Их подвиги никогда не померкнут в нашей памяти. Символом этой благодарной памяти в санатории станет часовня в честь всех погибших за Отечество на поле брани, место строительства которой было освящено в прошлом году.
Во время празднования 80-летия санатория, 28 апреля с. г., была заложена на месте будущей часовни икона “Всех скорбящих Радость”. Сколько утешительного заключено в одном только имени этой иконы — Заступницы нашей, которая всюду спешит туда, где людские страдания, давая минуты отрады и утешения. Закладка иконы была одним из главных моментов торжества.
На празднование юбилея собралось много гостей. Приехали депутаты из Верховной Рады Крыма, представители Совмина Крыма, мэр г. Ялты Владимир Марченко, руководители ряда ветеранских организаций. Сергей Червонопиский вручил Владимиру Черкашину Благодарность Президента Украины. Помощь санаторию обещал и Председатель Совета Министров Крыма Сергей Куницын.
Праздник был по-настоящему торжественным и радостным. Зал кинотеатра “Черноморец” за все последние годы не помнит такого количества людей. У многих на глазах были слезы удивления и благодарности. Бурей аплодисментов сопровождалось награждение не только всех работающих в настоящее время, но и давно уже ушедших на пенсию ветеранов, которым вручались красивые памятные грамоты. Да и концерт, последовавший за торжественной частью, с участием севастопольского ансамбля моряков вызвал у всех неописуемый восторг.
Во время застолья Черкашин обратился к своим сотрудникам с такими словами: “Спасибо за доверие! Без вас я ничего бы не смог сделать. А теперь, после праздника засучиваем рукава и продолжаем работать дальше”.
Я все время хожу под впечатлением поездки в Симеиз. И когда слышу рассуждения о возрождении Родины, мне так и хочется сказать: а не пора ли прекратить говорить и рассуждать красиво, не пора ли очнуться и взяться, засучив рукава, за конкретные дела? Как надоели все эти стенания, политические интриги и дрязги, все высокопарные слова, за которыми так часто скрываются мелкие амбиции или просто неспособность созидать новое, доброе вопреки всем препонам и обстоятельствам. Но, Слава Богу, не перевелись еще люди — такие как Владимир Черкашин, — люди, для которых нравы времени не указ. Чтобы ни происходило, они живут по главному закону — по закону совести. Они стараются все отдать людям, и что закономерно: чем больше человек от всей души отдает, тем больше он получает, тем энергичнее и духовно богаче становится он.
Марина Акколаева
И.Стрелкова • Поэзия закрытых городов (Наш современник N7 2001)
ПОЭЗИЯ ЗАКРЫТЫХ ГОРОДОВ
Антология поэзии закрытых городов
Железногорск, 1999
Город, обозначенный как место издания этого солидного тома большого формата, в разное время назывался по-разному: “п/я 9”, “Девятка”, “Красноярск-26”. Теперь — Железногорск. Его история начинается с 1949 года, когда в приенисейской тайге появились изыскатели и было запроектировано строительство секретнейшего предприятия по наработке оружейного плутония.
Само существование у нас в России закрытых научных городов секрета не составляло. Уже в тайне их существования была поэзия. Цвет технической интеллигенции, первооткрыватели, романтики, остроумцы. Помнится, книжечка “Физики шутят” имела большой успех. И подразумевалось, что кому, как не им, должно быть свойственно фрондировать. Но в сегодняшней России на стороне реформаторов оказалось гораздо больше гуманитариев, чем математиков и физиков. Вся техническая интеллигенция тяготеет к патриотам-государственникам. По определению Леонида Леонова, патриотизм истинного гения и труженика так же объясним, как и противоположная позиция.
Сделав свой выбор, закрытые города смогли “выстоять в штормовых ветрах перемен”, — пишет во введении к антологии президент ЗАТО Минатома РФ Николай Лубенец. ЗАТО — это и есть закрытые административно-территориальные образования. Десять городов, разбросанных на громадные расстояния друг от друга, сплотились и защитили саму идею научного города, наработав и необходимую законодательную базу. Поэтому и появление к 200-летию Пушкина “Антологии поэзии закрытых городов” стало знаком победы отечественной науки.
В антологии стихи 286 авторов. Они представляют города: Железногорск (Красноярск-26), Заречный (Пенза-19), Зеленогорск (Красноярск-45), Лесной (Свердловск-45), Новоуральск (Свердловск-44), Озерск (Челябинск-65), Саров (Арзамас-16), Северск (Томск-7), Снежинск (Челябинск-70), Трехгорный (Златоуст-36).
