К счастью, в распоряжении штаба Юго-Западного фронта помимо уговоров имелась еще многочисленная и прекрасная артиллерия. Могучий рев трех тысяч орудий действовал вернее всяких уговоров. Картина подавляла своей грандиозностью, и войска невольно проникались боевым духом, конечно, поскольку это допускала природа самой свободной армии в мире. Для большего подъема духа генерал Гутор приказал продолжить артиллерийскую подготовку еще на два дня.
Наступление было назначено окончательно на 18 июня. Особой армии отводилась пассивная роль. 11-я и 7-я армии наносили главный удар на Львов: первая в обход с севера – на Зборов – Злочев, вторая фронтально – на Бржезаны. 8-й армии надлежало вести в долине Днестра вспомогательную операцию на Галич и страховать все наступление от неприятельских покушений из Карпат.
* * *
На рассвете знойного дня 18 июня под гром могучей артиллерии наши армии Юго-Западного фронта перешли в свое последнее наступление.
В 11-й армии генерал Эрдели, развернув на пассивном участке I Туркестанский, VII конный, XXXII армейский, V Сибирский и XVII армейские корпуса, атаковал левым флангом: ХЫХ армейский корпус в этот день демонстрировал, а VI корпус крепким ударом у Конюхов прорвал фронт 25-го австро-венгерского корпуса на стыке II австро-венгерской и Южной германской армий. VI армейский корпус был в составе пяти дивизий (4-й, 16-й, 151-й, 155-й и 2-й Финляндской), но вся тяжесть операций легла на две его коренные дивизии, особенно на 4-ю. Было взято 5000 пленных и 10 орудий.
Весь день шел упорный бой, а на следующий день генерал Эрдели нанес сокрушительный удар ХЫХ корпусом генерала Селивачева по 9-му австро-венгерскому корпусу у Зборова. В ХЫХ армейский корпус входили 4-я и 6-я Финляндские стрелковые, 82-я пехотные дивизии и Чехословацкая бригада полковника Троянова. 4-я Финляндская дивизия нанесла удар по 32-й венгерской и 223-й германской пехотной дивизиям и чехословаки – по 19-й австро-венгерской дивизии, в значительной степени состоявшей из чехов. Финляндские стрелки взяли тактический ключ позиции – сильно укрепленную гору Могила, считавшуюся неприятелем неприступной. Особенно отличился 13-й Финляндский стрелковый полк полковника Папчинского, взявший 1500 пленных и б орудий. Атаковавшие с огромным порывом чехи опрокинули втрое сильнейшего неприятеля и взяли 6000 пленных и 15 орудий (потеряв 150 убитыми и 1000 ранеными из 5000 бывших в строю). Ввод в дело чехословацких частей потряс австро-венгерское командование, и войска 9-го австро-венгерского корпуса были ночью же выведены в резерв и сменены 51-м германским корпусом.
Зборовская победа 19 июня 1917 года была крещением молодой чехословацкой армии и лебединой песнью финляндских стрелков… Блестящий успех не мог быть развит – тому препятствовало отсутствие конницы и развал пехоты. Вместо того чтобы поддержать истекавших кровью братьев, резервы митинговали и выносили резолюцию о недоверии министрам-капиталистам и мире без аннексий и контрибуций… Наступление 11-й армии замерло – на третий день она вела только огневой бой. 22 июня части XVII и ХЫХ корпусов атаковали вновь, но не добились сколько-нибудь значительных успехов. Добычей было 17 офицеров и 1032 нижних чинов. Трофеи 11-й армии за Зборовское сражение с 18-го по 22 июня составили 300 офицеров, 18 500 нижних чинов пленными, 31 орудие и 33 пулемета.
Командовавший 7-й армией генерал Белькович сгруппировал четыре ударных корпуса – ХЫ армейский, VII Сибирский, XXXIV и XXII – в могучий кулак на правом фланге, а левофланговый III Кавказский корпус растянул на пассивном участке. Войска двинулись вперед с большим порывом, овладев двумя, а то и тремя укрепленными полосами. Центр армии Ботмера – 25-й резервный и 27-й резервный германские корпуса – был оттеснен в этом сражении при Бржезанах, но яростными контратаками германо-турок в ночь на 19-е и днем 19 июня наш успех в значительной степени был сведен на нет. Местные условия чрезвычайно затрудняли артиллерийское наблюдение, и наша пехота в критические часы неприятельских контратак была лишена огневой поддержки. А главное, войска были уже не те… Проявляя в наступлении нервный порыв, подчас напоминавший прежнюю беззаветную лихость, войска начинали быстро сдавать при заминках и, переходя к обороне, уже не выказывали былой стойкости. Это уже не были прежние русские, вспоминал об этих боях Людендорф.
