связано с образовательными начинаниями Зеева Явица (Явеца) [36]. Явиц был человеком куда более вспыльчивым и несговорчивым, чем Рейнес, но также придерживался консервативных взглядов. Свою карьеру в Эрец-Исраэль он начал в качестве директора школы в Зихрон-Иаков, однако уволился оттуда три года спустя, после размолвки с представителями барона Ротшильда. Хотя размолвка была прежде всего связана с вопросами распределения руководящих должностей, был у нее и идейный аспект. Явиц не мог смириться с привитием студентам французской культуры, и одной из причин его ухода стало то, что девушка, до того направленная во Францию, была по возвращении назначена на мелкую управленческую должность. Впоследствии Явиц стал одним из основателей «Мизрахи» и в первые два года существования организации считался ее идеологом.
Если в случае Рейнеса осмотрительно-консервативный подход был связан со складом его характера и стилем руководства, то консерватизм Явица был идеологическим. Он верил в то, что иудаизм полностью противоположен «иностранной культуре», воплощением которой служит греческая цивилизация. Иудаизм зиждется на мудрости Бога, а греческая культура – на мудрости природы. Греческая культура чувственна, материалистична и детерминистична, еврейская же основана на свободе выбора и поисках нравственного идеала. Соответственно, в Эрец-Исраэль необходимо создать систему образования, которая будет прививать еврейскую культуру, поскольку Тора и еврейские тексты являются самым подходящим ответом на образовательные запросы. Явиц, следовательно, считал, что «Мизрахи» должна заниматься культурной деятельностью и создавать собственную систему образования в своем духе. Как уже было отмечено, его подход постепенно победил, и культурно-образовательная деятельность стала частью программы «Мизрахи».
Избирательная открытость образования
Несмотря на свой консерватизм, Рейнес и Явиц все-таки осуществили революцию в образовании. Даже тот тип идейного консерватизма, которого придерживался Явиц с его подозрительным отношением к другим культурам, впечатлял своей открытостью в сравнении с традиционным иудаизмом. На вопрос, как, по его мнению, «Мизрахи» может создать современное государство, основанное на Торе – притом что Тора по сути отрицает научные теории, например теорию эволюции, – Явиц отвечал:
Можете, мой друг, спать спокойно и вслушиваться в новости о нашем возвращении, не переживая, избави Бог, по поводу того, что мы закроем свои двери ученым из других стран, чье мышление отличается от нашего. Постигать мудрость иностранных ученых – и не только их мудрость, но и историк) их глупостей, являющихся для нас сугубо запретными, – едва ли не важнейшая обязанность, предписанная мудрецами ученым на все времена [37].
Явиц опирался на труды средневековых философов (Саадии Гаона, Бахьи ибн Пакуды, Иегуды Халеви, Маймонида, Льва Герсонида и Йосефа Альбо), доказывая, что открытость другим культурам присутствует даже в области верований и мнений. Он указывал, что в трудах Иегуды Халеви и Маймонида присутствует толерантное отношение к представлениям о вечности мира – притом что Церковь во все века преследовала ученых. Однако в его объяснениях прослеживается две характеристики его открытости:
Она не меняет «внутреннюю» еврейскую культуру, хотя и служит ее нуждам, например в части, связанной с познаниями в области сельскохозяйственных наук, помогающими внедрить соблюдение заповедей применительно к земле. Она влияет прежде всего на естественные науки, в доказательство чего Явиц приводит множество примеров (из области астрономии, медицины и пр.). О культурно-духовном влиянии речь не идет. Тем не менее сама идея учебной программы, включающей в себя чисто светские предметы, свидетельствует о том, что религиозный сионизм встал на радикально-революционный путь [38].
Утверждение Явица, что Тора включает в себя все науки, а ее изучение – ядро любого знания, тогда как все прочее – лишь необходимые для этого инструменты, определило направленность образования, предложенного «Мизрахи». Соответственно,
преподаватели – религиозные сионисты в конечной целью образования считали испанский «Золотой век», рассматривая философов от Саадии Гаона до Маймонида как интеллектуалов, которые использовали науку для подтверждения мудрости Торы. С их точки зрения, Маймонид не искал культурного синтеза науки и Торы, а утверждал, что все знание и так включено в Тору: «Ищите внимательно – и вы отыщете в ней все». Элиезер Меир Лифшиц, директор Педагогического семинара «Мизрахи» с момента его основания в 1921 году, превратил свой подход в полномасштабное философско-просветительское мировоззрение. Он писал: «Тора есть карта мира, а мир – конкретное воплощение Торы. <…> Любая область науки может стать Торой. Если преподавать все науки в духе божественного знания, с их помощью можно выражать идеи Торы» [Lipschuetz 1957: 122]. Другие видные деятели, участвовавшие в формировании религиозно-сионистского образования, такие как Исаак Рафаэль Эцион (Гольцберг), много лет являвшийся старшим инспектором учебных заведений «Мицрахи» в Эрец-Исраэль, высказывали схожие мнения по поводу науки и светского обучения [Holzberg 1938: 17–19].
Итак, открытость религиозно-сионистского образования была крайне тенденциозной. Для науки и культуры в нем не было отдельного места, они не могли существовать в отрыве от религии. Явиц сформулировал правило на будущее: открытость – фундаментальное свойство образования, но только пока оно не противоречит источникам. Речь идет не об открытости как самоцели, а об избирательной открытости.
Массовое религиозное образование
Еще одним революционным элементом в подходе Явица, сыгравшим в дальнейшем крайне важную роль, стало создание системы массового религиозного образования, которую можно было использовать для всего населения. Явиц настаивал на том, чтобы программа строилась прежде всего вокруг изучения Библии и избранных мест из Агады, переложенных на понятный широкому читателю иврит. Массовый подход, отразившийся в этой свободной от элитарности программе, противопоставлялся учебным методам, которые использовались в религиозном образовании на раннем этапе. Ашер Гинцбург (Ахад ха-Ам) тут же отметил потенциал распространения и успеха этой образовательной системы и обрушился на нее с идейной критикой.
«История еврейского народа» Явица хорошо подошла для этой программы и как вспомогательный материал для учителей, и, в сокращенной форме, как учебник для учеников. Задача этой работы состояла в том, чтобы создать противовес трудам историков – сторонников Гаскалы, таких как Шимон Дубнов и Генрих Грец. Написание «всеобъемлющих» книг по истории – еще одна важная черта современного национализма, которая играет определяющую роль в вопросе национального объединения. Здесь, впрочем, меня больше интересуют чисто образовательные аспекты этого произведения. Исторический труд Явица в четырнадцати томах подвергся непримиримой критике, исследователи никогда не считали его надежным или авторитетным источником. Явиц, в отличие от других историков, не цитировал новых исторических источников и не ссылался на неопубликованные рукописи. Суть его замысла состояла в просвещении: дать новую трактовку еврейской истории в духе религиозного сионизма [Jawitz 1935] [39].
В конце концов, после создания системы религиозно-сионистского образования в 1954 году, посеянные Явицем семена начали давать плоды. Возникло полномасштабное массовое
