Но главная часть неиспользуемых средств федерального бюджета – это специально накапливаемые деньги налогоплательщиков, которые зачисляются в Резервный фонд, в Фонд национального благосостояния.
В эти фонды зачисляются так называемые «нефтегазовые доходы» бюджета, связанные с высокими мировыми ценами на нефть и газ. Это деньги, которые государство осознанно не хочет направлять на модернизацию страны и поэтому направляет на модернизацию наших стратегических конкурентов. В самом деле: они вкладываются в ценные бумаги других стран: 45 % – в номинированные в долларах, 45 % – в евро, 10 % – в номинированные в фунтах стерлингов, и получатели этих средств, объективно являющиеся конкурентами России, направляют их на собственное развитие. Кроме того, эти фонды постоянно включают в себя некоторую сумму в рублях, которая еще пока не распределена между этими ценными бумагами, а часть средств Фонда национального благосостояния лежит в виде рублевых бюджетных депозитов в одном из госбанков.
Это те самые «закрома Кудрина», благодаря которым Россия попала в кризис. Потому что, если бы эти средства тратились на модернизацию, то мы бы, как китайцы, в пик кризиса рвали на себе волосы и кричали: какой ужас, какой кошмар, у нас кризис, у нас все плохо, темпы роста сократились с 12 аж до 8 %! Напомню, у нас было почти 8 % – только не рост, а спад. Да и сейчас не все так хорошо. Потому что деньги не были вложены в модернизацию, потому что они искусственно выведены из хозяйственного оборота, и стране по-прежнему наносится колоссальный ущерб.
По статусу средства Резервного фонда можно тратить на текущие нужды, а средства Фонда национального благосостояния – только на затыкание дыр в Пенсионном фонде. Интересно, что с 2011 года, когда в Пенсионном фонде возник серьезный дефицит, государство отказалось целевым образом тратить деньги Фонда национального благосостояния, предпочтя безумное, иррациональное в условиях кризиса повышение налогообложения оплаты труда до запретительно высокого уровня.
1 сентября 2008 года Фонд национального благосостояния составлял 32 млрд долларов. В условиях кризиса его ударно накачивали, и к 1 января 2009 года он составлял 88 млрд долларов, а к 1 января 2010 года достиг максимума – 91,6 млрд долларов. И только после этого он начал медленно сокращаться: но все равно 1 февраля 2011 года он составил 90,2 млрд долларов. Этот фонд сокращается, но очень медленно и неравномерно.
А Резервный фонд, за счет которого затыкаются все дыры в бюджете, что называется, сыпется. На 1 сентября 2008 года, когда кризис переходил в острую фазу, в нем было 142,6 млрд долларов, 1 января 2009 года уже 136,3 млрд, а на 1 января 2010 года он сократился более чем вдвое – до 60,5 млрд долларов. 1 февраля 2011 года в нем было 26 млрд долларов – тоже деньги огромные, но с начала кризиса этот фонд сократился более чем на 116 млрд долларов, почти в 5,5 раза.
У нас часто путают Резервный фонд и Фонд национального благосостояния с международными резервами, но это не совпадающие, а лишь частично переходящие друг в друга категории средств.
Международные резервы России – почти 500 млрд долларов – включают валютную часть всех неиспользуемых остатков средств на счетах федерального бюджета, то есть валютную часть Резервного фонда, Фонда национального благосостояния и ту валюту, которая валяется в федеральном бюджете просто так, а также то, что раньше называлось золотовалютными резервами Банка России. Это золото, валюта и вклады в номинированные в валюте ценные бумаги, принадлежащие Банку России, а не Минфину. Но те деньги Фонда национального благосостояния, Резервного фонда, которые вложены не в валюту, а в рубли, в международных резервах не учитываются. То есть Резервный фонд и Фонд национального благосостояния являются в основном, кроме своей небольшой рублевой части, частью международных резервов.
* * *
Государственная политика по ограничению доступа к информации вызвана, насколько можно судить, вполне объективными причинами. Ведь если доступ людей к информации не ограничивать, они начинают задавать вопросы, а отвечать, как правило, нечего.
