Максимум, что появилось «новенького», так это проведение спецопераций. Но, как отмечает П. Я. Поповских, бывший начальник разведки ВДВ, термин «специальная операция» перекочевал в Военную доктрину РФ из «Основ подготовки и проведения операций» конца 1980-х годов. Там она расшифровывалась как «совместная с МВД операция» — не более того. Дальнейшего развития это понятие так и не получило. До сих пор не установлено, кто и как организует управление в такой операции, не ясны порядок подчинённости и ответственности на всех уровнях, порядок принятия решений и планирования действий «разноведомственных сил», постановки им задач, организации взаимодействия, боевого, тылового и технического обеспечения. Издание такой директивы есть прямая обязанность Генерального штаба, которую он не выполняет.
Состояние дел в России и некоторых других странах бывшего социалистического блока показывает, что их правительства не более чем прихвостни американской политики, в том числе в военной сфере. Понадобится Пентагону втянуть Россию в войну с Китаем, нам разрешат делать корабли и создавать военные базы в Киргизии, например. Не понадобится — не разрешат. А уж позволить России нарабатывать опыт в мятежевойне, этого никак нельзя допустить. Вот чем объясняется бездарность чеченских кампаний, а не нежеланием Генштаба брать на себя ответственность. У нас достойных офицеров всё ещё много. Неоднократные передачи оперативного управления группировкой в Чечне то МВД, то МО, то ФСБ не были необходимыми, они, наоборот, вредны, так как при этом размывается ответственность за конечный результат, теряется преемственность, нарушаются управление и система обеспечения. Но зато армия не приобретает опыта победы. Чеченская война проиграна не террористам. Она проиграна глобализму, она проиграна Пентагону.
Критики современной российской действительности полагают, что Российское государство не проявляет политической воли в отстаивании собственных национальных интересов на международной арене. А зачем нашим деятелям политическая воля? Зачем, если идеи, прогнозы и ценностные установки политического истеблишмента России заимствованы исключительно с Запада?.. Причём подобная «импортная» ориентация мыслей характерна не только для России. Вспомним: ещё вчера Польша и прочие оплёвывали Советский Союз, который в 1968 году «заставил» их участвовать в оккупации свободолюбивой Чехословакии. А сегодня, задрав штаны, те же страны бегут за Пентагоном оккупировать Ирак. И ведь никто не заставлял, сами захотели… Кстати, тогдашним вводом войск в Чехословакию советские вожди, надо отдать им должное, тормозили именно такое развитие событий, какое мы имеем теперь.
В этом — в подстраивании под мнение Запада, под его потребности, — быть может, и лежит причина «пассивности» нашего Генштаба.
А ведь каждая культура и любое государство имеют возможность так или иначе проявить себя в практической деятельности. Так, Китай использует Политическую лексику Запада, а политическую волю черпает в опыте собственной цивилизации. Индия давно перестала копировать западную демократию и создала свою политическую этику. Иначе говоря, всегда есть возможность выбора реальных альтернатив, определения собственных целей и средств их достижения.
Между тем идёт сетевая война. Она не заметна равнодушному взгляду потребителя благ, но те, кто пытается ею руководить, отлично понимают, что к чему. Стратеги и высшие чиновники в Вашингтоне уже увидели её «тёмную» сторону. Растущая осведомлённость террористов очевидна. Многие группы не имеют лидера, но проявляют способность быстро собираться вместе для проведения атак, подобно тому как это было в «зелёной» армии Махно. Уровень технологической изощрённости сети значит многое — люди думают, что технологии в такой войне важнее всего, — но другие уровни, вроде взаимного доверия, идентичности целей, социальной поддержки, значительно больше повышают мощность конкретной группы. Когда социальные (национальные, клановые) связи сильны, эффективность сети растёт!
Нужно осознать, что сетевые структуры могут сильно различаться: от простой «цепочки» до линейной сети, от простой «звезды» или «центра» к сложной матрице; любые виды и все вместе могут смешиваться в раскидистые сети со множеством центров. Совсем недавно при оценке противника было достаточно изучить иерархические структуры лидерства. Теперь это в прошлом.
