Сегодня в еврейских источниках часто встретишь утверждения, что те или иные этнографические еврейские группы – грузинские, индийские, эфиопские, кавказские, йеменские, крымские и даже североафриканские евреи – происходят от обращенных в иудаизм местных жителей. Говорить такое про ашкеназийских евреев как-то не принято. Вероятно потому, что подавляющее большинство евреев-исследователей сами происходят из ашкеназов. Возможно еще из-за политической напряженности на Ближнем Востоке, где историю используют как оружие в длинном и кровавом конфликте за землю и воду. Даже известный широтой взглядов и терпимостью известный израильский исследователь еврейской мистики Гершом Шолем говорил студентам: «Зигмунд Фрейд утверждал, что евреи позаимствовали в Египте свою религию, а теперь Артур Кёстлер в книге «Тринадцатое колено» пытается отобрать у нас все остальное». Позже я узнал, что такой же ответ Шолем дал редактору New-York Review of Books, просившего написать рецензию на сенсационную книгу Кёстлера, предлагавшую гипотезу происхождения ашкеназийских евреев от хазар, принявших иудаизм в VIII веке.
Если такова была реакция Шолема, что говорить про теперешнее поколение исследователей? Порой увлекательно написанные труды учеников Шолема, как Моше Иделя или Йегуды Либеса, вопреки своему учителю, изображают антиисторическую идеализированную картину еврейской жизни в каком-то параллельном пространстве, без всяких влияний внешнего мира. Впрочем у Векслера, как и большинства лингвистов, гипотеза Кёстлера тоже не нашла поддержки из-за отсутствия лингвистического материала.
В иудаизации нет ничего уникального для евреев. Точно так же происходил процесс христианизации языческих обрядов. Однако христианство никогда не делало большого секрета из того, что активно пользовалось языческими традициями – возводило храмы на месте капищ, переделывало языческие обряды и вводило языческие элементы в христианские праздники, как масленица, колядки, Красная горка или Иван Купала. До сих пор в народе Рождество называют языческим именем «Зимний коловорот». Многие святые, вроде Ильи-громовика или св. Власия носят явные черты языческих богов Перуна и скотьего бога Велеса.
Иудаизации подвергалась не только речь, но и языческие и христианские обряды, распространенные среди евреев. Например, известная всем субботняя хала. У ашкеназийских евреев халой называется особый плетеный хлеб. Хала неизменно подается к субботней или праздничной трапезе, над ней произносится благословение брохэ. Религиозные евреи производят название халы от библейского халá – части теста, отбираемой в ритуальных целях. Вот только распространенные у ашкеназов названия халы были далеки от библейских. Третий том «Атласа по истории и культуре ашкеназийского еврейства издания» Института еврейских исследований ИВО посвящает несколько страниц названиям халы в разных регионах от Беларуси до Франции – берхес, китке, штрицл, дачер и даже... койлич. Да-да, кулич, оказывается, тоже не чужд субботнему еврейскому столу! Слово кулич греческого происхождения, где коллиес означает хлеб круглой формы. У евреев Франции койлиц обозначал халу по крайней мере с XI века.
Подробный разбор других названий увел бы нас далеко от темы. Скажем лишь, что берхес вероятно имеет не иудейское происхождение. Известно, что у древних германцев (а также предки чехов и словаков) женщины состригали косы в дар языческой богине плодородия Берхте (или Пeрxте). Позже, косу сменил символический хлебец берхи-брод. Некоторые этнографы (Экштейн, Трахтенберг и др.) связывают еврейский обычай накрывать халу платком с языческим обычаем посвящения женской косы богине, после чего женщины покрывали голову, расставаясь с девичеством. У евреев тоже принято перед свадьбой состригать женщине волосы и прятать голову под косынку. Среди религиозных евреев название халы берхес принято возводить от брохэ («благословение», ивр.) Вспомним, как гнилая груша превратилась в «йом-кипурную». Вероятно, остроумное объяснение не убедило раввинов и их смущала память о языческом прошлом названия. Так или иначе, без лишнего шума в течение нескольких сот лет сомнительное берхес сменилось вполне еврейской халой. Интересно и то, что если для благословения идиш пользуется древнееврейским словом, то глагол «благословлять» бенчн происходит от церковного латинского benedictus.
Существует еще одна гипотеза, связывающая название халы с именем доброй, но далекой от иудаизма феей Фрау Холли (Frau Holli, Frau Holda, «святая госпожа», немецк., на западном идиш ритуал в ее честь назывался holekraß). По народным поверьям Фрау Холли, защищала детей от злых ведьм. В Духов день фее подносили специальный хлеб. В некоторых районах Германии память о старой богине сохранилась даже в названии праздника Perchetennacht – ночь Перxтен. В других районах Фрау Холли отмечали в первую ночь Нового года. Богиню называли ее в песнях святой и царицей. Для нее пекли особый фигурный хлеб. Интересно, что субботу (шаббат) у евреев тоже встречают накануне вечером, называют святой и царицей, а в субботнем ритуале этнографы находят следы древних свадебных обрядов встречи невесты. Не случайно в субботнее песнопение включены стихи из «Песни Песней» – древнего любовного сочинения, которое христианство и иудаизм и одинаково толкуют как любовь к Богу. Мотивы «Песни Песней» до сих пор звучат в свадебных обрядах палестинских и сирийских крестьян. У балканских славян сохранялись обряды поклонения фригийской богине плодородия называемой Сабатис. В культе богини явно прослеживаются иудейские элементы.
