Упомянув о создании аналитического центра, Лидия Рыхлова рассказала, что ещё в 2012 году Институт астрономии РАН начал предпринимать попытки соорганизовать имеющиеся сегодня в российских научных институтах и вузах телескопы в рамки одной системы с тем, чтобы единый аналитический центр разрабатывал единые стандарты, программы наблюдений и обработки полученных данных. Эта работа – своего рода пробный камень, попытка с помощью имеющихся ресурсов сделать хоть что-то.
Важный нюанс: по мнению Лидии Рыхловой, российскому руководству вряд ли следует питать иллюзии относительно того, что в случае чего, американцы нам подскажут и помогут. Потому что уже не раз бывали случаи, когда руководство США отказывалось делиться космической информацией. Как это бывало, по словам Лидии Васильевны, в случаях с данными, которые в США получают в рамках имеющейся у этой страны сети наблюдения за взрывами в атмосфере Земли болидов. Причём ранее аналогичная система существовала в СССР. Теперь её нет.
Двумя днями ранее, 15 февраля 2013 года, говоря о причинах случившегося на Южном Урале, Лидия Рыхлова в интервью информационному агентству «Интерфакс» (статья «В Роскосмосе нет денег на защиту россиян от комических угроз») заметила, что в прежние годы в СССР наземные телескопы строились в местах с хорошим астроклиматом. В итоге все полноценные телескопы оказались в республиках СНГ – Туркмении, Таджикистане, Узбекистане и т. д.
«Нам наши коллеги рассказывали, – говорила Лидия Рыхлова, – что потом происходило с этими телескопами – вначале местные жители растащили ковры, затем – машины, после чего спросили соседние страны: вам телескоп случайно не нужен? Сейчас эти телескопы арендуют китайцы, а у нас даже на это денег нет!».
Удивительно, но факт: сегодня в России есть всего лишь два наземных телескопа – в Архызе и на Эльбрусе. Однако оба они «узкопольные», то есть видят хорошо, но в пределах достаточно узкого поля.
«Телескоп в Архызе когда-то был лучшим в мире, сейчас он устарел, и уже не входит даже в тридцатку», – говорила Лидия Рыхлова. Астрономы давно умоляют руководство страны воссоздать в России систему наблюдения за угрозами из космоса – этот вопрос неоднократно обсуждался на заседаниях Совета безопасности России, был одобрен, однако на этом всё и закончилось.
«Нам нужно всего три наземных широкопольных телескопа и два – космических», – говорит Рыхлова. В то, что система наблюдения всё-таки будет создана, ей верится с трудом: «А зачем властям это надо? У них свои разборки…».
Таким образом, Владимир Жириновский был совершенно прав, когда говорил о том, что сегодня в России нет системы, которая могла бы отслеживать не только ракетные атаки. Потому что в России нет даже элементарной системы наблюдения за космическими объектами – то есть такой системы, которая была создана в СССР и которая более чем успешно сегодня существует в США и ряде других государств. То есть вроде бы дела с наблюдением за космическими объектами сегодня в России обстоят, мягко говоря, неважно.
Отчасти такое положение было подтверждено 11 ноября 2013 года, когда в вечерний эфир радиостанции «Эхо Москвы» вышел очередной выпуск программы «Арсенал». Гостем эфира стал Николай Моисеев (родился 26 мая 1949 года) – директор Департамента оборонной промышленности и высоких технологий Правительства РФ, постоянный член Военно-промышленной комиссии при Правительстве РФ. Тема эфира была обозначена так: «Настоящее и будущее российской ракетно-космической отрасли».
Николай Фёдорович рассказал немало интересных фактов о сотрудничестве российской и зарубежных космических программ, которые, как иногда полагают некоторых, вовсе не сводятся к выкачиванию из России космических и научных технологий, а носят взаимовыгодный характер. К примеру, в 2012 году было отмечено 10-летие совместного проекта Роскосмоса, Европейского космического агентства и NASA – запуска международной орбитальной обсерватории «Интеграл» (INTErnational Gamma-Ray Astrophysics Laboratory/INTEGRAL), которая предназначена для изучения галактических и внегалактических объектов в жёстком рентгеновском и гамма-диапазоне. (Обсерватория была выведена на орбиту 17 октября 2002 года с космодрома «Байконур» с помощью российской ракеты-носителя «Протон-К/ДМ-2»).
