"Мысль изречённая есть ложь".
Ф.И. Тютчев.
Ну вот и право крепостное
Вернулось, будто из похода.
И лишь название иное
Ему придумали: свобода.
Людская жизнь – предмет продажи,
Хозяин – барин, как всегда,
Только лютее ещё даже,
Чем был он в прежние года.
А на суку сидит ворона,
И клюв, как ножницы, её.
Отрежь, ворона, время оно,
Пусть оно канет в забытьё.
А нас ждут в Царствии Небесном,
Не всех, конечно, но а всё ж
Не всем же светит ада бездна.
Всё изречённое – не ложь.
***
Иные баре, не иные
Их взгляды: те же, свысока
На тех, кто собственно Россия
Была и есть во все века.
Ещё икнётся вам, все воры,
Считать народ за дурака.
Ну а пока борзые своры
Летят, топча Руси просторы,
Травя, как прежде, русака.
АКСИОМА
Порой я клял социализм,
Был он безбожием мне тошен,
Но капитализм – каннибализм
Быть на земле вообще не должен.
Я вижу ясно: как в аду,
Он сам себя за глотку гложет.
Чёрт обещал за это мзду,
Но он соврал. Он это может.
***
Когда детям, что было, отдам,
Ветер вечности в уши засвищет,
По святым я отправлюсь местам –
По заброшенным сельским кладбищам.
Там, где корни берёз проросли
Сквозь глазницы и клетки грудные
Тех, кто воз государства везли.
Я один помяну вас, родные...
ХРАМ НА НЕБЕ
Облака на небосводе,
Что за чудо этот храм!
Гимн единственной свободе,
Душам страждущим бальзам.
До прекрасного охотник,
Сам прекрасен и силён,
Этот храм построил Плотник
Всех народов и времён.
***
У народа быт несносен,
Слёз и бед невпроворот,
Но народ мой богоносен,
Потому, что мой народ.
"Всяк кулик своё болото..."
Глупо. Я ведь не кулик.
А народ и впрямь велик,
Даже спорить неохота.
НА ДРУЖЕСКОЙ ПИРУШКЕ
Собрал нехитрую закуску:
Селёдку, кислую капустку.
И пир пошёл, хоть не горой,
Но каждый был на Итерой.
Какие светлые умы!
И несмотря на то, что пьяны.
А Чарльз Дарвин врал, что мы
Произошли от обезьяны.
***
Повсюду ложь, повсюду ложь!
С экранов, со страниц газет.
Я ей кричу: "Меня не трожь!"
Она мне вкрадчиво: "Э, нет.
Ведь ты поэт, ты мне и нужен,
Ты правду пишешь, говорят,
Ты не готов мне стать ли мужем?"
Я стал креститься: свят, свят. Свят!
***
Бессонница, бессонница,
Стол кренится, шкаф клонится,
И кривится окно.
И слышен голос кочета,
И спать поэту хочется,
Как всем ночами, но...
И этому вот "но"
Стихом стать суждено.
ЕЩЁ РАЗ О БЛУДНОМ СЫНЕ
Блудный сын домой вернулся,
Крикнул в дверь: "Отец и мать!"
Только пыли вихрь взметнулся.
Как же это понимать?
Из дверей священник вышел
В облаченьи, как лунь, бел,
И сказал ему: "Потише,
Я их только что отпел".
Блудный сын на землю рухнул
И лежал так целый день.
Ночью филин громко ухнул,
Тело мёртвое задев.
Всех троих похоронили
За оградкою одной.
И летал ночами филин
У могилок, как родной.
СЛУЧАЙ НА ВОКЗАЛЕ
Он влепил мне по левой щеке,
Но я вспомнил: "Другую подставь".
И подставил, но с дрожью в руке
Он меня не ударил, представь!
"Ты прости меня, брат", – произнёс,
И в толпе растворившись, исчез.
Это видел, конечно, Христос,
И Он снова как будто воскрес...
***
Та же лодка на мели.
Та же, да не та.
Чувство скорби усмири,
Русский сирота.
Над кладбищем солнца свет,
Хриплый крик ворон.
Не купить ли пистолет
И один патрон?
Сатана уж тут как тут,
В оборот берёт:
"Предваряя Страшный Суд,
Купим пулемёт?"
***
Я с давних лет плюю на то,
Что жить душе мешает.
Будь то сверхмодное пальто
Или престижное авто,
Поскольку точно знаю, кто
Всем этим нас прельщает.
"Будь круче всех!
Будь на виду!
Всегда явлюсь на помощь".
А что окажешься в аду,
Умалчивает, сволочь.
НА ЯХТЕ
Через борт море грозное плещет,
И стою я, почти не дыша,
И в немом восхищенье трепещет,
Как невидимый парус, душа.
Прочь любую земную тревогу
На мгновение или навек...
Ощутивший подобие Богу,
В глубь заката глядит человек.
НОЧЬЮ
Не спи поэт. Глаза тараща,
Хоть водку пей, хоть песни пой.
А то враги придут и стащат
Остаток Родины с тобой.
Не сможешь стать ни иноверцем,
Ни завсегдатаем пиров...
Как в колотушку сторож, сердцем
Стучи, отпугивай воров.
РАЗРУШИТЕЛИ ХРАМОВ
Здесь подростки пьют и бабы,
Мат висит как мишура.
– Дверь захлопнули хотя бы.
Отвечают: "Не пора".
"Не пора" меня задела,
То, что Божий храм их тело,
Я сказал им, а в ответ
Паренёк сказал мне: "Дед,
Сам развалина, а учишь.
Перестань нам докучать.
Сам любил рюмашку".
– "Внучек,
Коль не так, я б смог смолчать".
ПЕЙЗАЖ
Распростёрто, как крест, во все стороны,
Будто вспахано поле, черно.
Но рукой я взмахнул – взмыли вороны,
Целиной оказалось оно.
И пошёл я по полю по голому,
Оседала за мной птичья мгла,
И клевала со злобою в голову
Тень мою, что на поле легла.
