Минной гавани, разыскивая в темноте катера своего дивизиона.
Один из катеров стоял у пирса и его командир старший лейтенант Бондарь страшно обрадовался, увидев сразу трёх специалистов по машинной установке. Его собственные мотористы, недавно призванные из запаса колхозные трактористы, ничего толком не знали о катерных двигателях. Опытные механики Попенкера быстро устранили все неисправности, объяснив бывшим трактористам что к чему.
Пока они работали, к пирсу подошли ещё несколько катеров: МО-142 старшего лейтенанта Обухова, МО-112 старшего лейтенанта Гимпельсона и МО-210 старшего лейтенанта Панцырного.
Прибывший на МО-142 командир дивизиона Капралов, увидев трёх опытных «машинных духов», страшно обрадовался и, к великому огорчению Бондаря, приказал им отправляться на катер Гимпельсона МО-112, где обязанности механика выполнял старшина 1-й статьи срочной службы Кабанов.
У всех катеров, хотя они ещё держались вместе, были разные задачи во время перехода. По возможности их распределили между различными отрядами боевых кораблей и транспортов, но пока держали вместе, поскольку им ещё предстояло выставить мины в разных укромных уголках гавани. Два катера временно были оставлены в распоряжении начальника штаба флота адмирала Пантелеева и начальника тыла КБФ генерал-майора Москаленко, руководящего уничтожением флотских складов и имущества.
Задач у катеров как основных эскортирующих кораблей было великое множество. Они должны были предупреждать боевые корабли и транспортные суда о наличии плавающих мин у них на курсе, проводить поиск подводных лодок, вступать в бой с торпедными катерами противника, если те вздумают выйти в атаку на конвои, осуществлять связь между отрядами, служить посыльными судами. Но самой главной их задачей, хотя она и не была им поставлена в качестве таковой, было спасение людей с тонущих судов. Эту задачу не надо было ставить перед катерниками. Каждый знал о ней с первых же дней войны.
Капитан Чижиков подвел свой пароход «Эвальд» к южной оконечности острова Аэгна, где приказал встать на якорь. Он не вполне ещё освоился с судном, которым командовал всего четыре дня после таинственного исчезновения капитана-эстонца.
Старый маленький пароход «Эвальд» грузоподъемностью всего 719 БрТ был построен в Германии в 1894 году и назван «Христиан».
В 1938 году судно было приобретено Эстонской республикой и вместе с республикой стало собственностью СССР в ноябре 1940 года...
«Эвальд» был облюбован доктором Смольниковым в качестве госпитального судна. На «Эвальд» было выделено, 3 врача, 4 медсестры и 6 санитаров. Весь день пароход, не подходя к причалу, стоял в Русско-Балтийской гавани под обстрелом, принимая раненых, доставляемых различными портовыми плавсредствами. Маленький пароходик загрузился до предела, приняв на борт 670 тяжелораненых бойцов и командиров.
Как и на большинстве других транспортов, на «Эвальде» не хватало продовольствия и воды для столь большого количества раненых.
А главное — не хватало спасательных плавсредств и даже пробковых поясов.
Капитан спасательного судна «Колывань» Плеханов с тревогой смотрел как волны перекатываются через его суденышко, как будто «Колывань» была подводной лодкой, идущей в позиционном положении. Высота надводного борта перегруженного спасателя едва составляла 30 сантиметров.
Во всех помещениях «Колывани», как сардины в банке, находились люди — главным образом солдаты какого-то пехотного батальона, появившегося на причале Каботажной гавани в самый последний момент.
Капитан Плеханов относился к своему судну с большой осторожностью. Во-первых, оно было очень старое, а во-вторых, уже один раз гибло, причем со всем экипажем.
«Колывань» водоизмещением 770 т была построена в 1911 году в Христиании в качестве рыболовного траулера и названа «Гулла». В 1913 году судно было куплено Морским ведомством Российской Империи и использовалось в качестве портового судна на строительстве крепости Петра Великого. Втянутая вместе с Россией в водоворот войн и революций «Колывань» участвовала в Первой мировой войне, совершила переход из Ревеля в Гельсингфорс и из Гельсингфорса в Кронштадт через непроходимые льды Финского залива, обслуживала ДОТ, а 10 августа 1918 года подорвалась на мине у маяка Шепелев и погибла вместе со всем экипажем. Семнадцать лет «Колывань» пролежала на дне моря и лишь в июне 1935 года судно было поднято ЭПРОНом, отбуксировано в Кронштадт, где и поставлено на капитально-восстановительный ремонт. В 1938 году «Колывань» снова вошла в строй в качестве судоподъемной плавбазы ЭПРОНа на Канонерском заводе в Ленинграде. При восстановительном ремонте на судне пытались смонтировать всё новейшее судоподъемное оборудование, появившееся за то время, пока «Колывань» покоилась на дне Финского залива, что привело к сильной перегрузке судна. Даже при нормальном водоизмещении высота надводного борта не превышала 50 см, а при полном (950 БрТ) надводный борт уходил под воду ещё сантиметров на 20.
С первых же дней войны «Колывань» была мобилизована в качестве спасательного судна КБФ и бродила по разным бухтам, поднимая грузы с потопленных барж, лихтеров и буксиров, стаскивая разные плавсредства с мели, снимая ценное оборудование и боеприпасы с затопленных и полузатопленных боевых кораблей. Кроме указанных задач «Колывань» выполняла функции судна сопровождения и обеспечения, эскортируя эсминцы, тральщики и подводные лодки по смертельным фарватерам извилистых проливов Моонзундского архипелага.
Первая жизнь судна продолжалась 5 лет — с 1913 по 1918 гг. Вторая жизнь началась в 1938 году и никто не верил, что она продлится долго.
Александр Пунченок командовал, возможно, самым старым кораблём из всех находящихся в Таллинне — спасательным судном «Метеор», построенном ещё в 1877 году в Мотале и известное в первые 39 лет своего существования под названием «Гермес».
В 1914 году буксир «Гермес», потерпев аварию, затонул в Барезунде, но в 1916 году поднят, отремонтирован и 24 ноября того же года включен в состав Балтийского флота под новым именем «Метеор» в качестве спасательного судна. В 1918 году «Метеор» за ветхостью, не позволявшей провести его через льды, был брошен в Гельсингфорсе, захвачен там немцами, а затем передан Эстонской республике. Пройдя в 1920 году очередной капитальный ремонт и перестройку, «Метеор» обслуживал торговый флот молодой республики в качестве спасательного буксира Таллиннского порта. Перейдя в собственность СССР, «Метеор» в августе 1940 года был передан ЭПРОНу, а в первый же день войны мобилизован и вошел в состав КБФ, крутясь на минах под авиабомбами, как и все другие боевые и вспомогательные корабли Балтийского флота.
Биографии «Метеора» в высшей степени соответствовала и биография его капитана Александра Пунченка, хотя он и был на 32 года моложе своего 64-летнего судна.
Родившись в 1909 году в семье прапорщика 148-го Каспийского полка, расквартированного в Новом Петергофе, Александр Пунченок с детства мечтал о двух вещах: стать моряком и писателем-маринистом. В 1925 году он поступил в Военно-морское
