Но этого человека два раза в год Леонид Ильич звал в Москву — под Новый год и в День Победы. Что характерно — своего знакомства времен Малой Земли этот человек не афишировал, и в карьере никак не использовал. Я эту историю знаю потому, что внук друга Брежнева участвовал в одной из моих археологических экспедиций. Подписанные его деду книги Брежнева я видел своими глазами в его доме (разумеется, называть фамилию этой семьи я не стану).
Вот так. Два раза в год встречались несколько фронтовых друзей. Пили водку, вспоминали, обсуждали жизнь и положение в стране. Друзей Леонид Ильич был готов поддерживать, если им кто-то мешал. Порой предлагал помочь карьере, но не настаивал… А друзьям от него этого и не было нужно. Похоже, они искренне любили его самого. Брежнев дарил друзьям всякие мелочи типа американских авторучек с голыми девками или альбомы с хорошими репродукциями художников. Дед моего ученика отдаривался кедровыми шишками. Так и встречались с 1940-х до начала 1980-х, пока возраст не начал беспощадно уводить из жизни их одного за другим. Но друзья так и встречались до самого конца Леонида Ильича.
О любовницах Брежнева рассказывается много. Большая часть этих историй полна нелепостей и несуразностей, но есть и подлинные. Не буду лезть в эти истории, ловить на вранье холуев, обсуждающих половую жизнь барина и выяснять, что же именно тут правда. Важнее другое: своих женщин Леонид Ильич не забывал, поддерживал и, судя по всему, не стремился все время менять. Его романы — не разовые встречи «по случаю», а любовные приключения, с чувствами и отношениями.
У Брежнева была и своя духовная жизнь, свое личное отношение к местам и событиям. Самый молодой генерал МВД, В. Панкин, начинавший службу в Курске, вспоминает в своем интервью: «Генсек выходил, как правило, из вагона в спортивном костюме и легких ботиночках. Руководство Курской области встречало его на перроне. Он почему-то часто обращался ко мне. Интересовался селом Брежневка, откуда родом его родители: «Как там дубрава?» Кто-то опрометчиво сказал, что вырубили, и Леонид Ильич расстроился. Вспоминал, как подростком поджидал с друзьями девчат, которые несли в подолах орехи. «А мы их за сиськи тискали». «Леонид Ильич! Леонид Ильич!» — увещевал его Черненко».
Иногда доводится слышать, что Брежнев никогда не читал Ленина и Маркса, вообще практически не брал в руки книг. Что его чтение ограничивалось «Огоньком» и «Крокодилом».[19]
Это трудно принимать всерьез, потому что Брежнев знал наизусть почти всего Есенина и почему-то длинную поэму Дмитрия Сергеевича Мережковского «Сакья-Муни». Почему именно ее — совершенно невозможно понять, потому что Мережковский официально считался упадническим и декадентским поэтом… И вообще умер в Париже в 1941-м. И почему именно мистическая «Сакья-Муни»? А еще Брежнев сочинил такое стихотворение:
На смерть Воровского!
Это было в Лозанне, где цветут гелиотропы,
сказочно дивные снятся где сны,
в центре культурно-кичливой Европы,
в центре красивой, как сказка, страны.
В зале огромном стиля «Ампиро»
у входа, где плещет струистый фонтан,
собралися вопросы решать всего мира
представители буржуазных культурнейших стран.
Бриллианты, монокли, цилиндры и фраки,
(1 строка в рукописи пропущена)
в петлицах отличия знаки
и запах тончайших роскошных духов.
Длинные речи ненужны, и глупы
громкие фразы о добрых делах.
От наркотика лица бессмысленно тупы,
наглость во взоре и ложь на устах.
На двери внезапно устремились всех взоры,
и замер среди речи английский сэр:
в залу с улыбкой под шум разговора
вошел Боровский — делегат С. С. С. Р.
Шокинг! Позорной культуры, нет лака.
В пышном обществе говор и «крик»:
«Как смели сюда вы явиться без фрака?!»
«Он без цилиндра!», «Мужик!»
— Простите! Не знал я, да знать разве мог я,
что здесь это важно решающим столь…
(2 строки в рукописи пропущены).
У нас это проще: во фраке, без фрака,
в блузе рабочей, в сапогах простых…
У нас ведь не нужны отличия знаки:
что нужно, решаем всегда и без них.
У нас ведь совсем не как «денди» одеты —
в блузе рабочей, в простых сапогах,
кофе не пьют там, там нет и шербета,
но дело там делают не на словах.
