собой весьма сложный случай и нормативно, и юридически. Мы не можем разбирать его тут подробно, только заметим несколько бросающихся в глаза моментов относительно дебатов по отделению Крыма от Украины. Вопреки всем заявлениям консервативных комментаторов (например, Эшли Дикса «Что говорит международное право об интервенции России на Украину», New Republic, 2 марта 2014, и Ноа Фелдмана «Крымская демократия растоптала свою Конституцию», Bloomberg News, 20 марта 2014), ни этическо-политические нормы, ни международные законы не очевидны в отношении проблемы отделения.
Партии, которые США/ЕС поддерживали и с которыми работали на Украине — «Свобода» и «Правый сектор», по многим сообщениям глубоко антисемитские и антироссий-ские организации. На самом деле первое, что сделало новое, неизбранное правительство на Украине, — ликвидировало право русских говорить на родном языке, как уже указывалось. Но Резолюция 2625 Генеральной Ассамблеи ООН позволяет отделение от тех государств, которые не «ведут себя в соответствии с принципом равноправия и самоопределения народов и в которых правительство не представляет всех людей на своей территории без различия рас, цвета кожи или вероисповедания». Когда первое, что делает новое правительство, заключается в запрете говорить на своем языке части людей на собственной территории, в данном случае — русских, то по Резолюции 2625 возникает право на отделение.
Хотя существуют достаточные на первый взгляд свидетельства того, что отделение Крыма было нарушением Конституции Украины, все аргументы в пользу этого утверждения не принимают во внимание два важных момента: моральное право на отделение и юридический прецедент, которым стало решение Международного суда в отношении Косово.
Относительно первого вопроса, а именно — когда появляется моральное право и, следовательно, может возникнуть право на отделение, он весьма спорен в смысле нормативности. Некоторые считают, что должны последовать продолжительные и серьезные несправедливости и нарушения прав человека (упоминается как «Теории коррективного права»), а другие полагают, что моральное право на отделение возникает, когда еще не произошло несправедливости («Теории первичного права») [208].
Кроме того, аргументы против отделения не принимают во внимание существенные и заметные разногласия в самих международных законах относительно отделения. Например, право на отделение переплетается или концептуально зависит от принципа самоопределения? Далее, как определить законное отделение? Среди специалистов по международному праву нет согласия в этом вопросе [209].
И, наконец, подобные аргументы не учитывают решение Международного суда в отношении отделения Косова, которое в постановлении о декларации независимости Косова от Сербии гласило, что «общие международные законы не содержат применимого запрета на объявление независимости».
Г. Была ли российская военная интервенция в Крым оправданной с юридической точки зрения?
Вот где Россию явно можно обвинить в действиях в Крыму, так это за ее решение отправить войска с российских баз на Крымском полуострове в города и гражданские аэропорты и за разоружение украинских войск — все это, без сомнения, нарушает прежние соглашения между Россией и Крымом относительно аренды крымской территории для военных баз.
Соглашение 1977 года, статьи 8.1 и 9.1, ограничивает деятельность и размещение российских войск и военного снаряжения территориями военных баз. Кроме того, по Будапештскому меморандуму 1994 года между Россией и Украиной Россия обязана уважать национальные границы Украины. Так что когда президент России Владимир Путин расширил области действия российских войск в Крыму за пределы означенных баз, казалось, сложно отрицать, что это был, говоря в терминах права, акт военной агрессии.
Но, по-видимому, осуждать действия России в Крыму нелогично и неразумно, игнорируя тот факт, что США/ЕС свергли демократическое правительство, привели к власти подконтрольное правительство, а то обратилось затем к Западу и в благодарность попросило помощи НАТО, а НАТО ответило собственной де-факто «аннексией» Украины как части НАТО И ЕС. Россия сделала это путем военной интервенции; США/ ЕС сделали это подчинением или, как назвал это президент Обама, «управлением сзади», по сути, наняв группу для насильственного свержения, чтобы нарушить порядок в стране, на которую нацелились, точно как США сделали в Ливии и Сирии. Оба типа действий запрещены международным правом в отношении вмешательств, как мы уже видели.
В отношении военной интервенции США снова использовали военную мощь в качестве прямой угрозы России, если та вклинится в американскую интервенцию на Украине (за пределами Крыма). Еще более важно, чем сами угрозы, что США постоянно увеличивали свое военное присутствие в государствах Балтии, к примеру, отправив шесть самолетов ФГ-15С в Литву для проведения учений НАТО на Балтике и 300 человек военного персонала и 12 боевых самолетов в Польшу. Дополнительные американские контингенты направляются в Латвию и Эстонию. Германия и Британия тоже обещают наращивать свое военное присутствие и маневры в регионе [210].
Все это делается под предлогом «угрозы существованию Украины» (по факту несуществующей) из-за российской военной интервенции. В действительности США продвигают свою военную мощь на позиции на Украине и в окружающие области, чтобы провести собственную интервенцию на Украину и воспрепятствовать военному ответу со стороны России. И каково же положение таких угроз со стороны США и их потенциальных военных действий на Украине в свете наших вопросов нормативности и международного права?
Использование западных военных сил для оккупации Украины или любой другой бывшей советской территории вокруг России нарушило бы не только теорию справедливой войны в смысле «правого дела» и «благих намерений», но было бы и прямым нарушением международного права.
Еще раз повторим, как и в Ираке и Ливии, США совершили преступление «агрессией», самое тяжкое преступление, по словам Роберта Джексона, главного обвинителя со стороны США на Нюрнбергском процессе. Сам Нюрнбергский трибунал постановил: «Начать агрессивную войну… не только международное преступление, это самое тяжкое международное преступление, отличающееся от других военных преступлений только тем, что заключает в себе совокупное зло всех остальных».
Однако Россия тоже нарушила эти критерии военным захватом Крыма, как мы уже видели. В случае использования военной силы захват Россией Крыма не оправдан и военная оккупация Украины со стороны США тоже не оправдана.
Но если США соглашаются на договор с новым правительством Украины, а это правительство не избрано демократически, тогда и договор незаконен, ведь право на суверенитет и невмешательство установлено законно и нормативно. Таким образом, этот договор можно назвать лишь фиговым листком для прикрытия того, что в действительности является оккупацией.
Для военных теперь проблемой становится использование угрозы применения силы, поскольку США постоянно это делают через заявления администрации Обамы и военную деятельность внутри и вокруг Украины. Но как мы уже видели — Резолюция 2625 Генеральной Ассамблеи ООН, одобренная 24 октября 1970 года, делать это запрещает:
«…вооруженная интервенция и все другие формы вмешательства или попытки угрожать самому государству или его
