Располагается Дом ученых, можно сказать, в центре столицы. Если идти от станции метро «Кропоткинская» вверх по старинной улице Пречистенке, то очень скоро вашим глазам откроется красивейшая ограда, за ней покажется и сам комплекс Центрального дома ученых. Левая его сторона — городская усадьба XVIII века: главный дом с пристройками, ограда, львы на воротах. Двухэтажный дом построен на основе каменных палат начала XVIII века.
В 1867 году была сделана пристройка по переулку, а 1908-м более радикальную перестройку выполнил архитектор А. О. Гунст. Фасад получил модный псевдоклассический декор, а со стороны двора пристроена парадная столовая с остекленным эркером, световым фонарем в потолке и внутренней отделкой, отмеченной купеческой роскошью. Сейчас это ресторан Дома ученых. К этому же времени относятся ограда и металлический декор в стиле неоклассицизма: пилоны ворот украшены львиными головами, створки ворот и калитка — накладными литыми деталями. На крыше дома — узорчатые металлические дымники.
Усадьба с конца XVIII века до 1815 года принадлежала Ивану Петровичу Архарову (1744—1815); с 1796 года он был военным губернатором Москвы.
С1829 года усадьба принадлежала И. А. Нарышкину, дяде Н. Н. Гончаровой, жены Пушкина. Предположительно, поэт бывал в этом доме как родственник. В 1851—1852 годах здесь останавливался тайно приезжавший из тульской деревни декабрист М. М. Нарышкин (1798—1863) — полковник, член Союза благоденствия и один из создателей Московской управы Северного общества. В его доме в 1820-х годах собирались декабристы (ныне — Гоголевский бульвар, 10). С 1827 года он был на каторге в Сибири, в 1837—1844 годах служил рядовым на Кавказе, после чего был в ссылке вплоть до амнистии 1856 года. Последние годы М. М. Нарышкин жил в Москве.
В 1865 году усадьбу купили серпуховские фабриканты Коншины, при них и произошли две перестройки. В1922 году здесь открылся Дом ученых — клуб московской научной общественности. В 1931 году пристроена правая часть — как раз напротив «львиных» ворот. Она заняла часть парадного двора и сада; ее архитектура совершенно не вяжется со старой частью. Здесь размещается зрительный зал на 750 мест, работающий и как городской концертный зал. Интерьеры Дома ученых выдержаны в стиле старинной усадьбы. Сохранились прекрасные камины, печи, облицованные изразцами, кресла и столики.
Центральный дом ученых Российской академии наук сегодня стал подлинно научным и культурным центром Москвы и России. Это не клуб, не обычное научное общество, а своеобразный институт, совершенно новая форма организации научной общественности. Здесь созданы все необходимые условия и соответствующая обстановка для общения, отдыха работников науки, техники, литературы, искусства.
В ЦДУ трудится высококвалифицированный коллектив сотрудников. Он организует работу научных секций, кружков, студий, в которых участвуют более пяти тысяч человек. Созданы и успешно работают народный симфонический оркестр, хор, школы английского языка и детских танцев, изостудия «Пречистенка». Картины питомцев студии украшают стены дома. Прекрасный ресторан славится вкусными блюдами, отменными напитками, здесь уютная и комфортная обстановка.
В Доме возрождаются давно забытые, но прекрасные формы творческой работы, добрые традиции, заложенные в прошлом. Несмотря на то, что страна переживает экономический и политический кризис, финансовые и материальные трудности, коллектив сотрудников Дома, умело используя новые формы работы в условиях становления рыночных отношений, успешно справляется с трудностями и не снижает уровня работы, а самое главное, благодаря стараниям коллектива сотрудников, заботе Российской академии наук о Доме здесь удалось сохранить неповторимый дух старой интеллигентской Москвы, дух творчества.
Заседание клуба сегодня посвящено разоблачению мифов о справедливости в производстве и распределении материальных благ. Открыв его, Васильев объявил первого выступающего:
— Слово вице-президенту Российской академии наук, академику РАН, лауреату Нобелевской премии Жоресу Ивановичу Алферову. Мы сердечно благодарим вас, Жорес Иванович, что смогли выкроить время и приехать из Северной столицы, как у нас именуют Ленинград — Петроград, в Москву и выступить у нас на Деловом клубе.
— Уважаемые коллеги! Я заранее прошу извинения за то, что буду говорить немного сумбурно, так как я не имел возможности подготовить текст выступления, а лишь набросал краткие тезисы для экспромта. Говорят: «У кого что болит, тот о том и говорит». Верно. Я в основном буду говорить о науке. Но начну с самой общей проблемы. Сегодня в центре внимания мировой научной общественности такие важнейшие проблемы, как устойчивое развитие нашей планеты, глобальное потепление, создание чистых современных энергетических технологий.
