Я затихла. Ответа явно не требовалось, и он, не расположенный было говорить, оживился. Слишком больные струны души были задеты, слишком живым сердцем обладал, слишком неравнодушным к судьбе Родины был этот удивительный человек.
“Высказывают мысль, — говорил он, — что празднование на государственном уровне не дает того эффекта естественности происходящего, который был, скажем, когда Праздники славянской письменности и культуры проводились по инициативе и под эгидой общественных организаций. Отвечу: согласен, не дает. И приведу свой пример: пять лет подряд мы проводили под эгидой Фонда славянской письменности и культуры фестиваль имени Надежды Плевицкой. Каждый год. Скромные средства на проведение фестиваля находились, небольшие, но все равно находились. И этот фестиваль стал поистине народным праздником. Не зря же Надежду Васильевну называли “матерью русской народной песни”. Она была почитаема, и чтили ее все — от извозчика и простого крестьянина до царя! Ее любили! Фестиваль ее имени нашел большую поддержку в народе, его ждали. И мы стали ходатайствовать перед Министерством культуры, чтобы праздник стал общегосударственным, проводился на федеральном уровне. Имя великое. Если Плевицкой восторгались Шаляпин, Рахманинов, Собинов, который вывел ее на эстраду, какое еще более авторитетное признание может быть? Этот всероссийский фестиваль русской народной песни мог бы поднять в среде молодежи её авторитет. Сейчас, когда она “задвинута” эстрадой, причем чужой, антинародной, это просто необходимо для поднятия духа патриотизма, о необходимости которого громогласно заявлено с государственных трибун. Так мы рассуждали, обращаясь со своим ходатайством к власти, в частности к Швыдкому, в то время министру культуры. С предложением об учреждении под эгидой государства Фестиваля русской народной песни имени Надежды Васильевны Плевицкой обратились мы и к губернатору Курской области — и добились: решение состоялось. После “доблестного” распоряжения министра Швыдкого прошло три года — ни конкурса, ни просто фестиваля. Три года! Я снова обращаюсь к губернатору: как же так?! — Да, вот, у нас много событий… — Ну, событий всегда будет много, разве это отношение к исконной русской культуре?!! Положена традиция, ее нужно продолжать! Именно на курской земле, здесь родина Плевицкой. И фестиваль должен проходить именно в местах, где расположено ее родное село Винниково. Потом с полян и уличных площадок фестиваль переходит в помещение Драмтеатра, уже в Курске, как заключительный аккорд фестиваля — гала-концерт. Это всегда интересно. Народная песня есть народная песня. Пока народ поет, он жив. Забудет свою народную песню — с ним можно делать все что угодно. Вы знаете, какие средства выделило Министерство культуры на этот фестиваль? Сто пятьдесят тысяч рублей! Ну, что же это такое? Курский губернатор Михайлов дал триста тысяч. Слава Богу! Сейчас председателем жюри конкурса имени Надежды Плевицкой избрана Александра Стрельченко. Уже подали заявки 60 коллективов, вплоть до Капеллы под управлением Владислава Чернушенко. А первым лауреатом конкурса имени Надежды Плевицкой была Татьяна Петрова. Собственно, именно с ней мы и стали зачинателями этого конкурса. А случилось это так: ехали на праздник “Играй, гармонь!”, который проводился в Советском районе Курской области. Ехали мы с Татьяной Петровой в одной машине, с нами был и Харин Валерий Михайлович. И Татьяна вдруг говорит: “Тут где-то поблизости село Винниково, где родилась Плевицкая”. А Харин поддержал: “Да, вот сейчас тут и поворот будет!” Мы повернули. Приехали в село рано, часов семь. Идет баба с полным ведром молока, доярка. Я — к ней, спрашиваю: “А вы не скажете, где тут музей Надежды Плевицкой?” — “Это Винниковой, что ли? Да вот там, в школе, там, где раньше ее имение было”.
“Плевицкая” — сценический псевдоним Надежды Винниковой по фамилии первого мужа. С ним она, совсем девчонкой, выступала в цирке в самые ранние годы своей карьеры. Мы подъехали к школе. Директор школы нас встретила, провела в сельский музей. Конечно, простенький музей: собраны вырезки из газет, несколько фотографий, но сделано все любовью, с душой. Музей есть музей. Окрестности — замечательные: для проведения народного праздника место просто идеальное, много простора, ровное поле — есть где разгуляться народной душе. Я говорю директору: все! На будущий год проводим фестиваль! И провели. Даже раньше, чем через год! Все прошло очень хорошо, Татьяна Петрова пела, народ гулял, погода была яркая: то солнце, то дождь, впечатлений масса! Подъезжали автобусы с народными коллективами — дождь стеной! А они босиком из автобусов выскакивают, гармошка взревела и… пошли петь-плясать. Народ есть народ! Весело, хорошо. Татьяна Петрова пела и в заключительном гала-концерте в Драматическом театре в Курске. Тогда-то и присудили ей первое место лауреата Конкурса народной песни имени Надежды Плевицкой.