И замерла зала, как будто невольно;
звонок председателя вдруг прогремел:
«Господа! На сегодня, быть может, довольно.
Пора отдохнуть от сегодняшних дел».
А утром в отеле под фирмой «Астория»
посол наш убит был убийцы рукой,
и в книге великой российской истории
жертвой прибавилось больше одной!
Это стихотворение, в котором хорошо чувствуется влияние и Мережковского, и Игоря Северянина, было написано в 1927 году и подарено тогдашнему приятелю И. Евсюкову. В это время беспартийный Леонид Брежнев, 21 года, работал на Курском маслобойном заводе и одновременно учился в землеустроительном техникуме.
Прошли десятилетия… Брежнев время от времени писал стихи, но все они остаются где-то в официальных или семейных архивах. Но и этого достаточно, чтобы раз навсегда похоронить легенду о его примитивности.
Если Брежнев любил петь под баян и болел за ЦСКА, присутствовал на хоккейных матчах команды «Спартак» (Москва), проходивших на ледовой арене в Лужниках, если он любил охоту и застолья с водкой, это не значит, что он был прост и однозначен. Вот и контрреволюционера Мережковского хорошо знал.
Пламенные революционеры очень многим отличаются от нормальных людей. Например, они практически равнодушны к своим детям. Ленин имел единственного ребеночка от Инессы Арманд уже в последние годы жизни, и совершенно им не интересовался. Троцкий был равнодушен к судьбе своих детей. Иосиф Виссарионович Сталин проявлял к своим детям разве что мимолетный интерес. Так же мало интересовался своими многочисленными детьми Хрущев, а любимого сына Сергея обучали английскому — чтобы не жил в «этой стране». Он и не живет. Сергей Никитич Хрущев с 1990 года живет и преподает в США, принял гражданство «той страны».[20]
В отличие от этих блестящих людей, серый Леонид Ильич своих детей любил и ими охотно занимался. Да и ко всем родственникам был очень лоялен… Про его брата я уже рассказывал. С сестрой Верой Леонид Ильич тоже поддерживал отношения. В отличие от брата, она была женщиной очень приличной и брата никогда не «подставляла».
Конечно, работа мешала общению с близкими. Тем более, частная жизнь Брежнева резко отделялась от его жизни официальной. Он и дома, и на даче в первую очередь работал. Приезжал, быстро уходил с документами к себе в кабинет, работал, принимал кого-то, звонил. Часто практически не имел времени на общение с внуками.
Всем хозяйством, общением с охраной и прислугой занималась Виктория Петровна. У детей и внуков Брежнева не было множества модных заграничных цацек. Не было. И вообще «выпендриваться» в этой семье было не принято. Детей и внуков Брежневы практически не наказывали, но ограничения стояли жесткие. И разумные.
Вот образование всячески поощрялось.
Леонид Ильич имел дочь Галину, 1929 года рождения, и сына Юрия, 1933 года. От сына Юрия у него было четверо внуков и правнучка, от дочери Гали — внучка Виктория и правнучка Галя. Со всем выводком внуков и правнуков Леонид Ильич поддерживал самые активные отношения.[21] С дочерью Галиной Брежневым повезло мало. Трудилась она в архивах, но прославилась не трудовыми подвигами, а в основном примерно такими историями:
«Это приключение произошло с одним суперизвестным артистом. Реплики из фильма с его участием цитировала вся страна, поэтому нет ничего удивительного, что им увлеклась красивая темноволосая женщина. Познакомились они в каком-то полузакрытом ресторане, он знал, что ее зовут Галя и она разведена. Потом поехали за город, на дачу к папе. Кто папа, артист не знал — члены семьи тогда не были известны в лицо. Утром, мучимый головной болью, артист спросил, нет ли чего выпить. Галя ответила, что в конце коридора стоит холодильник. Холодильник оказался полон: минералка, хорошая водка, коньяк и даже неведомый в то время джин. Он отхлебнул из одной бутылки и, еще пару прихватив с собой, пошел в спальню. Увидев по дороге большой портрет генсека, громко сказал: «Спасибо, дорогой Леонид Ильич, за это чудесное утро и такой чудесный холодильник». Каково же было ему услышать в ответ знакомый всему миру голос: «Если от чистого сердца, то пожалуйста». Артист оглянулся и увидел дорогого Леонида Ильича в тренировочном костюме… Бутылки выпали из ослабевших рук. Долгое время после этого он не пил».[22]