По этому поводу был недавно проведен специальный симпозиум нобелевских лауреатов в Потсдаме. Важнейшей проблемой, которая обсуждалась на нем, наряду с указанными мною, была проблема устойчивого развития нашей планеты, или так называемого «бокала шампанского». Я впервые услышал этот термин на симпозиуме. Если мы посмотрим на бокал для шампанского, то его конфигурация отражает распределение доходов между 10 процентами самой богатой группы населения планеты и 10 процентами самой бедной. В верхней части, куда шампанское наливается, сосредоточено 87 процентов доходов в мире. Они принадлежат 10-процентной группе самых богатых. А вот в тонкой ножке, которая и поддерживает этот бокал, — 10 процентов самых бедных, на долю которых достается 1,4 процента от общих доходов.
Столь же велика разница между доходами стран «золотого миллиарда» и глубокой бедностью подавляющего населения остального мира. Сегодня, к сожалению, в мировой прессе иногда и Россию относят к развивающимся странам. Известно, что в России это соотношение 30 : 1. Это сегодня и есть самая главная проблема, препятствующая устойчивому развитию нашей страны и всей планеты.
Чтобы решить эту проблему, нужно разбить «бокал шампанского». Это сделать очень легко со стеклянным бокалом, но бесконечно трудно сделать в реальной экономике. Замечу, что в Советском Союзе это соотношение составляло 4,5 : 1. В развитых, передовых странах 8—10:1. В Швеции и Белоруссии сегодня — примерно 5:1. Уравновесить это соотношение — главная задача человечества сегодня. Решающее слово здесь за экономистами и другими обществоведами. Моя сфера деятельности иная — фундаментальная наука.
Я вырос в семье старого большевика. Папа у меня вступил в партию в сентябре 1917 года. Старший брат был назван Марксом, он восемнадцатилетним вступил в партию в декабре 1942 года в Сталинграде и потом погиб.
Что же касается моего имени, то оно увековечено на первом памятнике Советской России — на обелиске у Кремля в Александровском саду. Здесь по инициативе Ленина высечены 19 имен разных времен и народов. Их объединяет общая борьба за интересы народов.
Коротко о Жане-Жоресе. Он был депутатом французского парламента от горняков Кармо, признанный лидер французского социалистического движения; организовал газету с символичным названием «Юманите» («Человечество») и был до последнего дня своей жизни ее редактором. Вел активную борьбу против милитаризма и надвигающейся Первой мировой войны. Понимая силу влияния Жореса в народе, правящие круги пытались его купить высокой должностью и деньгами. Даже за несколько часов до убийства ему предлагали министерский пост.
И все напрасно. Тогда наемный убийца совершил свое черное дело. Тысячи горняков Кармо внесли прах своего депутата Жана-Жореса в Пантеон — усыпальницу величайших людей Франции. В отличие от США и современной России во Франции почитают великих людей независимо от их политических пристрастий.
Я вступил в комсомол в 1943 году, а в партию — в 1964-м. С 1988 года — член бюро Ленинградского обкома КПСС. В 1989-м проходили выборы народных депутатов СССР, и я был выдвинут в числе других от Академии наук Советского Союза. О работе этого горбачевского нововведения у меня остались горестные, тягостные впечатления, начиная с самого первого дня, когда я не мог понять, почему же царит такая неорганизованность. Я тогда сказал в интервью журналу «Наука и жизнь», что любой наш симпозиум, семинар, любая конференция предварительно готовятся. Иначе не может быть. А съезд проходил совершенно без всякой подготовки! Такое сложилось впечатление. И не может съезд — высший орган руководства страны — превращаться в митинг, на котором все выходят, разрывают рубашку на груди и говорят, какие мы плохие и как плохо все у нас в стране было...
Именно поэтому не собирался я быть в Государственной Думе. Но когда забота о моем родном институте и об отечественной науке в целом привела меня все же в Думу второго созыва, я окончательно убедился здесь, что наиболее последовательно в защиту науки и образования в нашей стране выступает именно фракция КПРФ. У меня сложились очень хорошие отношения с Иваном Ивановичем Мельниковым, возглавлявшим Комитет по науке и образованию. Он профессор МГУ, коммунист. И когда перед выборами Думы третьего созыва КПРФ обратилась ко мне с предложением войти в ее центральный список, я, естественно, ответил согласием.
