Но сначала о Крите. Вопрос о захвате острова в Ставке фюрера поднимался не единожды. Контроль над оккупированной в 1941 году Грецией вовсе не означал контроля над восточным бассейном Средиземного моря, пока британцы владели стратегически значимым островом. Крит был великолепной базой и опорным пунктом империи (и плацдармом для вторжения союзников на Балканский полуостров и Италию, что произошло позднее, в 1943 году). Владея островом и имея в Средиземном море значительный флот, базировавшийся в египетском порту Александрия, на острове Мальта и в Гибралтаре, англичане приобретали морской маршрут для хорошо отлаженной, бесперебойной доставки ценных грузов для своих войск в Африке.
Как‑то Муссолини неосторожно заявил, что Средиземное море — это «mаге nostrum», то есть «наше море» (так говорили древние римляне после первых побед над Карфагеном), но после вышеописанного сражения с итальянским флотом у мыса Матапан эта хвастливая фраза воспринималась лишь как официальная декларация. Географически частью моря итальянцы действительно владели, но англичане владели им практически. Бросить Британии вызов итальянский флот более не решался. Однако Гитлер видел эту ситуацию совсем иначе. На Крите находились английские аэродромы. Перебрось туда Лондон часть тяжелой бомбардировочной авиации — и всю германскую военную машину залихорадило бы от недостатка горючего. Единственный источник получения нефти для Германии находился в Румынии, а долететь до нефтехранилищ и перерабатывающих комплексов в Плоешти (город в Румынии) с Крита летчики Королевских ВВС могли без труда. Для рейха такой поворот событий означал одно — поражение во Второй мировой войне. В сложившихся обстоятельствах германское командование, автоматически оказавшись перед необходимостью захвата Крита и не располагая серьезными силами ВМФ, способными высадить десант с моря, приняло решение о проведении небывалой по дерзости и масштабу операции своих тогда еще набиравших силу воздушно–десантных сил.
По плану, тщательно разработанному командующим немецких ВДВ генералом Куртом Штудентом, поддержку десанту обеспечивали более чем 600 боевых самолетов 8–го авиакорпуса генерала Вольфрама фон Рихтгофена. Подготовительный этап планируемого захвата начался в конце апреля 1941 года, когда силы люфтваффе осуществили воздушное наступление на остров, подготавливая плацдарм для своих парашютистов. Главной целью немецких самолетов стали британские ВВС, базировавшиеся на каменисто–песчаных аэродромах Крита. Налеты были почти ежедневными, и к 19 мая уцелевшие семь английских истребителей были вынуждены перелететь в Александрию. В этот же день из Египта были получены последние подкрепления для защитников острова, и его гарнизон стал насчитывать 32 тысячи англичан, новозеландцев, австралийцев и почти 11 тысяч греков. Это были значительные силы, но теперь уже полностью лишенные поддержки с воздуха. Это и предопределило дальнейший ход боев и поражение союзников.
20 мая 1941 года началась германская операция «Меркурий» — выброска 15–тысячного десанта прямо на позиции обороняющихся.
19 мая, подняв якоря, из Гдыни вышли в свой рейд два больших немецких корабля — началась другая операция — «Рейнюбунг». Как видим, временная привязка действительно существует, но на этом параллели заканчиваются. Если вспомнить о предписании командования адмиралу Лютьенсу топить торговые суда англичан, в первую очередь пресекая атлантические коммуникации Великобритании, и только в экстренных случаях вступать в бой с линкорами противника, то невольно понимаешь, что эта задача и являлась первостепенной. Нереально, чтобы такой мощный и ценный для Германии новейший боевой корабль, как «Бисмарк», мог использоваться в качестве приманки. Позволить себе рисковать немцы не могли — слишком высоки были ставки. Кстати, именно поэтому вся операция «Рейнюбунг» была укрыта такой пеленой секретности, и адмирал Лютьенс не скрывал своего раздражения при встрече с шведским крейсером «Готланд». Тайное, благодаря «болтливости» шведов, становилось явным!
У англичан, в реальности, хватало сил и без Средиземноморского флота остановить два германских рейдера, и только неожиданная гибель линейного крейсера «Худ» привела к такому небывалому вниманию британских кораблей к «Бисмарку» (по традиционной версии). Сценарий, по которому будет развиваться этот рейд, изначально являлся непредсказуемым. Обе стороны допустили фатальные ошибки и промахи (немцы, в частности, не дозаправились, а англичане тактически проиграли бой в Датском заливе), еще больше было случайностей и даже простой военной удачи. Одно лишь попадание в рули германского колосса чего стоит. Одно на сто тысяч возможных! Просчитать все мыслимые варианты никто не мог! И Гитлер тоже. Два немецких корабля — это не те силы, чтобы весь Средиземноморский флот англичан оставил без прикрытия остров Мальта, Александрию или тот же Гибралтар. И хотя соединение «Н» (крейсер «Шеффилд», «Ринаун» и авианосец «Арк Ройал») и вышло из последней базы на поиск и перехват противника, но это стало возможным благодаря острой необходимости для немцев идти во французский порт Брест, попадая в оперативную зону действия Гибралтарской эскадры. Реши Лютьенс уходить в Германию, огибая Британские острова с севера, и корабли адмирала Сомервилла могли столкнуться с необходимостью дозаправки в море. Но соединение «Н» — еще не весь флот Англии на Средиземном море.
