот нельзя. Странно вообще. Настригли каких-то бумажек, передают их туда-сюда. А вот работу я люблю. Страшная и прекрасная штука это телевидение. Нинка мне сразу сказала: Лёша, это твое.
Ирина. Подумаешь, сказала! А я с тобой жила все эти годы, профессию потеряла, голос пропал, растила тебя как маленького. Это ведь посудомойки мечтают о прекрасных принцах. Царица любит сама!
Алексей. Царица ты моя. Жаль голос. Ах, как ты пела. Спой мне.
Ирина. Нет.
Алексей. Птичка, спой.
Ирина. Спою, хорошо. Осталось ведь немножко, а? А какое было меццо! Что там твоя Образцова! Спою. Только ты не подпевай. Ты ужасно поёшь. Ты поёшь хуже Никиты Михалкова.
Алексей. А мне нравится, как Никита Сергеевич поет. Он поет с чувством!
Ирина. Вот я тебе сейчас покажу чувство. Я спою свою любимую арию. Из «Пиковой дамы», графиня поет, но вообще это романс Гретри из оперы «Ричард – Львиное Сердце». Итак, краткое содержание. Девушка влюблена. Девушка поет. Ах, я боюсь говорить с ним ночью. Я боюсь поверить тому, что он скажет. Он говорит, что любит меня. И-ах! Мое сердце бьется! Кто его знает, почему?
Поет арию Гретри.
Алексей. Ты гениальна!
Ирина. Когда училась в Консерватории, знаешь, сколько поклонников было? Выбирай любого.
Пауза. Музыка.
Алексей. «Бери любого из земных мужей…»
Ирина. Сама бери! Что мне мужья земные?
Алексей. Что ты сказала?
Ирина. А ты что сказал?
Алексей. Я как-то отключился.
Ирина. Я тоже.
Алексей. А вдруг душа действительно бессмертна? Вот ужас-то.
Ирина. Ты всегда так. Мелешь-мелешь, а вдруг как скажешь! И всё. Я потом сижу и думаю. Одна. Я всё время одна.
Алексей. Но, кошечка моя, работа…
Ирина. Все работают, не в этом дело. Ты меня никуда не берешь: ни на вечеринки, никуда! С кем ты ходишь, я знаю. А я тебе мешаю! У меня плохой характер.
Алексей. Ты слишком быстро напиваешься. Я не хочу, чтобы люди видели, что моя жена пьяница.
Ирина. Я? Пьяница? Да как ты смеешь? Я самый близкий тебе человек, если со мной что-то происходит, ты должен понять! Какая же ты гадина! Ты мне изменяешь налево и направо! Каждая блядь может торжествовать надо мной. Надо мной! Ненавижу этот мир! У тебя нет души, у тебя там черная дыра вместо души! Я с тобой замерзла совсем, я, горячая, страстная женщина! Мне что – на панель идти? Так поздно, а то пошла бы! А как ты меня трахаешь! Ты меня не трахаешь и то две минуты! Ненавижу! Ненавижу!
Алексей хватает бутылку со стола, разбивает.
Ирина. А! Помогите! Он меня убьет!
Голоса детей. Мама! Мама! Что-то разбилось?
Алексей. Остановись, женщина. Остановись. (Пауза.) Дети, спать! Это я случайно бутылку разбил.
Ирина. Ты не бутылку разбил. Ты мое сердце разбил.
Пауза, музыка.
Алексей. Прости. Прости, если можешь.
Картина 4Телевизионная студия. Алексей и Евгений. (Интермедия. Евгений Светозаров танцует и поет.)
Алексей. Итак, дорогие телезрители, у нас в гостях был сам Евгений Светозаров, наш любимый артист. Завтра в это же время в нашей программе «Короткие встречи» десять минут с вами будет сам Матвей Карамур! До новых коротких встреч! С вами был Алексей Елисеев! (Пауза.) Снято.
Снимают микрофоны.
Алексей. Ну что, Женя, по-моему, отлично. Теперь по рюмочке? Ты что пьешь?
Евгений. Водку пью.
Алексей. А я уже водки не пью. Тяжело.
Евгений. У меня, знаешь, за плечами пять поколений алкоголиков. Что значит – тяжело? Надо, Леша, через не хочу. Как лекарство.
Пьют.
Евгений. Слушай, а кто такой Матвей Карамур?
Алексей. Ты совсем, Жень, на небо отлетел. Это губернатор Верхнего Средиземья!
Евгений. А. Я думал, путное что. Актер какой, а я не знаю.
Алексей. Как ты быстро пьешь. Так и спиться можно.
Евгений. Ну, и сопьюсь, так что? Судьба, значит.
Алексей. Ты же наша гордость. Национальное достояние. Если ты сопьешься, за тобой вся нация пойдет вразнос.
Евгений. И пускай. Пусть идет.
