ничего построить нельзя. Отрицание в России без созидательного движения — хаос, бунт, кровь, гибель.
Я вас понимаю, вы готовы по ним жить, вы по ним и живете, получая гранты для того, чтобы рассказывать о том, как проходили выборы, убеждая мир, что это все неправда и выборы не состоялись.
Кто это пишет? Те самые люди, которые боготворят 90-е, когда все разрушилось, когда рухнула вся оборона страны. Ну если вам оборона мешает строить детсады, почему, когда ее разрушили, вы не построили эти детсады, ясли, медицинские учреждения? Потому что вы живете только на отрицании. А на отрицании — особенно в России — ничего построить нельзя. Отрицание в России без созидательного движения — хаос, бунт, кровь, гибель.
Вы, наверное, себя считаете пацифистами, а нас, всех остальных, — милитаристами. Давайте поговорим немножко о милитаризме и пацифизме.
Есть очень известная фотография. Сделана 7 ноября 1946 года.
Вашингтон. Вице-адмирал Уильям Бленди, его супруга и контр-адмирал Франк Лоури празднуют успешное испытание ядерного оружия на атолле Бикини.
Фотографию опубликовала газета Washington Post. Эту фотографию увидел проповедник унитарианской Церкви всех душ Артур Пауэлл Дэвис. Вот что он по этому поводу сказал своим прихожанам: «Передо мной на кафедре лежит страница из газеты, из очень хорошей газеты, на ней есть картинка, как мне кажется, совершенно отвратительная картинка, я бы даже сказал, непристойная. На картинке изображены два высших офицера флота и очень красивая дама. Они разрезают атомный торт. Этот торт в виде атомного взрыва. Подпись говорит, что он сделан из слоеной „ангельской еды“. Что подумают жители Хиросимы и Нагасаки о том, что американцы делают торты из слоеной „ангельской еды“ по образу и подобию страшной дьявольской сущности, которая внезапно убила тысячи их друзей и принесла медленную смерть тысячам других. Это преступление против остатков приличия в Америке».
А еще были купальники бикини и прически в виде ядерного взрыва. Что это? Очень просто. Это генетическое отсутствие страшного опыта войны, которую ведет народ на своей территории против внешнего врага. Это отсутствие страха, знания войны, которое передается через поколения.
Когда народ воюет на своей территории против внешнего врага, воюет не солдат и не офицер, воюют дети, старики, женщины, герань на подоконнике, скамейка около калитки, лес, небо — все воюет! Это сознание того, что в любую секунду к тебе могут ворваться, убить тебя, твоих детей. Это страх того, что тебе будут задавать вопросы на другом языке люди, пришедшие с оружием на твою землю, чтобы заставить тебя жить так, как они хотят. Это не проходит даром.
Да, конечно, когда привозят гроб с убитым солдатом, летчиком или сапером из Вьетнама, из Кореи или Ливии, — это трагедия семьи. Но это не трагедия страны. Это не трагедия народа. Это происходит где-то там, далеко.
А как поддерживать дух нации? Чем обосновывать свое превосходство, безграничные возможности твоего вооружения, твоего статуса «империи добра»? Этим занимается Голливуд. Он виртуально воспитывает в зрителе ощущение превосходства, возможности победить любого. А если нет героев и войны, ее надо выдумать.
А как поддерживать дух нации? Чем обосновывать свое превосходство, безграничные возможности твоего вооружения, твоего статуса «империи добра»? Этим занимается Голливуд. Он виртуально воспитывает в зрителе ощущение превосходства, возможности победить любого. А если нет героев и войны, ее надо выдумать.
Герой истребит корейцев, китайцев, русских, сербов, инопланетян, зверей, обезьян, птеродактилей. Он все равно победит.
У героев никогда не кончаются патроны, они могут положить горы трупов во имя добра. И это добро победит. А победителем будет зритель, для которого эти картины снимают. Недаром голливудские картины смотрят миллионы и миллионы. Это плохо или хорошо? Для Голливуда замечательно, для продюсеров классно, для Америки гениально. Мечта! Ты имеешь возможность снимать кино на миллионы, зарабатывать миллиарды. К тому же давать возможность людям во всем мире понять, что никого, кроме тебя или таких, как ты, на свете нет. Ты всех спасешь и всех победишь. И не важно, что кровь из клюквы, не важно, что раны сделаны пластическим гримом, не важно, что голова отрывается потому, что это компьютерная графика.
Голливудских героев надо придумывать, ими надо накачивать зрителя, а нам придумывать не надо. Они у нас есть. Реальные герои.
Это не герои Брюса Ли, не трансформеры, не Шварценеггеры и не Рэмбо. Это настоящие люди. И кровь там не клюквенная, а настоящая. И жизнь этих героев настоящая, и смерть настоящая.
У них есть имена. Я могу назвать некоторые. Это Александр Прохоренко, который вызвал в Сирии огонь на себя. Это Магомед Нурбагандов, запомнившийся своим призывом: «Работайте, братья». Он сказал это, когда у его виска был пистолет, который через секунду выстрелил и убил его.
Это Виталий Чуркин, который практически до самой смерти отстаивал интересы своей страны. Это посол Андрей Карлов, убитый в Турции. (А цивилизованный мир дает премию фотографу, который сумел запечатлеть это убийство.) Это псковский десант в Чечне, горстка наших ребят, удерживавшая позиции в бою с сотнями боевиков.
Это русский летчик Роман Филипов, который был сбит, катапультировался, отбивался до последнего патрона. А когда боевики его окружили, он себя взорвал, крикнув: «Это вам за пацанов!»
Это российский спецназ в той же Сирии. Почти все бойцы были ранены, оставшийся невредимым Денис Портнягин оборонялся до последнего. А когда понял, что боевики подступают и нет шансов, обвязал всех раненых товарищей гранатами и готов был подорвать и себя, и остальных, чтобы не попасть в плен и не сдать позицию. Слава богу, подошло подкрепление, и все остались живы.
Вот что говорит сирийский офицер Абу Ашраф: «Мое сердце замерло, когда я увидел российских военных, каждый из которых сжимал в руке гранату и был готов взорвать себя, но не пропустить боевиков к этому пункту. Все — настоящие мужчины, храбрые, как львы».
Путин сказал: «Техника, оружие, даже самое современное, рано или поздно появится в других армиях мира, это нас абсолютно не волнует, у нас это уже есть и будет еще лучше. Главное в другом — таких людей, таких офицеров у них не будет никогда».
А вырастают они из наших детей, которые не знают ужасов войны и, дай бог, никогда не узнают.
Им можно доверить любое грозное оружие, и они умело им воспользуются, защищая свою Родину, свое прошлое, настоящее, будущее. Они никогда не направят оружие против мирного населения. Я в этом абсолютно убежден.
«Сколько должно еще сгореть людей?» [42]
Сегодня речь