Банк России этой тенденции, похоже, сопротивляется: он предоставляет максимальный объем очень важной и полезной информации. Есть претензии к Росстату – в частности, потому, что данные по социальной дифференциации населения, по разрыву между богатыми и бедными раньше были ежемесячными, а сейчас их можно получать уже только по итогам года, и то с большим опозданием. Заметно падает качество государственной статистики – ярчайшим примером служит сокращение численности безработных на 1 млн человек за один день, случившееся примерно полтора года назад.
Много к органам государственного управления и других вопросов, но последние события показали, что Минфин является российским лидером по закрытию информации.
21 апреля 2010 года было принято постановление правительства № 267, по которому он получил право, если захочет, до 1 января 2013 года не предоставлять обществу материалы, во-первых, о поступлении и использовании нефтегазовых доходов федерального бюджета и, во-вторых, о формировании и использовании средств Резервного фонда и Фонда национального благосостояния. А до 1 февраля 2012 года Минфин может, если захочет, не информировать общество о зачислении в Резервный фонд и Фонд национального благосостояния доходов от управления ими.
Причина выбора дат понятна: 1 января 2013 года – конкретное выражение понятия «отдаленные перспективы». У нас бюджетное планирование формально осуществляется на 3 года – значит, в момент выхода постановления до 2012 года хотя бы очертания бюджета имеются. А бюджет 2013 года не сформирован еще даже в наметках.
Кроме того, к этому времени, скорее всего, не останется Резервного фонда, а в момент подписания постановления предполагалось, что не останется и Фонда национального благосостояния (сейчас понятно, что это не так, но в момент подписания постановления ситуация виделась по-иному). То есть нам об использовании их денег, может быть, и расскажут, но лишь тогда, когда это уже не будет иметь ни малейшего практического значения.
А вот 1 февраля 2012 года – дата, которая у меня вызывает напряжение. В конце концов, закрыли информацию и закрыли – это государственная политика, куда деваться? Но ведь 1 февраля 2012 года – это дата практически накануне президентских выборов.
Мне абсолютно безразлично, кто будет участвовать в этих выборах, будет это выбор или назначение, будет один преемник, или два, или вообще преемников не будет, а будут выборы по– честному, как в США, когда никто не знает имени будущего президента до завершения подсчета голосов. В данном случае это неважно, потому что Министерство финансов и лично А. Л. Кудрин, насколько можно понять, уже в апреле 2010 года, когда готовилось постановление, а то и раньше, планировали раскрытие некоторой информации только за месяц до президентских выборов.
Любой человек, способный воспринимать прочитанное и услышанное, согласится с предположением, что Минфин уже сегодня планирует при помощи открытия или неоткрытия информации оказывать влияние на исход президентских выборов 2012 года. Это вещь недопустимая, потому что Минфин – ведомство хозяйственное, а не политическое.
При угрозе национальной безопасности своими методами должна действовать ФСБ. Центризбирком может ожидать массовый вброс фальшивых бюллетеней уже сегодня и к этому готовиться. Но к этому должен готовиться именно Центризбирком: Минфин здесь ни при чем.
Скажу честно, я в свое время работал в очень демократичных по внутреннему устройству, конечно, на нынешнем фоне правительствах и администрациях президента. И если бы в девяностые годы, годы бардака и всеобщего развала, или в двухтысячные, когда бардака тоже было достаточно, кто-нибудь принял бы подобного рода постановление, – в течение недели постановление было бы переписано, а все причастные имели бы неприятности.
Просто потому, что это решение производит впечатление политической диверсии, запланированной уже сейчас, и никакого иного впечатления производить не может.
Мне интересно посмотреть, что же это будут за такие выборы, если за два года до них уже нужно закладывать мину в такой второстепенной с точки зрения политики области, как использование денег федерального бюджета.
* * *
Как еще Минфин закрывает информацию, покажу на конкретном примере.
Прежде всего обществу не предоставляется систематизированный отчет по исполнению консолидированного бюджета, то есть суммы региональных и федерального бюджетов.
Не предоставляются окончательные итоги исполнения федерального бюджета даже поквартально, я уж не говорю помесячно. Вся оперативная статистика предварительная, и окончательная статистика в части федерального бюджета бывает только по годам, а еще в первой половине 2000-х годов бывала и по кварталам.
