В ноябре 1966 года «Нью-Йорк тайме», самая солидная из американских газет, чаще всего не клюющая на дешевую сенсацию, поместила снимок, который случайно был обнаружен в архивах агентства Юнайтед пресс Интернейшнл три года спустя после убийства Кеннеди. На этом снимке можно различить с правой стороны впереди по движению автомобиля, в котором ехал президент, на холме за забором силуэт автомашины и стоящего около нее человека, целящегося из винтовки. Газета сообщила, что, как только этот снимок был обнаружен в архивах агентства, специально снаряженные репортеры выехали в Даллас, где встретились с одним из свидетелей убийства президента, железнодорожным служащим Ли Бауэрсом. Бауэрс подтвердил, что он своими глазами видел за забором, как раз там, где это зафиксировано на опубликованном фотоснимке, человека с винтовкой, наведенной на президента. «Меня в те дни не захотели выслушать», — добавил железнодорожник.
Репортеры, взявшие это сенсационное интервью, не успели еще вернуться в свою редакцию, как Бауэрс... при невыясненных обстоятельствах погиб во время железнодорожной катастрофы.
И здесь мы подошли к весьма существенному обстоятельству, которое само по себе, даже если бы не было многого другого, не может не настораживать, не может не наводить на мысль о том, что весьма влиятельные и практически неограниченно могущественные силы в Техасе делают все возможное, чтобы навеки похоронить все концы далласского преступления. Особая атмосфера этого города превращает кучку людей, хозяйничающих в нем, в бесконтрольных владык. Любой неугодный боссам человек может исчезнуть бесследно, и о нем никогда ничего не услышат. Ежемесячно в Далласе совершается убийств больше, чем во всей Англии. В одном лишь 1963 году, до дня, когда жертвой убийц пал президент Кеннеди, в этом городе было застрелено 110 человек, причем в подавляющем большинстве случаев убийцы не были найдены и остались безнаказанными.
Так было до выстрелов, стоивших жизни главе американского государства. Так случилось с самим этим убийством, так продолжается и после него. При этом в период, последовавший за убийством президента, таинственная гибель постигала людей, которые так или иначе могли рассматриваться как нежелательные свидетели. Список жертв далласской мафии, насчитывающий уже несколько десятков человек, говорит сам за себя.
Состоявшаяся за восемь дней до убийства Кеннеди таинственная встреча в принадлежавшем Джеку Руби кабаре «Карусель», по мнению многих, была важным звеном в подготовке преступления — мы еще к этому вернемся. К участию в этой встрече по разным причинам были привлечены журналисты Уильям Хантер и Джеймс Кёте, а также юрист Том Говард, впоследствии взявший на себя роль адвоката Руби. Говард первый разговаривал с Руби после убийства Освальда. В беседе с глазу на глаз Руби рассказал ему обо всем происшедшем, а Говард давал ему советы, какие признания делать, а чего говорить не следует. Вскоре после этого много знавший адвокат внезапно для всех родных и соседей умер «от инфаркта», хотя никогда прежде на сердце не жаловался. Сама по себе смерть эта особого внимания не привлекла бы, если бы ею не был открыт длинный список внезапных, каждый раз и по странному стечению обстоятельств обязательно касавшихся людей, которые могли бы пролить свет на заговор, таинственных смертей.
Следующей в этом зловещем списке была смерть Хантера. По приглашению полицейских чинов этот участник тайной встречи в «Карусели» зашел в здание далласского полицейского управления. Через несколько минут к зданию подъехала машина «Скорой помощи», куда было перенесено тело Хантера с простреленной головой. Публично сделанное объяснение утверждало, что журналист пал жертвой несчастного случая. Как свидетельствует официальный доклад по этому поводу, «имел место несчастный инцидент в результате случайного выстрела полицейского агента, который в тот момент играл со своим коллегой в сыщиков и разбойников». Это выглядело бы скверной шуткой, если бы под издевательски шутовской бумагой не стояли подписи высокопоставленных далласских чинов, не в шутку удостоверенные вполне серьезной печатью.
Еще один участник встречи в «Карусели», журналист Кёте, был найден как-то утром в своей спальне с переломанными шейными позвонками. Убийца не найден. На сей раз официальных версий не воспоследовало и имевшего несчастье подойти слишком близко к запретному поспешно закопали на кладбище, вместе с ним похоронив еще одну нить, дабы она никого не вывела из чудовищного далласского лабиринта.