У нас принято было считать, что войска 7-й армии, выйдя из окопов с красными флагами, лишь потоптались на месте и вернулись назад. Только из официального описания войны австрийским Генеральным штабом мы можем видеть, какое упорное сражение выдержала 18–19 июня Южная германская армия. Из 20 пехотных дивизий 7-й армии 8 атаковало, 2 (III Кавказского корпуса) удерживали пассивный участок, а 10 митинговали в тылу. На атакованном участке неприятель имел 5 дивизий. ХЫ армейский корпус (74-я и 3-я Заамурская дивизии) оттеснил 25-й резервный германский корпус у Бржезан, VII Сибирский корпус (Сводная и 108-я пехотная дивизии) и XXXIV корпус (23-я и 19-я Сибирские стрелковые дивизии) прорвали 27-й резервный корпус под Диким Ланом. Бой велся здесь весь день и всю ночь с ожесточением. XXII корпус (3-я и 5-я Финляндские стрелковые дивизии) сбил было 15-й турецкий корпус, но турецкой контратакой был возвращен в исходное положение.
Неприятель свой урон за сутки боя под Бржезанами показал в 328 офицеров и 12 218 нижних чинов из 35 000 введенных в дело и определяет на глаз наши потери в 40 000 человек, из коих одними убитыми 13 000. Это совершенно неверно. Весь урон Юго-Западного фронта (11-я армия у Зборова, 7-я армия у Бржезан и 8-я армия у Галича) составил за июньское наступление 1222 офицера и 37 500 нижних чинов убитыми и ранеными. В 8 слабых дивизиях генерала Бельковича на бой 18 июня пошло самое большее 50 000 штыков. Наш урон должен составить 15 000 человек. 7-я армия взяла 23 офицера и 198 нижних чинов пленными. 24-я германская резервная дивизия, разбитая 3-й Заамурской, была снята с фронта. Германцы потеряли 5454 человека, из них 1982 пленных (22 процента), а турки – из 2526 человек только 191 пленного (8 процентов). Доказательство высокого качества турецких войск.
Генерал Гутор надеялся еще устроить армии и возобновить в конце июня захлебнувшееся наступление. Он усилил 11-ю армию XXV корпусом с Волыни и ХЬ/У с Румынского фронта и передал в 7-ю армию гвардию. Вспомогательное наступление 8-й армии в общем направлении на Рогатин должно было облегчить ведение операции.
Командовавшие армиями и командиры корпусов не скрывали своих опасений. В сорвавшемся наступлении они видели грозное предостережение. Они знали, что 18 июня атаковали только те, кто еще хотел рисковать жизнью за Родину, что лучшие из них погибли, что огромное взбаламученное море войск в любой момент готово выйти из повиновения и фронт держится лишь тонкой цепочкой частей, оставшихся верными долгу.
Но Керенский ничего этого не замечал. Он видел лишь блестящий фейерверк Зборова и совершенно не чувствовал трагического положения. Ему показали пленных и захваченные пушки – и он вывел отсюда заключение о непобедимости самой свободной армии в мире. Победа 18 июня укрепляла престиж Временного правительства в стране и за границей, и Керенский извещал о ней республиканского князя Львова и всю Россию ликующей телеграммой. Пошляк Львов ответил напыщенным приветствием, восхваляя силу революционной армии, устроенной на демократических основах и пропитанной демократическим идеалом. Проявления этой революционной силы и демократических идеалов не заставили себя ждать…
* * *
8-й армии Ставка и штаб фронта указывали вести вспомогательный удар в северо-западном направлении на Рогатин, в правый фланг Южной германской армии, что должно было облегчить главную атаку 7-й армии с фронта. Но волевой Корнилов отвергнул доводы Брусилова и Гутора. Глазомером полководца он угадал слабое место неприятельского фронта в Галиции и Буковине и положил наступать не на северо-запад к Рогатину, а прямо на запад – на Галич и Калущ, нанеся удар по III австро-венгерской армии в долине Быстрицы.
Правофланговую ударную группу 8-й армии составили 11 дивизий XXXIII, XII и XVI армейских корпусов, развернутых против III австро-венгерской армии Тер-стянского между Днестром и Прутом. 8 дивизий XI, XXIII и XVIII корпусов занимали пассивный участок в Буковинских Карпатах против VII армии Кевеша. Ведение главной атаки было возложено на центральный из ударных корпусов – XII генерала Черемисова, доведенный до 6 дивизий и развернутый вдоль Быстрицы. Левее XVI корпус должен был демонстрировать на Бого-родчаны, а на правом фланге ударной группы и всей армии заамурцы XXXIII корпуса были нацелены на Галич.
В XXXIII армейском корпусе – 2-я и 4-я Заамурские дивизии, в XII корпусе 11-я, 19-я, 56-я, 117-я, 164-я пехотные и 1-я Заамурская дивизии, в XVI корпусе – 41-я, 47-я, 160-я пехотные, 7-я и 9-я кавалерийские дивизии. У неприятеля – 26-й корпус на фронте XXXIII и XII корпусов и 13-й корпус на фронте ХАЛ корпуса. Противостоявшая Корнилову III австро-венгерская армия генерала Терстянского насчитывала 61/2 пехотных и 1 кавалерийскую дивизии в своих 26-м и 13-м армейских корпусах. У Кевеша было 11 пехотных и 31/й кавалерийских дивизии.
