В глазах у них горит огонь сомнения. Вот сейчас пойдем в цеха и накопаем! Идут. Там им бригады бьют по усам — раз, другой, третий. Они уже травмированы, не знают, что сказать. Я им даю время прийти в себя, а затем устраиваю второй поход. Предлагаю им рабочих, они рабочим не верят, идут к специалистам. Выходят от главных специалистов: «Не может быть, дайте поговорить с рабочим классом». Поговорят с бригадирами: «Не может быть, это у вас переодетые итээры». Начинают с требования документов. Покажешь документы: «Ерунда, не верим, покажите живого человека». Говоришь им: вот куда плюнете, туда и пойдем, налево, направо, куда ветер понесет. Показываешь им живого человека, у них слегка голова кружится, спрашивают: «А где же документы?» Документам тоже не очень верят, но растаскивают. В конце концов садятся и пишут, что побывали на Луне. Точно!
В этой пародии есть доля истины. Гости поначалу все подвергают сомнению, и каждая новая делегация желает получить доказательства самостоятельно. Делегаций сотни, а круг вопросов один и тот же. Иной раз попадаются заядлые скептики, учиняют форменное следствие.
Знакомимся. Борис Антонович Навелюк — начальник лаборатории социологических исследований Львовского производственного объединения имени В. И. Ленина, Василий Васильевич Рябый — сборщик. Последний успел уже где-то с глазу на глаз потолковать с рабочими КТЗ: «Что-то во всем этом, видимо, есть, люди верят, может быть, не туфта?»
В инструментальном гости «вгрызаются» в Валерия Волкова. Невысокий, расторопный, умноглазый бригадир за словом в карман не лезет. Со мной рабочий приехал, объясняет ему львовский социолог, которого мы намечаем в бригадиры, с чего ему начать, скажите, пожалуйста, каким бригадир должен быть?
— Во-первых, любую работу уметь показать. Далее. Во всех отношениях быть честным.
Как понимается Волковым «честность»? — легкая, едва заметная улыбка на губах у социолога.
— Не врать, не хапать, не блефовать, не вести с бригадой и начальством разную игру. У нечестного бригадира дела не пойдут.
Бригада существует с семьдесят второго. Одиннадцать человек. А стаж нынешних одиннадцати, извините, каков?
— Вас интересует, часто ли уходят из коллектива? Я так понял? Были потери. Двое умерли, к несчастью. Остальные все на месте. Мы взяли двоих учеников. Даем ощутить им вкус заработка, даже немного авансом премируем. Я молодому покажу, настрою, проверю — он работает. Мастер никогда в жизни эту работу ему бы не дал, испугался бы, что запорет. У нас профессия сложная — инструментальщики! А я даю работу — пусть ощутит вкус профессии. Бригада поможет, выучит. Забота общая. У нас были асы, которые любую работу умели, но зато и неделю прогулять — тоже. Считались по всем статьям незаменимыми. Освободились от них, ну и что? Работаем.
Какой социолог не прощупает насчет конфликтов? Самый хлеб.
— Вероятно, здесь у вас никаких столкновений не бывает?
— Разве мы игрушечные? Сталкиваемся. Но против воли бригад администрация не идет, говорят, давайте вместе еще раз посмотрим. Наш принцип — разбираться до конца. Обиженных не должно быть.
Попутно и я вставляю вопрос Данилова: годится ли бригадная форма для инструментального производства? Данилов сомневается, а Волков нет, на своем опыте проверил — годится. Однако социолог, вижу, не вполне удовлетворен ответом на свой вопрос. Заходит с другого конца: на каждом заводе, в том числе и на таком хорошем, как ваш, бывают перебои в снабжении, обеспечении производства, а имеет ли в таких случаях бригада власть для влияния на администрацию?
— Я вам бригадную карту покажу. Там записано все, что мы должны сделать. И все, что нам должны дать. А если нам не дают, есть в цехе совет бригадиров, решение которого с визой начальника имеет силу распоряжения по цеху.
Допустим, начальник не завизирует?
— Тогда разберется заводской совет бригадиров. Его решения имеют силу приказа по заводу.
Видите ли, какое дело, мягко говорит гость из Львова, на многих предприятиях, не знаю, как у вас, приказы плохо выполняются, иногда на шестьдесят процентов не выполняются. Имеют ли силу бумажки? Вы записали какие-то конфликтные требования, стало это приказом, а он не выполняется?
— На КТЗ такого быть не может. Когда у нас начинался бригадный метод, Прусс Леонид Васильевич, прежний директор, поставил так: решения совета бригадиров — цехового, заводского, любого — должны выполняться. Традиция твердая. Я прихожу в совет не от себя — от коллектива.
Все это мне давным-давно знакомо, а для гостей в диковинку. Еще и еще раз теребят: насчет плана в номенклатуре, заработков, и что будет, если, допустим, работа бригады сорвалась по вине технологической службы — это уже третий, отмечаю про себя, заход на одну и ту же острую тему взаимоотношений бригады с администрацией. Ответы инструментальщика Валерия Волкова, как говорится, не оставляют шансов.
— Но вот прочитал в одной статье, что как раз в инструментальном цехе у вас мастер перераспределил заработок вопреки воле бригады.
— Теперь этого мастера нет.
— А если бригада ошибается?
— Нас десять, а мастер один. Как мы можем ошибаться?
— Но тем не менее скажу, как социолог, бывает такое: коллектив ошибается.
— Но тем не менее и я скажу, как рабочий: речь идет о наших деньгах. Нами заработанных. Нами, а не кем-то!
Валерию Волкову тридцать два года, на вид моложе. Десятилетку окончил в шестьдесят четвертом, бригаду возглавляет со дня ее основания в семьдесят втором. Иван Васильевич Шмаков, начальник инструментального цеха, именно ему отдал на воспитание и обучение своего сына.
* * *
Из рассказов Северина:
— ...Кто кого обрабатывает... Знаете такое выражение? Ну, у Даля нет, это наше, местное. А может, и на других заводах. Наверное, и у них. Металл обрабатывают, а по-нашему иногда говорят — «тебя обработать» или «вас обработать». Я хочу сказать о Волкове.
Он поставил интересный психологический опыт. Когда подбиралась бригада, сошлись несколько характеров разных. И вот попали двое. Один из них с третьим разрядом и огромным заработком, в основном из-за того, что делал большие партии матриц штампов. По-нашему, партионность у него была хорошая. Работа сравнительно невысокой для инструментальщика квалификации, но хлебная, много однотипных деталей. А другой товарищ с шестым разрядом делал уникальные вещи. Но зарплата у него была поменьше, чем у третьеразрядника. И когда предложили объединиться в бригаду, третий разряд сделал классическое заявление: «Я вас обрабатывать не буду». Поскольку члены бригады народ гордый, а инструментальщик гордый вдвойне, то Волков предложил выход: давай, говорит, если ты нас обрабатываешь, сделаем так. Твою работу будет делать
