В международном праве различают правопродолжательство, то есть собственно континуитет, предполагающий непрерывность существования государства вне зависимости от смены режима и пр., и правопреемство, то есть переход прав и обязанностей от одного государства к другому. Некоторые специалисты полагают, что правопродолжательство и правопреемство совместить невозможно, поскольку нельзя наследовать самому себе. Однако практика показала, что возможно. С одной стороны, Россия выступает правопреемником Союза в отношении его государственного долга и зарубежной собственности. С другой – наша страна провозгласила себя правопродолжательницей СССР, в первую очередь как член ООН и Совета Безопасности ООН, и в этом качестве была всеми признана. Хотя, конечно, РСФСР и СССР всегда были разными субъектами права. (Но иначе пришлось бы вступать в ООН заново [28] и заново получать место в Совбезе.)
Российская Федерация юридически есть то самое государство, которое было создано в 1917 – 1918 г. и поначалу получило наименование Советская Российская Республика – это следует хотя бы из того, что Федеративный договор не учреждал федеративное государство, а только реформировал полуфедерацию, существовавшую с 1918 г.
В любом случае Российская Федерация должна ориентироваться на опыт СССР и Российской империи, которые во все славные периоды своей истории были централизованными .
Владимир Путин никогда не сводил воедино и вообще не формулировал в своих публичных выступлениях те принципы, которыми он и его помощники руководствовались при проведении реформ федеративной системы. Тем не менее такой свод достаточно легко можно составить, опираясь одновременно на слова Президента и на его дела.
1
Еще в 2000 г. в ходе своей первой избирательной кампании Путин объявил, что намерен строить «диктатуру закона». Впервые об этом он сказал на заседании коллегии Министерства юстиции 31 января: «Диктатура закона – единственная разновидность диктатуры, которой мы обязаны подчиниться».
На той же минюстовской коллегии Путин фактически изложил свою первую «правотворческую программу». Она включала в себя общее повышение качества законодательной работы (успехи в этой сфере оцениваются по-разному), активизацию участия исполнительной власти в ней (активизировано более чем), скорейшее принятие земельного, трудового, гражданско-процессуального и уголовно-процессуального кодексов (все приняты, благо проекты разрабатывались в 1990-е гг) и, наконец, приведение регионального правового массива в соответствие с федеральными нормами (проведена большая кампания в 2000 – 2001 гг.). [29]
Путин – легалист, то есть государственный деятель, добивающийся своих целей правовыми средствами в рамках существующего правопорядка. Соблюдению юридических форм и процедур он придает совсем иное значение, чем Ельцин. Тот никаким легалистом не был и легко восполнял реальные или мнимые недостатки законов и даже конституций (советской и собственной), издавая указы, не особо беспокоясь по поводу их правомерности. Можно, конечно, сказать, что, с одной стороны, с 1993 г. Федеральное Собрание изрядно потрудилось в плане законотворчества и закрыло большинство лазеек для «указного права» (по Конституции указ не может противоречить ей и законам – ч. 1 ст. 15, ч. 3 ст. 90). С другой – с 2000 г. в Государственной Думе имелось простое пропутинское большинство, а в 2003-м было собрано конституционное, к тому же в 2000 – 2002 гг. изменились порядок формирования и состав Совета Федерации. Ельцин о таком мог только мечтать. Однако окажись Путин в «ельцинских» условиях, он определенно действовал бы юридически чище.
Принцип легализма – первый путинский принцип. Большинство кремлевских инициатив с 2000 г. оформлялось и оформляется в виде законопроектов и проходит через Федеральное Собрание. Путин не ломал созданный до него правопорядок, он его достраивал, перестраивал и совершенствовал.
2
Второй принцип – принцип неизменности Конституции. Путин категорически отказался от внесения поправок в Конституцию, а тем более от ее пересмотра.
Главы 1 («Основы конституционного строя»), 2 («Права и свободы человека и гражданина») и 9 («Конституционные поправки и пересмотр Конституции») нельзя править иначе как через пересмотр, то есть принятие новой Конституции (ч. 1 ст. 135).
