Необходимо принять во внимание, что это письмо не предназначалось для каких-то пропагандистских целей, это был документ для внутреннего выяснения отношений по различным вопросам идеологической и политической деятельности. Но следует также учесть, что позиция В. Кука не всегда отражала точку зрения всех членов УПА. Это касается в первую очередь вопросов, связанных с понятием «бесклассового общества» и с проблемой частной собственности.
Когда некоторые эмигрантские круги призывали строить будущую украинскую державу на принципах марксизма, в том числе отвергая классовое общество и частную собственность, Степан Бандера, заручившись определенной поддержкой, сказал им твердое «нет»: «По вопросу социального строя ОУН продолжает отвергать систему бесклассового общества и уничтожения частной собственности, которая чужда и противна духовному содержанию социальной структуры украинского народа». По вопросу о частной собственности можно сказать, что многие простые воины УПА также выступали за ее сохранение. Юрий Борец, бывший командир взвода, так сформулировал позицию, разделяемую многими его соратниками в период борьбы на украинских землях: «Друзья, разве не видите, что коммунистически-социалистическая идея уже обанкротилась за четверть столетия? Народ голодный, босой, а московская империя без американской помощи лежит на лопатках. Феодальный порядок в Украине также невозможен, так как ни московские цари, ни польские короли украинской земли никому раздавать не будут. Я — за частную собственность. Землю надо будет выкупить себе у правительства. Она будет облагаться налогами, и если данный хозяин не сумеет ее правильно обработать, он будет вынужден продать ее, как продает свой магазин купец или ремесленник — станок. Частная собственность дает человеку инициативу и побуждает к работе. Все работают как муравьи, и государство имеет больше миллионов часов работы. А если это государство правильно обложит налогом частные доходы, то на полученные прибыли можно организовать хороший социальный порядок».
И в завершение этой темы — выдержка из одного документа. Конференция ОУН на украинских землях в 1950 году сформулировала программные положения по земельному вопросу следующим образом: «ОУН борется за полное уничтожение колхозного крестьянского строя, против возврата к помещичье-капиталистическому строю, за безвозмездную передачу земли крестьянам в собственность на базе единоличных трудовых хозяйств». «Одновременно ОУН признает право на общественно-кооперативные и различные товарищеские формы хозяйствования, если они построены на добровольном согласии крестьян и их личном труде».
Как видно, единства во взглядах не существовало, и это была одна из самых болезненных проблем в идеологии украинского национализма, корни которой уходят еще в период государственного строительства 1917–1920 годов. По большому счету, решить эту проблему не удалось до сих пор…
Возвращаясь непосредственно к Степану Бандере, можно сказать, что жилось ему во всех отношениях очень нелегко. Неустроенный или плохо устроенный быт (об этом чуть позже): правда, у него была собственная машина, синий «опель-капитан», по которой его выследил будущий убийца, а для советских людей автомобиль служил признаком зажиточности; немолодой возраст, подорванное здоровье, ведь такая бурная жизнь, как у него, не располагает к спокойному, здоровому существованию (можно сказать, что он был уже старик). Тяжелая политическая атмосфера, в которой ему приходилось действовать, ведь когда-то расколотая им самим ОУН теперь распалась еще дважды: сначала в 1946 году откололась ОУН за границей, потом в 1954 году возникла ОУН так называемой «двойки», поскольку ее возглавляли двое — Зенон Матла и Лев Ребет. И наконец, трудно было просто в чисто человеческом отношении. Как бы ты ни был убежден в своей правоте, как бы ни ставил политические дела выше личных, но едва ли можно равнодушно воспринимать то, что твои друзья, с которыми тебя связывали десятки лет подпольной борьбы, тюрьмы, суды, угроза смерти, теперь бросают тебя.
Так отошел от политической деятельности и занялся исключительно литературным и издательским делом первый проводник краевой экзекутивы Богдан Портных. Научной деятельностью занялся второй выдающийся деятель ОУН Владимир Янив. И даже один из ближайших друзей, когда-то его заместитель, Николай Лебедь, уехал в Америку и возглавил издательство «Пролог». Кстати, во всех советских изданиях о Николае Лебеде писалось как о «кровавом палаче, творце зловещей Службы безопасности ОУЙ». Во время одного из последних его посещений Украины, в 1996 году, ему задали вопрос о его участии в создании СБ, и Николай Лебедь четко сказал, что СБ создал (конечно, не в одиночку, а с другими людьми) Николай Арсенич.