Разумеется, еврейская суббота вовсе не заключается в поедании плетеной булки. Евреи почитают субботу больше любого своего праздника, поскольку праздники установили люди, а День субботний, сам Господь. В субботу запрещается работать, а еще подробно перечисляются 39 запрещенных видов деятельности. Суббота для евреев действительно царица, невеста. Евреи читают из 31-го Псалма: «На Тебя, о Боже, я уповаю, не буду пристыжен вовек; по правде Твоей избавь меня; прислушайся ко мне, поспеши спасти меня. Будь мне каменной твердыней, домом укрепленным, чтобы спасти меня, ибо Ты — скала моя и крепость моя, и ради имени Твоего веди меня и направляй. Выведи меня из сети, которую тайно поставили мне, — ведь Ты оплот мой...».
«В субботу евреи не работали, не разводили огонь, не рвали бумагу, не держали деньги, не делали ничего, что имело вкус рабства тела... И никак нельзя было заставить или подкупить еврея нарушить субботу. Ведь суббота и праздники – это все, что оставалось ему. Суббота были последней цитаделью его свободы. В эти дни еврей должен был молиться, размышлять и подымать свой дух ученьем. Еврею нельзя было сердиться и ему надлежало обуздать гнев, он мог не знать, где добыть пропитание на следующий день, и ему надо было изобрести, как забыть об этом тоже... », — пишет замечательный еврейский писатель Морис Самуэль. (Moris Samuel The World of Sholom-Aleihem Shoken NY 1965). Не обладая военной силой, полицией или законодательной властью, евреи заставили своих соседей поступиться ради субботы. Несмотря на неудовольствие церкви, ярмарочные дни повсеместно в Европе проводились в святой для христиан воскресный день. Суббота еще и день учения, дискуссий о религии, этике, морали и вере. Целый народ, год за годом, поколение за поколением отдавали один день в неделю семинару о религии, нравственности и долге.
Евреи далеко не всегда живут в согласии с законом Торы. Мудрецы Талмуда запрещали давать пищу богам и духам, видя в этом проклятое язычество. Зато ашкеназийские евреи в XVII–XVIII веках, пытаясь задобрить бесов перед церемонией обрезания новорожденного, подносили им пищу. Посещавшие Восточную Европу ученые сефардские евреи из мусульманской Иберии приходили в ужас от огромного количества мистических верований и народной магии местных евреев. Не то, что бы сами сефарды были чужды магии и суеверий. Однако они признавали лишь обоснованную «научную» магию, базировавшуюся на талмудических текстах. Аналогичная ситуация сложилась и в новое время. Виднейший еврейский историк XIX века Генрих Грeц объявлял пронизанный мистицизмом хасидизм дикостью, а евреи-рационалисты провозглашали всякую мистику и народные верования нееврейскими. Однако сегодня наблюдается обратное движение – реформистские раввины вводят в богослужения хасидские элементы, а мистика каббалы (иногда смешанная с буддизмом и другими дальневосточными культовыми практиками) находит широчайшее распространение среди светских евреев. Как всегда бывают и другие мнения. Сверхревностный редактор выбросил из труда еврейского путешественника XII века Птахии из Регенсбурга многочисленные описания еврейских суеверий и колдовских практик, распространенных в его время. (Цит. по A. Nahama, G. Sievernich Jüdishe Lebenswelten. Katalog, Berlin 1991). А ведь раввины в Европе никогда не устраивали охоты на ведьм. Более того, веками евреи в Восточной Европе пользовались авторитетом у нееврейского населения в вопросах магии, особенно в вопросах снятия наговоров, дурного глаза, изгнания духов и реинкарнации. Юдофильские легенды о раввинах-врачевателях и добрых волшебниках, равно как и юдофобские – о связи евреев с дьяволом существуют в фольклоре всех европейских народов, а память об особой еврейской магии живет кое-где и по сей день. Во время поездки по Карпатам несколько лет назад, я по совету друзей запасся в одной еврейской организации дешевенькими мезузами – ритуальными амулетами, по традиции защищающими дом от злых сил. Мои мезузы пользовались огромным успехом у крестьян в селах и городках Лемкивщины – самобытном этно-культурном регионе Украины. Не единожды я видел мезузы, прибитые на косяках дверей в сельских домах и даже в пастушеских хижинах-колыбах на верховинских пастбищах. Еврейские обереги и магия были в почете у местных лемков и гуцулов, хотя после Холокоста там выросли два поколения, не помнящие евреев. Лишь руины еврейских кладбищ в городках и местечках напоминали о том времени, когда здесь бурлила еврейская жизнь, и подавляющее большинство населения этих местечек составляли евреи. В отличие от христианского кладбища, называемого местными цвынтар, еврейское кладбище называлось квуры. Вероятно от названия захоронения квурэс на идише (мн. число от древнееврейского кэвер могила). Однако мне не удалось выяснить, идет ли речь об имени места, либо о локальном названии еврейских кладбищ.