Но есть и другая сторона дела: превращение в сети самих государств и союзов государств. Предположим, президент некоей страны и министр обороны входят в одну и ту же «тройку», у них общий, никому неведомый начальник. А министр экономического развития той же страны входит в вышестоящую «тройку». И президент не смеет снять министра с должности. Они могут даже собачиться на виду у людей, а делать будут то, с чем согласятся их не известные никому начальники. И таких сетей в правительстве этой «некоей страны» может быть много! Какого типа доктрину использует тот или иной участник сети? Это важно выяснить, ведь от одного человека может зависеть результат всей войны. А как это сделать, если работа национального государства превращается в нечто вроде непрерывного спектакля, идущего на сцене, и совсем не видно, кто там за декорациями двигает мебель, кто дописывает сценарий, кто его редактирует, кто приносит тексты «актёрам», то есть членам правительства…
Разобраться, что происходит в мире, через анализ дипломатической деятельности стало совершенно невозможно, а ведь это характерно только для военного времени. И это есть самый большой вызов, возникший с появлением сетевой войны.
В США, после теракта 11 сентября, создали при Пентагоне Управление стратегического влияния (УСВ). Газета The New York Times сообщила, что его главная задача — дезинформация в мировом масштабе. По данным газеты, планы УСВ включают организацию «сливов» ложной информации журналистам, общественным организациям и правительствам иностранных держав, причём как враждебных, так и «дружественных». Во главе УСВ администрация Буша поставила бригадного генерала Саймона Уордена, который во времена Рейгана был одним из руководителей программы СОИ — программы, политическая значимость которой основывалась не столько на реальных успехах в области НИОКР, сколько на умелой дезинформации.
Подобное развитие событий много лет назад предсказывал Е. Э. Месснер. Напомним, что он говорил в книге «Всемирная мятежевойна»:
«Воевать будут не на двумерной поверхности, как встарь, не в трёхмерном пространстве, как было с момента нарождения военной авиации, а в четырёхмерном, где психика воюющих народов является четвёртым измерением… Агитация во время войны должна быть двуличной: одна полуправда для себя, другая — для противника. Но и двуличия мало — требуется многоличие: для каждого уровня сознания, для каждой категории нравов, склонностей, интересов — особая логика, искренность или лукавство, умственность или сентиментальность».
Фанаты Америки утверждают, что против врагов это правильная мера, а вести пропаганду внутри США Пентагону (впрочем, как и ЦРУ) запрещают американские законы и поэтому-де УСВ не будет работать внутри страны. Но, скажем, в эпоху «холодной войны» такой же запрет обходили, размещая дезинформацию в авторитетных информационных агентствах за рубежом, вроде Reuters или France Presse, а оттуда она попадала в американские газеты. Власти США никогда не церемонились особо даже со своей страной — представляете, что они могут позволить себе относительно других стран?
Мы не должны забывать, что идёт война всех против всех. В том числе правительства США против интересов народа США.
Если понадобится «утопить» Америку и перенести штаб-квартиры базирующихся здесь ТНК, например, в Англию — «утопят» Америку.
УСВ начало с создания мировой сети формально независимых организаций и медиаструктур (вновь учреждённых или уже существующих), которым и было поручено распространять нужную информацию (читай: дезинформацию). Эта организация работает и в России. Раньше, во времена СССР, были бы трудности, а теперь простор для деятельности огромный: почти любая российская газета имеет достаточное количество журналистов, готовых по сходной цене придать лживым «сливам» требуемый в данный момент оттенок.
А к чему это может привести, показывает пример Украины.
Организации, подобные УСВ, распространяют мнение, что так называемая оранжевая революция, произошедшая на Украине, есть народная революция нового типа. Это верно, только надо учитывать, что она — продукт продвинутых политических технологий. И стоит в ряду других событий, произошедших в Сербии и Грузии.
Что общего в этих революциях? Стараниями властей народ был достаточно возбуждён. И если следовать классической теории революции, верхи, совершенно точно, не могли править по-новому. А вот нежелание народа жить по-старому подогревалось извне. Кто приложил столько сил для проведения «народного» восстания, вложил деньги, способствовал созданию общественных движений, пустивших направление процесса в нужном направлении? США и Евросоюз. Принцип «кому выгодно, тот и автор» тут работает полностью.