Жена Томаса Киллэма не была принята в высшем свете Далласа, хотя многие представители этого света знали ее достаточно хорошо и видали во всех видах. В кабачке Руби она была звездой стриптиза и ежедневно, или, точнее, еженощно, представала перед посетителями в чем мама родила. Ее супруг не был чрезмерно щепетилен, ибо бизнес жены давал ему возможность существовать безбедно, не затрудняя себя заботами о хлебе насущном. Много часов каждый день на протяжении нескольких лет проводил Киллэм в «Карусели», хорошо знал Руби, Освальда и других посетителей и завсегдатаев кабаре, их делишки, связи, осуществлявшиеся через этот вертеп между любителями греха из высшего далласского света, уголовниками, подонками и прочей сволочью, пользовавшейся отнюдь не бескорыстным благоволением и покровительством местной полиции. Видимо, даже слишком хорошо. Очевидно, поэтому при загадочных обстоятельствах в марте 1964 года он «выпал» из окна и разбился насмерть.
Его легкомысленная супруга, носившая отнюдь не легкомысленное имя Далила, навеки замолчала еще раньше, получив пулю в затылок. И на сей раз убийца найден не был, мотивы преступления не выяснены и под могильный камень был упрятан еще один нежелательный свидетель.
Подружка Далилы Киллэм Нэнси Муни, тоже танцовщица из «Карусели», в качестве ценной свидетельницы была задержана далласской полицией и помещена в тюремную камеру якобы для того, чтобы с ней ничего не случилось. Через несколько дней было сообщено, что танцовщица повесилась в тюремной камере. И снова на все вопросы репортеров следовал ответ — «никаких комментариев».
Злоключения артистов злополучной «Карусели» на этом не кончились. Доверенным лицом Джека Руби был исполнитель шансонеток Карен Карлин. Он был последним человеком, с кем Руби о чем-то разговаривал, запершись в задней комнате кабаре, перед тем как отправиться в полицейский участок и застрелить Освальда. О чем шла речь во время этой беседы и что поведал Руби своему закадычному другу, никто уже не узнает. Карлин был убит несколькими выстрелами из пронесшейся мимо него на бешеной скорости автомашины. Как и во всех предыдущих случаях, убийцы найдены не были.
Эрлин Робертс не имела отношения к вертепу Руби. Она была скромной домовладелицей. На ее беду, комнату именно в ее доме вздумалось снять Ли Харви Освальду. В первые же сумбурные дни миссис Робертс поведала нагрянувшим к ней журналистам: «В то время как Освальд переодевался в своей комнате после смерти президента, к нашему дому подъехала полицейская машина и, просигналив два раза, удалилась. После этого Освальд сразу же вышел из дома...» Опрометчиво сказанные слова о полицейской машине, очевидно, и стоили Эрлин Робертс жизни. Она незамедлительно скончалась от «внезапного сердечного приступа», так больше ничего и не успев поведать журналистам.
Надо сказать, что длинные руки далласской мафии дотянулись и до тех журналистов, которые осмелились проявить неуместное, по чьему-то мнению, профессиональное любопытство. В списке таинственных и до сего дня необъясненных смертей мы находим и несколько журналистских имен, причем каждый раз тех из представителей американской печати, которые пытались докапываться до истины, встречаться и расспрашивать людей, способных пролить какой-либо свет на тайну убийства президента.
Дороти Килгален при жизни была известна своей редкой журналистской удачливостью. Трудно сказать, каким образом, но она ухитрилась, единственная среди всех своих ксллег, в первые же дни после ареста Руби проникнуть в тюрьму и побеседовать с ним с глазу на глаз. Вечером того же дня она имела неосторожность сказать коллегам: «Еще пять дней, и я расскажу об этой истории все!» Дороти Килгален не рассказала никому ничего, потому что именно на пятый день, вернее ночь, она умерла в собственной квартире. Причина смерти не установлена.
Уильям Уоли сидел за рулем того самого такси, в которое вскочил Освальд через несколько минут после роковых выстрелов. Что произошло по дороге к его дому, где он, по свидетельству своей квартирной хозяйки, переоделся и вышел, услышав сигналы полицейской машины, достоверно неизвестно. Установлено только, что именно в этот короткий промежуток погиб еще один важный свидетель, полицейский Типпит, также один из участников пресловутого совещания в «Карусели». По имеющему хождение объяснению, он был застрелен Освальдом из такси. Зачем? Водитель этого такси Уоли никогда не прольет свет на этот вопрос. Он тоже вскоре погиб в автомобильной катастрофе, когда в его машину на полкой скорости ни с того ни с сего врезался тяжелый грузовик.