Возвращаясь к Криту, отметим, что при полном господстве немцев в воздухе всё, чем могли помочь моряки деморализованным защитникам острова, — это попытаться эвакуировать тех, кто не попал в плен и еще продолжал безнадежно сражаться. Чем, собственно, флот адмирала Каннингхема и занимался, спасая не только военнослужащих, но и особ королевских кровей. Вечером 28 мая («Бисмарк» уже был потоплен) британские эсминцы «Декоу» и «Хиро» приняли на борт греческого короля и его свиту, удачно переправив их в Александрию. К 1 июня англичане, под постоянными ударами с воздуха, смогли эвакуировать чуть более 19 тысяч бойцов — жестоко потрепанные остатки гарнизона острова, окончательно захваченного десантниками генерала Штудента.
Средиземноморский флот в битве за Крит понес серьезные потери от пикирующих бомбардировщиков: 3 крейсера и 6 эсминцев были потоплены, а 3 линкора, авианосец, 6 крейсеров и 7 эсминцев тяжело повреждены. Отсутствие линейного крейсера «Ринаун» и авианосца «Арк Ройал» скорее спасло их. Даже подними легендарный «Арк» свою небольшую авиагруппу (порядка 25 самолетов), ход сражения уже был предрешен и самолеты были бы сбиты почти сразу. Причем без участия линкора «Бисмарк». А вот в деле его поимки и уничтожения «капитальные корабли» соединения «Н», входящего в Средиземноморский флот Великобритании, сыграли основную роль, оказавшись именно там, где было необходимо. И остров Крит отстоять они не смогли бы даже в составе всех сил адмирала Каннингхема. Слишком весомым был германский аргумент — 433 бомбардировщика и более 200 истребителей!
Теперь вернемся к общепринятой трактовке событий и, непосредственно, к линейному крейсеру «Худ». Так ли тесно переплетена печальная судьба этого корабля с гибелью германского рейдера? А если бы погиб другой корабль, действия Королевского флота были бы идентичными? Британцы, любящие скрывать скелеты в шкафу, вот уже 70 лет упрямо твердят, что «нет «Бисмарка» без «Худа»». Здесь не зря стоят кавычки, это выражение давно стало пословицей. И все же позволим себе усомниться в традиционной трактовке этих трагических событий и поговорим о «Худе».
Этот линейный крейсер можно награждать какими угодно эпитетами — от «величественного» до «могучего» —суть вещей это не меняет. Произошло то, что и должно было произойти, — более современный и мощный корабль почти сразу уничтожил линейный крейсер, уступающий ему по всем показателям Причем британцы понимали это как никто другой. Только созданная ими легенда о непобедимости «Худа» вызвала ту реакцию, которая охватила многих после трагедии. Миф был так силен, что в него невольно поверили сами создатели. Постараемся объяснить.
Линейный крейсер «Худ» был заложен 31 мая 1916 года, в день знаменательной для Британии Ютландской битвы. Англичане планировали ввести в строй четыре новых линкора, являвшихся улучшенной версией знаменитых дредноутов типа «Куин Элизабет». Дело не заладилось сразу. Не последнюю роль здесь сыграло отсутствие у Великобритании широких судостроительных доков. Свои коррективы внес и знаменитый адмирал Джон Джеллико, потребовавший пополнить флот линейными крейсерами, а не линкорами. Большой друг неугомонного реформатора Фишера «маленький Джон» также считал, что «лучшая защита — это скорость». Фишер к этому моменту уже настоял на закладке двух подобных кораблей — «Рипалса» и «Ринауна» и останавливаться на достигнутом не собирался. Впрочем, Джеки Фишер вообще никогда не останавливался. Бесконечным прениям в Совете Адмиралтейства положила конец Ютландская битва. Какими бы спорными ни были ее результаты, одно не вызывает сомнений: британцы умудрились потерять сразу три (!) великолепных линейных крейсера, взорвавшихся так быстро, что из их экипажей почти никто не уцелел. Обескуражив своих создателей (но только не Фишера) и не оправдав своего гордого имени, последним взлетел на воздух «Инвинсибл» («Непобедимый»), забрав в пучину Северного моря всех моряков и контр–адмирала Ораса Худа. Джеллико сразу потребовал разбирательств.