Устав отбиваться от нападок оппозиционеров, обвинявших его в диктаторских замашках, а руководимую им ОУН в неокоммунизме (звучали и такие обвинения), Степан Бандера решает подать в отставку и отправиться в Украину. Однако отставка принята не была. Конференции ОУН в 1953 и 1955 годах с участием делегатов с Украины вновь избирали Бандеру главой руководства.
В работах, написанных уже после гибели Степана Бандеры его последователями, высказывается ряд обвинений в адрес «двойки», причем не раз в очень острой форме. Например, приводится эпизод, когда в 1956 году в Мюнхен прибыл связной якобы с Украины и остановился у одного из членов ОУН-«двойки», Богдана Подгайного. Через некоторое время связной неожиданно исчез. Анонимный автор пишет: «Подгайный имел все основания подозревать, что упомянутый связник, который имел псевдоним Скоб, мог быть агентом КГБ и вернулся к своим начальникам. Однако Подгайный пошел в немецкую полицию и высказал подозрение, что Скоба могли убить, и обо всем этом должен знать Степан Попель, проживавший в Мюнхене на улице Розенбуш, 6. Только немногим членам ОУН было известно, что по этому адресу жил Степан Бандера».
Сейчас уже можно с большой долей вероятности утверждать, что Скоб был агентом КГБ: именно такой псевдоним был у агента, который выдал органам КГБ проводника ОУН на Северо-западных украинских землях Василия Шума. О каком-то Скобе, нанесшем много вреда в Закерзонье,[52] пишет, когда-то выдающийся деятель УПА, а ныне историк, проживающий в Польше, Зиновий Месило. Да и не было уже в 1956 году в Украине такого подполья, которое было бы способно послать связного за границу. Но за границей этого как раз и не знали. И этот Скоб, который остановился у Подгайного, не мог не понимать, что такое его внезапное исчезновение вызовет массу подозрений. Не умнее ли ему было бы сделать вид, что он возвращается в Украину, и взять с собой какую-нибудь почту? И нет ничего странного, что Богдан Подгайный сразу подумал, что с его гостем случилось какое-то несчастье. Но вот то, что он заподозрил в этом Бандеру, говорит о серьезных разногласиях в украинском националистическом движении. Более того, это напоминает о том, как обвиняли друг друга бандеровцы и мельниковцы перед войной и в начале ее. Что ж, есть время разбрасывать камни и время их собирать. Бандера первый инициировал процесс взаимных обвинений, и надо было ожидать, что подобное случится и с ним самим.
Конечно, история ОУН еще ждет своих исследователей. Историки будут изучать факты, которые имели место, систематизировать их, устанавливать связи между ними. Политологи и философы будут изучать идеологию украинского национализма, ее эволюцию, суть споров между Бандерой и Мельником, Бандерой и Ребетом и т. д. Для исторических беллетристов открывается широкое поле для исследования различных человеческих характеров, судеб, отношений, высоких образцов героизма, наивной доверчивости, расхождений во взглядах, трусости, измены, коварства…
В последний период своей жизни Степану Бандере приходилось часто скрываться, жить на нелегальном положении. Много говорили о том, что он тесно сотрудничал с британскими спецслужбами по принципу «враг моего врага — мой друг» и даже будто бы готовил шпионов для засылки в СССР, и подыскивал подходящих людей из бывших узников концлагерей. Своих воспитанников перед каждым вылетом Бандера напутствовал лично. Однако практически все агенты Бандеры провалились. Но, несмотря на это, Бандере удалось серьезно укрепить свою власть в ОУН и развернуть массовый террор против тех, кого он считал врагами Украины.
Оставим в стороне голословные утверждения об укреплении власти. Как уже говорилось, Бандере с трудом удавалось отстаивать свою точку зрения и далеко не всегда это получалось. Что же касается работы на британскую разведку, то и здесь есть, как говорят, небольшая неувязочка. В то время, когда Степан Бандера якобы готовил диверсантов и шпионов, разъезжая по лагерям для интернированных лиц, за ним самим в 1946–1947 годах охотилась американская военная полиция в американской оккупационной зоне Германии. Этим и объясняется его положение нелегального эмигранта. Как будет видно дальше, это было действительно так.