Алексей. Не любишь Родину?
Евгений. Почему не люблю? Может, и люблю. Я ишшо не разобрался!
Алексей. А я давно разобрался. Если я завел русских детей, значит, приходится любить Родину. Завел бы еврейских, любил бы историческую родину.
Евгений. У тебя дети?
Алексей. Двое, мальчики.
Евгений. Наверное, это хорошо.
Алексей. Заведи.
Евгений. Откуда, что ты.
Алексей. Да это нетрудно.
Евгений. Я не могу ни с кем жить. Через неделю начинает всё раздражать. Вот всё!
Алексей. Ты один живешь?
Евгений. Да.
Алексей. Что, в кровати один спишь?
Евгений. Нет, время от времени очень даже не один. Время от времени.
Алексей. А я все время с кем-нибудь сплю. Нет, в смысле рядом лежу. Совершенно не могу быть один. Я сразу повешусь.
Евгений. Ты общительный.
Алексей. А ты разве нет?
Евгений. Не знаю. И да, и нет. Я сложный и нежный.
Алексей. Ага. А я простой и грубый.
Смеются.
Евгений. Такая дорога. Такая моя дорога.
Алексей. Не знаю, не знаю. Дороги мы выбираем сами.
Евгений. Нет. Все фатально. Все идет по плану.
Пауза. Музыка.
Алексей. Уверен ты в пути своем, дружок?
Евгений
Конечно, я в пути своем уверен.
Но что-то странно мучает меня.
Мне кажется, что где-то я ошибся,
Кого-то на пути я не узнал.
И это плохо. Безнадежно плохо.
Ну что, так будем плакать, петь, идти
И ждать расплаты.
Алексей
Белыми стихами
Ты говоришь?
Евгений
Алексей
А я умею это делать с детства.
Евгений
Так что ж не пишешь пьес?
Алексей
А не хочу.
Прекрасное должно быть несказанно.
Не надо слишком много обещать,
Заманивать людей в такие дали,
Каких они и видеть не хотят.
Вот наш треклятый бесподобный «ящик»
В народе так зовется телевизор, —
Он им вполне хорош и по плечу.
Мелькают дни, как быстрые картинки,
И кажется – всё в жизни вероятно,
Возможно всё. Наскучила программа —
Давай смотри другую. Подберешь
По вкусу. А когда наскучит жизнь,
Так выключится просто телевизор,
И будет темнота и тишина,
И мы сыграем в наш последний ящик,
Что, в сущности, неплохо.
Евгений
Алексей,
Не любит шуток жизнь. Ты не шути
С материей всевластной так беспечно.
Жестоко отомстит тебе она.
Я, может быть, пропащий человек,
Частенько я бываю легкомыслен,
Но там, на сцене, я живу всерьез,
И я хотел бы умереть на сцене.
Быть может, я рожден не для того,
Чтоб мазать рожу гримом вечерами.
Быть может, я когда-то был с богами,
Был богом сам! Теперь я человек.
Я подчиненный всех земных законов,
Но память не дает покоя мне!
Я помню: я летел через миры,
Я подбирал осколки сотворенья
И бережно их нес к Лицу Отца.
Я воевал! Я знаю Люцифера!
Да мы же за одной с ним партой в школе
Сидели, и он, гадина, бывало,
Так говорил: «Послушай, Фаэтон!
Я первый ученик, а ты последний!
Тебе меня ни в жизнь не обыграть.
Ты гениален, но горяч, приятель,
А для игры со мной потребен холод.
Ты хвалишься великою любовью,
А самолюбье посильней любви!»
Пауза.
Алексей
Он выиграл, бедняга Фаэтон.
Пауза.
Слушай, Женя, ты что-то сказал?
Евгений. Когда?
Алексей. Сейчас.
Евгений. Кажется, я сказал, что все фатально. Когда ты сказал о дорогах, которые мы якобы выбираем.
Алексей. Может, ты и прав. Некогда мне тут думать. Сам видишь, какая машина закручена. Жену забыл как звать.
Евгений хватается за сердце.
Алексей. Женя, что? Что такое? Тебе плохо с сердцем? Эй, у кого есть что-то от сердца?
Евгений
От сердца ничего не может быть.
От сердца может быть дорога к сердцу.
Прощай. Я умираю… Ариэль!
Хоть перед смертью повидал тебя,
Узнал тебя. Ее я не узнал.
Но ты найди ее, ты объясни…
Меня запутал черт, черт, черт! Я умираю
Здесь! Я хотел на сцене, боже мой!
Ты помнишь план, ведь у тебя должны
Родиться дети, младшенькие боги…
Да у тебя есть дети! Ты нашел!
Вы всё-таки сумели жить по плану,
Вы молодцы. А я иду домой.
Прощай. Привет друзьям.
Держись, товарищ.
Умирает.