В этих городах, конечно, живет не только техническая интеллигенция, но и люди самых разных профессий, потому что там есть и больницы, и школы, и городские службы... Всего населения в десяти городах — более миллиона. Составители антологии позаботились дать о каждом городе историческую справку и о каждом авторе — биографические сведения; в конце антологии помещен именной указатель. Доктора наук и кандидаты, инженеры и программисты, машинист башенного крана, учительница английского языка, художник... Михаил Карбышев из Северска печатался в “Нашем современнике”. У многих выходили сборники стихов. Несколько человек учились заочно в Литературном институте.
Эта антология настолько уникальна, что ее невозможно рецензировать по обычным правилам литературной критики. Здесь дело не только в поэзии, хотя прежде всего в ней, а в том, что по русской мере стихи были и остаются лучшим способом постижения действительности.
Начну с Бориса Милавина из города Заречного, потому что он ушел из жизни за год до выхода антологии, очевидно, уже надеясь, что она вот-вот появится. Машинист башенного крана, потом инженер, в 1995 году был принят в Союз писателей России. Милавин представлен большой подборкой, стихи “Утиная охота” — самые короткие. Лирика, русская природа: “Отдыхать я больше не могу/ На озерном этом берегу,/ Где от дроби веером капель,/ Где от перьев белая метель,/ Где скрывали в муках камыши/ Крики умирающей души...”
Вообще лирика преобладает в творчестве поэтов, живущих в закрытых городах. Поэтов бардовского направления меньше. Постмодернистов не видать. Меня заинтересовало, какие стихи пишут доктора наук. Владимир Бушуев из Трехгорного (литературное объединение “Исток”) кроме стихов и самодеятельных песен пишет еще и любительские киносценарии. В его подборке — романтика дальних дорог: “Как хорошо, что круглая земля,/ И потому стекать куда есть рекам./ Как хорошо, что горы — не поля,/ Не вспаханы пока что человеком”.
Доктор физико-математических наук, профессор Виктор Дружинин из Сарова не входит ни в одно из саровских литературных объединений. Занимается издательской деятельностью, предприниматель. Тоже пишет лирические стихи, но есть и другие: “Размер проверил,/ Примеряя нимб?/ Возьмешь не тот — / Замучаешься с ним”.
В целом антология рисует картину ностальгическую: жизнь русской провинции, где так интересно общение между друзьями, где обязательно существуют кружки любителей словесности. И сравнение это не обидное — уважительное. Я обратила внимание, что в антологии встречаются авторы, которые родились в этих закрытых городах. Дети первостроителей, новое поколение технической интеллигенции. В Снежинске родилась Анна Бабушкина, она пишет стихи очень женские: “Слышать, видеть — и обидеть,/ Гнать, держать — и ненавидеть”. Александр Ломтев из Сарова — там же, в Сарове, закончил школу № 1. В Озерске родился Виктор Крысов, ныне преподающий в Москве, но его стихи в антологии свидетельствуют, что связи с коллегами сохранены. В Железногорске родился Александр Василевский (Шепиленко), окончил там ПТУ, отслужил на флоте, учился в Сибирской аэрокосмической академии.
“Я иду по городу,/ Я иду по улице./ И шепчу я в бороду,/ И слова рифмуются”. Это — Тимофей Новичков из Зеленогорска (литературное объединение “Родники”). Наверное, самый старший из авторов антологии, художник и скульптор, учившийся в Бухаре. Куда только не умудряется судьба забросить русского человека — тем он и талантлив. И кто бы мог подумать, что в закрытом городе живут люди, увлекающиеся переводами из мировой классики. Но вот 121 сонет Шекспира в переводе Владимира Белокобыленко, лаборанта комбината ЭХП в городе Лесном, члена клуба любителей изящной словесности (ЛИС): “Уж лучше наяву, чем на слуху,/ У публики быть подлинно порочным,/ Бледнеет радость, наводя тоску,/ Там, где хула вошла в сознанье прочно”.
Здесь еще о многих можно бы сказать, каждый по-своему интересен. К достоинству антологии следует отнести написанные с научной достоверностью очерки деятельности литературных объединений и клубов. Наименования самые разные: “Орфей”, “Исток”, “Неолит”...