А на следующий год я поставил памятник Надежде Плевицкой в Винникове. Одно время председателем жюри этого конкурса был композитор Александр Морозов. В народе его песни знают и любят. Теперь вот многое ждем от Александры Стрельченко, также любимой народом исполнительницы русских народных песен.
Думаю, что работа предстоит хоть и огромная, и трудная, но нива-то благодатная!” — Вячеслав Михайлович задумался. Но я видела: разговор ему интересен, задел за живое, и я продолжила:
— Если вспомнить, каким богатством народных фольклорных ансамблей и народных исполнителей мы обладали на праздновании Тысячелетия крещения Руси, грусть-тоска берет…
Вячеслав Михайлович снова оживился:
— Обратимся к предпоследнему Празднику славянской письменности и культуры, который состоялся в Самаре. Он прошел с большим размахом. Во многом, конечно, благодаря усилиям мэра и губернатора. Из Москвы были какие-то коллективы, из Курска… И что особенно приятно было в Самаре, совсем отсутствовала “попса”. Была, правда, Бабкина, но и она под влиянием общей атмосферы пела хорошие песни. И хорошо пела. Исчезла эта ее вокзально-цыганская исполнительская манера, песня звучала задушевно. Она вынуждена была петь по-русски, атмосфера праздника обязывала.
— Замечательную мысль вы высказали: “Она вынуждена была”.
— Да, может петь! Попала русская исполнительница в тиски “тусовки” — и пошло-поехало… А там жестокие правила: играй роль разбитной вокзальной распутницы, если хочешь быть с нами!
— Эстрадная мафия диктует свои законы?..
— Да что мафия?! А где личность?! Нужно стоять на своем посту, коли вверено тебе такое искусство, как народная песня! Чем хорош был конкурс Плевицкой, когда жюри возглавлял Саша Морозов? Мы поставили вопрос: что важно сохранить в первую очередь из народных и фольклорных ансамблей? Да то, где культивируется чистая народная традиция. Ведь люди еще поют в семьях, передающих из поколения в поколение народный стиль исполнения, и приезжающие из таких семей показывают удивительно чистое безыскусственное народное звучание, когда поет душа. Это очень важно, что есть молодые люди, которые поют так, как пели их бабушки и прабабушки, и матери сохранили и эту манеру исполнения, и исконную мелодию народного звуковедения, где слышится правильная речевая интонация. Большое впечатление на участников фестиваля произвели три очень интересные девочки: одна из Наро-фоминска, одна из Курска, восемь лет ей было, и одна из Липецка, приехала с мамой и с бабушкой. Было подлинно народное торжество во всем. Тем более ценно, когда появляются такие девочки. Одну из них я слышал и на следующий год: стала красавицей, а поет уже хуже, утратила непосредственность первородного исполнения.
Он снова замолчал, ушел в себя. То внутреннее напряжение, которое буквально рвалось из него в начале беседы, отступило, и я поняла, что разговор наш, тема его дороги этому суровому и жесткому на вид человеку.
— Время сейчас такое: искренность не в моде, самобытность — не в чести, напротив, все делается для того, чтобы усреднить исполнителей, лишить их индивидуальности. Навязывается чуждый, инородный стиль и манеры поведения на эстраде. “Под Европу”!
— Да что “не в чести”! Если бы только?! Забивается народный стиль! Так ведь это и есть политика государственная! Вот в чем дело!
Вы идете на вокзал — по голове бьют, точно молотком по наковальне, чужие ритмы. Вы на пляж — то же самое! Повсюду! Уши у молодежи забиты наушниками, и в них те же чужие отупляющие ритмы! Кафе в провинции — та же история! Крайне редко исполнители русской народной песни допускаются в престижные концерты. Разве что Зыкину выпустят, и только! Вся страна, весь эфир забит чужебесием! А в стране, уважающей себя и свой народ, народная музыка должна звучать на радио и в телеэфире постоянно, а мы народных исполнителей “получаем по карточкам”, в минимальных “дозах”! Это ПРЕСТУПЛЕНИЕ!