С предложениями о пересмотре вправе выйти Президент, Совет Федерации, Государственная Дума, Правительство, парламенты регионов, а также группы членов Совета Федерации или депутатов Государственной Думы, составляющие не менее одной пятой от численности соответствующих палат (ст. 134). Предложение должно быть поддержано тремя пятыми от общего числа депутатов Думы и членов Совета Федерации (ч. 2 ст. 135). Затем положено созвать Конституционное Собрание – специальный орган, статус которого регулируется федеральным конституционным законом (до сих пор не принят). Оно либо подтвердит неизменность Конституции, либо разработает проект новой, который в свою очередь или примет двумя третями голосов от общего числа своих членов, или вынесет на всенародное голосование (ч. 3 ст. 135).
В остальные главы можно вносить поправки специальными законами, принимаемыми Федеральным Собранием и одобряемыми не менее чем двумя третями региональных парламентов (ст. 136). Предложения о поправках вправе вносить те же субъекты, которые правомочны предлагать пересмотр Конституции.
С 1993 г. поправки в Конституцию вносились лишь в связи с изменением наименований и количества регионов. Конституционный Суд установил, что наименования в перечне субъектов Федерации следует заменять на основании соответствующих решений регионов указами Президента (было издано четыре указа [30] ). Поправки в этот перечень также вносятся федеральными конституционными законами об образовании новых регионов (согласно ч. 1 ст. 137, с 2004 г. принято пять таких ФКЗ).
В 1999 г. о конституционной реформе рассуждали буквально все. Проектов поправок и даже новых полных текстов Конституции предлагалось множество. Несколько раз о конституционной реформе в том или ином виде заговаривали уже непосредственно при путинском правлении. Но никаких серьезных практических шагов со стороны власти не последовало.
Вот лишь несколько президентских цитат.
«Вопрос о поправках, ведущих к принципиально новой Конституции, в нашей стране на повестке дня не стоит» . (Из выступления на приеме, посвященном Дню Конституции 12 декабря 2001 г.)
«Конституция стала основой стабильности в обществе. Считаю, что она, конечно, не исчерпала всего своего позитивного потенциала. Это, на мой взгляд, абсолютно правильно и наша с вами задача заключается в том, чтобы прекратить всякие разговоры на тему о необхо димости изменения Конституции» . (Из выступления на заседании Совета законодателей 9 декабря 2003 г.)
«Строгое следование Конституции – это основа успешного развития государства и гражданского согласия в обществе. Ресурсы Конституции далеко не исчерпаны. И об этом должны хорошо помнить те, кто пытается спекулировать на теме возможных поправок к Основному Закону» . (Из выступления на приеме, посвященном Дню Конституции 12 декабря 2003 г.)
Многим это кажется странным и неправильным. Ведь согласно распространенному мнению действующая Конституция, во-первых, несовершенна, некоторые ее положения расходятся друг с другом и преодолевать противоречия удается только путем сложных толкований. Во-вторых, история принятия Конституции омрачена кровавыми событиями октября 1993 г. В-третьих, она писалась непосредственно под Ельцина, и Путину как вроде логично было бы иметь собственную конституцию.
Как представляется, причин, почему Путин предпочел руководствоваться принципом неизменности Конституции, несколько.
Начнем с того, что она в высшей степени удобна для президент ской власти . Ельцин прописал «царистскую» модель президентства (другое дело, что он по разным причинам многими полномочиями не пользовался или пользовался вполсилы). Добра от добра не ищут.
Конституция наделяет Президента широким объемом полномочий. Он глава государства (ч. 1 ст. 80), гарант Конституции (ч. 2 ст. 80), защитник суверенитета, независимости и государственной целостности России (ч. 2 ст. 80), он обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие всех органов государственной власти (ч. 2. ст. 80) и отвечает за определение основных направлений внешней и внутренней политики (ч. 3 ст. 80), он Верховный Главнокомандующий Вооруженным силами (ч. 1 ст. 87). Президент также выступает как глава федеральной исполнительной власти .
