Тут же, в Колонном зале, был вечер замечательного человека, моего учителя, Виктора Фёдоровича Бокова, с которым я познакомилась довольно неожиданно – в метро. Когда я пришла на вечер, куда он меня пригласил, там было человек тридцать. Все читали стихи. Прочла и я. Боков сказал: «Никого из них в литературе не останется, а ты останешься». И вот я веду его вечер, ему восемьдесят. И я говорю, обращаясь к залу: «Посмотрите, какая прекрасная молодая старость!»
– Если говорить о ваших учителях, кого бы вы ещё назвали?
– Кроме Бокова назову Сергея Сергеевича Наровчатова. Он, кстати, был моей платонической любовью. В молодости – самый красивый поэт. А мужчина для платонической любви обязательно должен быть красивым.
– Чувствуется, что в вашем творчестве, будь то стихи или исторические книги, всегда присутствует любовь, и постижение мира, как правило, происходит интуитивным путём. Можно сказать и так: вы любите своих героев и именно поэтому так глубоко постигаете их.
– Я вообще разделяю такое понятие, как платоническая любовь. Это огромное богатство! Оно раздвигает границы чувств. Началось моё платоническое чувство с Багратиона. Я училась во втором классе, и попал мне в руки учебник шестого класса, а там портрет Багратиона в профиль. Он мне тогда показался бесподобным. Это я уже потом увидела, какой он некрасивый. Он, кстати, спас меня от многих глупых поступков, я пролюбила его до восемнадцати лет, пока не поцеловалась с мальчиком... Вскорости вышла замуж, муж мой, мужчина, несомненно, красивый, платонических чувств не вызывал.
Если говорить о русских поэтах, то они знали, что такое платоническая любовь. У Есенина, например, была эта способность – любить платонически. Помните, он писал, обращаясь к Августе Миклашевской: « Что ж так имя твоё звенит, / Словно августовская прохлада?» А сам Пушкин был платонически влюблён в императрицу Елизавету Алексеевну. У меня об этом книга «Жена и муза».
Ещё есть книга об императоре Александре I. Вообще всё то, чем я занимаюсь, не называю историей. Академик Лихачёв считал, что мышление женщины антинаучно. Совершенно с ним согласна – антинаучно, женщина руководствуется в поиске истины исключительно интуицией. Интуитивно поняла: Александр I – загадка. Неспроста три тома ЖЗЛ выпустили про него... Но разгадку, оказывается, надо искать в физиологии: мальчиком он стоял у пушки (его отец Павел I обожал военное дело), пушка выстрелила, и Александр оглох на одно ухо. Я опросила многих отоларингологов, пытаясь выяснить, повлияло ли это на второе ухо. Они в один голос сказали, что да, конечно, повлияло. Есть определённые законы слышимости. То есть Россией управлял глухой император. В связи с этим возникает масса вопросов, и один из них такой: где появилась первая сурдошкола в России? В Павловске, в резиденции матери императора. И как только я разобралась с этой тайной, поняла и много всего другого. Сама жизнь подвела меня к книге, которая называется «Исчезновение императора».
– Подходит к концу Год литературы. Какое лично у вас ощущение от него?
– Литературный мир вымер, хоть двадцать раз Год литературы объявляй. Какие-то деньги кому-то перепадают. А вообще, так как было в советское время, уже, увы, не будет. Тогда действительно статус писателя ценился высоко. Сейчас писателям живётся трудно. Уважения к писательской профессии нет. Да и самой профессии, по сути, нет. И быстро, к сожалению, в этой сфере ничего не изменится. Но выход только один – надо писать. А если не можешь, тогда остаётся сменить сферу деятельности.
– Нельзя не заметить либерального перекоса в сегодняшней литературной действительности. Особенно в премиальном процессе. Что нужно, на ваш взгляд, сделать для того, чтобы патриотическая литература стала не только востребованной, но и поощряемой?
– У меня есть блокнот, куда записываю интересные цитаты. Вот послушайте: «Либералы разъедают основы власти под видом её улучшения» . Не помню, кто сказал, но как точно! А вот Отто фон Бисмарк: «Русских невозможно победить. Но им можно привить лживые ценности. И тогда они победят сами себя» . Или вот уже о другом, его же: «Война между Россией и Германией – величайшая глупость» . Когда началась беда в Сирии, я сразу подумала: «Потом будем мы. Правда, не думала, что это произойдёт на Украине. Я сама украинка, но в то же время русская, как Анна Андреевна. Она по отцу Горенко, а я – Кучеренко.
– Кого цените из современных прозаиков?