Отметил Николай Моисеев и сотрудничество российской и американской стороны в реализации проекта марсианского марсохода «Curiosity» («Любопытство»), на котором установлены российские приборы, изучающие возможность наличия на Марсе воды и который был запущен с Земли с помощью американской ракеты-носителя «Atlas», на которой были установлены российские двигатели РД-180.
При этом Николай Моисеев не без горечи посетовал, что в этих совместных с зарубежными странами исследованиях космоса «мы участвуем не по всем направлениям». Да и вообще, заметил Николай Фёдорович, об этом, о реальных достижениях российских космических исследований «к сожалению, мы мало говорим».
Вполне естественно, что в ходе разговора о современном состоянии и будущем ракетно-космической отрасли России, на 16-й минуте эфире, Николаю Моисееву был задан вопрос о том, почему же не был заблаговременно замечен так называемый «Челябинский метеорит».
Вот что ответил на этот вопрос Николай Моисеев: «Контроль космического пространства сейчас проводится наземными средствами, хотя у нас были разработки, даже был запущен один спутник, который осуществлял контроль космического пространства из космоса, и это нужно. Почему не заметили? Потому что условия совершенно другие. Скорости совершенно другие у этого метеорита, не те, с которыми работают спутники. Поэтому, предвосхищая ваш вопрос, можно ли сделать такую систему [которая позволила бы вовремя обнаружить астероидные опасности, предотвратить их] многие специалисты уверены, что можно. Но для этого нужно такую задачу поставить и потом технически решить. Потому что там – свои условия.
Мы часто говорим про гиперзвук, модное словосочетание – гиперзвуковые технологии, гиперзвуковое оружие. Обычно под гиперзвуковыми скоростями для гиперзвуковых систем понимают скорость более 6 махов, 6–7, – это такой признанный критерий […]. Скорость распространения звука в атмосфере в нормальных условиях – 330 метров в секунду. Это более 1100 километров в час: вот это – скорость одного маха».
Иначе говоря, получается следующее. Из многочисленных публикаций (в том числе – из пресс-релизов «NASA») известно, что скорость Челябинского метеороида при его вхождении в атмосферу Земли, напомню, составляла порядка 18 километров в секунду. То есть – 1080 километров в минуту, или – 64 800 километров в час. Если перевести это в скорость маха (1188 километров в час), получается, что при вхождении в атмосферу Земли челябинский болид имел скорость порядка 55 махов. Это не 6–7 махов, о которых говорил Николай Моисеев, а едва ли не на порядок больше. Но даже не это главное.
Основная мысль Николая Фёдоровича заключалась в том, что такая скорость пока остаётся слишком высокой, чтобы космический объект, сходный с челябинским болидом, мог быть своевременно замечен.
Вторая причина, по которой «Челябинский метеорит» не был зафиксирован ещё до его вхождения в атмосферу Земли, согласно доводам некоторых российских учёных, заключалась в том, что современные телескопы и системы слежения за космическими объектами рассчитаны на поиск и отслеживание астероидов диаметром от 100 метров. А челябинского метеороида был слишком маленький – всего-то около 18 метров в диаметре. Но и тут мы сталкиваемся с очень странным парадоксом.
29 сентября 2013 года многие российские средства массовой информации сообщили о чрезвычайно интересном факте. В изложении интернет-издания «Взгляд. Ру» это выглядело так. В статье «Учёные МГУ: рядом с Землёй прошёл метеорит размером с челябинский» было сказано следующее (процитирую это сообщение практически полностью): «Астероид, по габаритам сравнимый с челябинским метеоритом, обнаружен в ночь на воскресенье учёными недалеко от Земли, сообщил профессор астрономического отделения Московского государственного университета Владимир Липунов.
“Прошлой ночью за орбитой Луны мы открыли небесное тело, которое двигалось к Земле и прошло достаточно близко от нашей планеты, на расстоянии около 11 тыс. километров, – сказал профессор, передаёт ИТАР-ТАСС. – Размеры этого объекта были схожи с размерами челябинского метеорита. Вероятнее всего, пролетевшее мимо нас небесное тело – именно астероид, а не ступень какой-то ракеты или что-то иное, таковы данные нашего исследования», – добавил Липунов.
По его словам, засечь пролёт астероида мимо Земли удалось благодаря роботизированной системе “МАСТЕР”, которая создана в МГУ. “Она существует для фундаментальных исследований в области космических тел, но позволяет обнаруживать и объекты, подобные челябинскому метеориту”, – сказал учёный».
