шару. И не важно, что продукция может оказаться полностью фальшивой. Что имеет значение, так это то, что ими поделятся лично. Таким видео было «Я — украинец» [200].
В отчете ВВС News задавался вопрос: «Неужели мы наблюдаем рост вирусного видеопротеста?» [201] Ответ, конечно, подчеркнутое нет. Единственные видео, которые «вирусны», так это те, что соответствуют интерпретации событий доминирующими державами. «Я — украинец» явно было таким. В нем говорила молодая женщина, стоящая среди протестующих на Майдане. Она говорила, что она сама киевлянка и хочет, чтобы мы «знали, почему тысячи людей по всей стране вышли на улицы». «Тому существует одна причина, — сказала она. — Они хотят быть свободными от диктатуры… Вот почему я прошу вас нам помочь… И теперь я прошу вас построить эту свободу в нашей стране. Вы можете помочь, просто рассказывая это своим друзьям, поделившись этим видео. Пожалуйста, распространите его».
В индустрии пиара это называется «настоять на послании». Нет ни единого предложения в этом двухминутном видео, которое не мог бы произнести пресс-секретарь Госдепартамента или редактор New York Times. «Мы цивилизованные люди, — говорит в какой-то момент молодая женщина, — но наше правительство — варвары». Вот тут доминирующий западный сюжет об Украине превратился в распространяемое видео, а умы уже захвачены этим сюжетом, впечатанным в видео, и оно стало «вирусным».
Для западных СМИ в течение пяти месяцев с апреля 2014 года годился любой негатив о России. Times даже поставила на первую страницу освещение заявления о том, что «Россия не смогла предоставить данные о подозреваемом, — говорится в докладе» [202]. Конечно, русские передали ФБР несколько предупреждений о Тамерлане Царнаеве, которые оно успешно проворонило, но провал ФБР был завернут в еще большее пренебрежение к России.
9. Заключительное замечание: плененный ум Запада
Когда США, как «жесткая» и «мягкая» мировая держава-гегемон, поддерживает кампанию по дестабилизации режима и его смене, ведущие западные СМИ представляют протесты оппозиции и гражданские беспорядки яркими красками как спонтанную, внутреннюю работу на низшем уровне и продемократию. Аналогично эти же самые СМИ представят полицейские действия против протестующих отнюдь не полицейскими действиями вне зависимости от того, насколько насильственными станут протесты, а просто как нападение преступного режима на собственных граждан и нарушение их гражданских прав. Конкретных примеров накопилось много за многие годы, а вот в несколько последних десятилетий в их число вошли этнические сербы в бывшей Югославии в 1991–1995 годах, этнические сербы в Косово в 1998–1999 годах, правительство в Хартуме с 2003 года и далее, Ирак в 2009-м, Ливия до свержения Каддафи в 2011-м, Сирия с 2011-го, а потом Венесуэла в 2014-м и Украина, пока у власти был Виктор Янукович, но не после него.
С другой стороны, когда США поддерживают режим и ищут возможности сохранить его у власти, ведущие западные СМИ представляют протесты оппозиции и гражданские волнения в лучшем случае лишь частично как спонтанные и внутренние, а в основном — как манипуляцию, если не полностью организованные и контролируемые иностранной державой и имеющие глубоко антидемократическиме устремления. Аналогично те же самые СМИ представят полицейские действия против протестующих просто полицейскими действиями, то есть как защиту режимом права закона и конституционной власти. И наоборот, СМИ представят протестующих без ярких красок отнюдь не продемократическими, но хулиганами, повстанцами, экстремистами, даже террористами — помимо прочего у них отсутствует легитимность и они заслуживают того, чтобы действовать против них силой. Три примера, которые сразу приходят на ум: Израиль и его отношения с палестинцами на оккупированных территориях (систематические и давние), Египет летом 2013-го после того, как генерал Абдул Фаттах аль-Сиси отстранил избранное правительство Мохаммеда Морси от власти и верх одержала военная диктатура, и события на Восточной Украине после того, как Янукович был свергнут в выходные 21–23 февраля и его сменило временное правительство.
Публичные заявления западного политического руководства в период украинского кризиса, которые мы рассмотрели в этой главе, сделанные Бараком Обамой, Джоном Керри и Самантой Пауэр, а также Андерсом Фог Расмуссеном и генералом Ричардом Бридлавом, Ангелой Меркель, Дэвидом Кэмероном и Уильямом Хагом, представителями блока НАТО в ООН, официальными лицами высшего ранга в США, как и публичное обсуждение ведущими западными СМИ, — все теперь легко находится благодаря Интернету и с избытком подтверждает глубины, на которых действуют эти принципы.
Западные рассуждения в течение февраля, марта и апреля 2014 года приняли откровенно тоталитаристский характер. С учетом мелких случаев идиосинкразии, ставших результатом локальной политики США по вопросам, относящимся к Украине, стало трудно отличать New York Times и Weekly Standard, CNN и Fox News друг от друга. To, что противостоит этому единому умонастроению, мы можем найти на истинно независимых веб-сайтах и блогах и в нескольких мало распространенных традиционных альтернативных источниках, в их числе Nation и Z Magazine — кабельный канал RT America, отмеченный госсекретарем США за нетерпимое расхождение с официальной позицией [203]. Поскольку RT остается единственным источником на американском телевидении (эфирном или кабельном), который придерживается постоянной критики экспансии западных держав на восток и использования ими кризиса на Украине с этой целью, он и стал естественной мишенью недовольства партии НАТО. Политические, интеллектуальные и медийные лидеры Западной империи знают правду и отчаянно борются за то, чтобы был слышен лишь их голос.
Нормы правосудия, международные законы и «обязанность по защите»
Роберт Эйбил
Писать об Украине все равно что пытаться рассмотреть траекторию летящей пули. События происходят так быстро, что к моменту, когда они письменно задокументированы, уже появляется новый их ряд.
Тем не менее существуют некоторые аспекты ситуации на Украине, которые меняются не столь быстро, и с их помощью мы может проанализировать и критически рассмотреть действия участвующих сторон. Таковыми оказались нормативные и правовые аспекты международных отношений, ни один из которых не может меняться столь же быстро, как сами события, и которые могут помочь составить детальное понимание событий на Украине. Эти моменты станут центром внимания в этой главе.
2. Нормативные основы правосудия и основы международного законодательства
Одно практически универсально в дискуссиях о правосудии — что норма равенства первична и присуща самой концепции правосудия. Значимость нормы равенства демонстрирует признание, что нельзя утвердить никакой другой принцип правосудия (т. е. справедливость, уважение, самоопределение, права человека), не допустив идею равенства.
Более того, сами международные законы базируются на норме равенства государств. Например, Хартия ООН утверждает, что ООН «основана на принципе суверенного равенства всех ее членов». Так что мы начинаем с идеи, что нормативный