– Полякова, в нём я в своё время, когда он ещё писал стихи, разглядела прозаика... Проханов – замечательный стилист, проза его очень плотная – палец не просунешь... Ну, конечно, Валентин Распутин, недавно ушедший.
– А живой классик наш Юрий Бондарев? Как вы к нему относитесь?
– У Бондарева многое люблю и перечитываю. Моя лондонская подруга Саломея Андронникова, она была замечательным читателем. Когда Саломея прочитала Бондарева, то сказала: «Немножко не Лев Толстой».
А вообще я считаю, что литература развивается циклично. В начале века появляется несколько сильных поэтов, каждый из них говорит как бы «один за всех». Потом, к середине века, литературную площадку захватывают беллетристика, чуть позже мемуаристика, а в конце века – драматургия, искусство, когда говорят «все за одного». Эта цикличность повторяется из столетия в столетие.
– Что сейчас читаете?
– Энциклопедии. То про каких-нибудь членистоногих, то про Турцию. Это безумно интересно.
– У вас можно найти много высказываний относительно недооценки умственных и духовных способностей женщин. Сами себя считаете феминисткой?
– Считаю, что в XX веке было два обстоятельства, которые изменили мир. Во-первых, появление электричества. Во-вторых, рождение сильных самостоятельных женщин, освоивших множество профессий, ранее считавшихся исключительно мужскими. Лев Толстой писал, что без женщин врачей, учителей и писателей мы сможем обойтись, а вот без женщин-матерей и дочерей нет. Но уже через десяток лет женщины начали успешно осваивать эти сферы... Толстой вообще женщину не понимал и недооценивал. А вот кто понимал и чувствовал – это Бунин. И в этом смысле он выше Толстого.
Беседу вела Анастасия ЕРМАКОВА
Как превратить Русский ПЕН в русофобский
Как превратить Русский ПЕН в русофобский
Литература / Литература / Не плюй в колодец!..
Мориц Юнна
Теги: литературный процесс , Юнна Мориц
Шаблоны, штампы, трафареты, речёвки, тренды-бренды информационной войны включаются в сеть, как электрические стулья. Радость и ликование, что разбился самолёт с пассажирами России, «это ржавое ведро с русскими ублюдками», задолбали интернет от имени украинцев. Но этот электрический стул при грамотном, профессиональном анализе всей мерзопакостной лексики является мебелью информационной войны, которую ведут спецобученные работники по специнструкции (устрашать, оскорблять, раздражать, ломать волю к жизни!), а не народ Украины, от имени которого работают эти выступлянты. И компот с надписью «Кровь российских младенцев» придуман не украинским народом, а боевиками информационной, русофобской войны.
Когда в 1999 году сербы просили не бомбить их в пасхальную ночь, Олбрайт в брильянтовых брошках сказала, что это невозможно, потому что победа над ними будет недостаточно убедительной, – и полетели на сербов бомбы с надписью «С Пасхой!». Всё тот же компот, всё та же радость и ликование – издеваться, оскорблять, ломать волю к жизни, всё та же логика, лексика, всё та же цель, автоматика гегемонского нахрапа. И ни одна правозащитная группа не пискнула в защиту – ни разу, таков закон, который я нарушаю постоянно и действенно, зная прекрасно, что травля за это будет жестокой, и устроят её не силовики, не ОМОН, а писатели!.. из «конгресса интеллигенции», отборные фавориты кураторов, постоянные во всех шорт-листах самых крупных презентов «цветущей сложности»!
Заявление членов ПЕН-центра с требованием прекратить «погром украинской библиотеки» сделали от имени ПЕНа Пархоменко, Иртеньев, Вишневецкая и собрали более сотни подписей, минуя президента ПЕНа Битова, исполком ПЕНа и требуя, чтобы это заявление было напечатано на фейсбуке как мнение всего ПЕНа, а не как «Частное мнение». Но ПЕН дал это заявление в рубрике «Частное мнение», составители возмущены!
Цитаты из этого заявления: «В нынешних политических обстоятельствах Библиотека украинской литературы остаётся одним из последних свидетельств исторического единства и духовной близости двух великих народов, двух великих языков, двух великих литературных традиций. Уничтожение её станет ещё одним преступлением бездумных и бессовестных политиканов, готовых в угоду агрессивной, милитаристской конъюнктуре сеять вражду и ненависть между гражданами России и Украины… Мы считаем, что преследования сотрудников библиотеки в столь грубой форме являются формой репрессий по политическим мотивам, и убеждены, что эти репрессии должны быть немедленно остановлены».
