В гармонии со своей душой и окружением
Как известно, Вадим Перевозников не только профессиональный книжник, но еще и страстный коллекционер…
Когда какие-то бизнес-процессы уже настроены, производственный цикл повторяется, у любого человека начинается эмоциональное выгорание. Чтобы этого не случилось, я лет 10–12 назад увлекся коллекционированием, вспомнив свое детское увлечение: тогда я собирал марки. Сначала монеты, потом боны, после добавились вазы и картины, даже немного холодного оружия. Мы инвестировали часть прибыли в коллекцию антиквариата. Поначалу мне было просто интересно, но сейчас я уже готов к большему. Одна из проблем нашего региона в том, что самая креативная часть молодежи (успешная и читающая!) уезжает в Москву и Питер, ведь там выше зарплата, шире возможности для карьерного роста. Кроме того, финансово обеспеченные люди, многого добившиеся в жизни (то есть как раз наш потенциальный покупатель!), тоже уезжают, но в теплые места на юг России – в Краснодар, Ставрополь, Крым. К сожалению, этот тренд утечки самой креативной и платежеспособной части населения региона длится уже несколько лет. Каждый год уезжает около 30 000 человек. И с целью поддержки социально-культурной среды нашего края у меня появилась идея создания частного музея, основой которого могла бы стать моя коллекция. Каждая новая точка культурного притяжения дополняет общую культурную палитру города, небольшой частный музей станет одним из кирпичиков, который поспособствует тому, чтобы Иркутск оставался культурным флагманом региона. Может быть, как раз к тридцатилетию компании эта идея воплотится в жизнь.
Это фантастическая коллекция, я с большим удовольствием вспоминаю, как ты проводил экскурсию и рассказывал о ней в год двадцалетия «ПродаЛита»…
Через Кяхту, Верхнеудинск (Улан-Удэ), Иркутск в XVIII–XIX веках из Пекина проходил «чайный путь», и, соответственно, очень многие предметы китайского домашнего обихода, включая вазы, посуду, оседали в Иркутске у зажиточных горожан: мещан, купцов, интеллигенции. Так получилось, что на данный момент мне удалось собрать около 300 предметов китайского фарфора и около 100 японского (предметы времен эпох Мэйдзи и Эдо). В основном это, конечно, предметы XX века, но есть и XIX, XVIII, и даже несколько предметов эпохи Канси (золотой век китайского искусства), а это уже уровень хорошего музея. В моей коллекции экспонаты холодного оружия с обязательной сертификацией Роскультнадзора, предметы, связанные с историей города и краеведения, немного живописи и около 200 картин иркутских художников. В принципе, у меня есть желание создать некий центр, который стал бы точкой притяжения, средоточием культуры в городе, знаковым местом. Когда мы ситуацию в бизнесе нормализуем, будет время над этим подумать.
Ты считаешь себя счастливым человеком?
Думаю, счастливый человек – это тот, кто живет в гармонии со своей душой и своим окружением. Это счастье. Так не всегда получается, но по-другому и не может быть. Очень важно сохранять драйв. Например, для меня сейчас – это идея создания интересной коллекции и организации культурного центра. Когда уйду на пенсию, буду смотрителем музея или экскурсоводом. Думаю, в эпоху цифровизации материальные артефакты будут интересны людям. Мы же не роботы!
С женой
Как бы ты кратко сформулировал свои жизненные принципы?
Надо просто быть порядочным человеком. Я считаю, что мне это удалось, меня мама воспитала так. Не надо завидовать чужим успехам. Стоит быть уважительным к людям, которые тебя окружают Мы – на равных, только так команда работает. Это те принципы, которые позволяют развиваться, в том числе и нашему бизнесу. Борис Кузьмин
«Жизнь мы прожили по возможности честно»
Детство Бориса Александровича прошло в послевоенной Москве, он получил хорошее классическое образование в школе № 1 Московско-Рязанской железной дороги. Недобрав один бал в престижный тогда Московский институт химической технологии, устроился в ремонтный цех типографии газеты «Правда». И это определило дальнейшую судьбу. Кузьмин завороженно наблюдал за сотней линотипов. Их работа напоминала оркестр: звуки падающих матриц, набор… А метранпаж, словно дирижер, управлял всем этим. Отработав год в типографии, он уже сделал осознанный выбор и поступил в Московский полиграфический институт, который успешно закончил в 1960 году. Здесь же защитил диссертацию, и его жизнь на долгие годы оказалась связана с родным вузом. Начиная с ассистента, дошел до должности проректора по научной работе.
В 1978 году Бориса Александровича приглашают на очень ответственный пост руководителя Управления полиграфической промышленностью Госкомиздата СССР. В те годы оно распределяло все лимиты на полиграфические работы всех издательств и районной прессы.
Встречи с Борисом Александровичем – всегда большая радость для меня. А еще это уникальная возможность прикоснуться к живой истории, времени формирования советской системы книжной полиграфии. Сегодня мало кто помнит, с каким трудом можно было купить хорошие книги, каким дефицитным товаром они были в те времена. Нам трудно даже представить, что тиражи книг начинались от 50 000 экз., а юбилейное собрание сочинений А.С. Пушкина в 1991 году было запланировано тиражом от 15 млн экземпляров!!! И все равно книг не хватало…
Борис Александрович Кузьмин, президент Межрегиональной ассоциации полиграфистов, – человек-эпоха, за его плечами история развития советской книжной полиграфии со всеми плюсами и минусами плановой системы экономики.
Начало пути и выбор профессии
Борис Александрович, как вы оказались в полиграфической отрасли, почему выбрали эту профессию?
Все сложилось спонтанно. Я 1937 года рождения, и моя биография ничем не отличается от биографий детей довоенного поколения, переживших военное детство. Образно говоря, моя жизнь сложилась благодаря солнцу сталинской Конституции.
Дед был крестьянином из подмосковной деревни, выбился в люди и стал управляющим имением. Отец – солдат Первой империалистической, воевал во Франции. Он родился уже в Москве и жил у деда до 1937 года. Потом работал в строительном тресте, получил две комнаты в общей квартире нового дома. По тем временам квартира у нас была оборудована по последнему слову техники: колонка с горячей водой, душ, кафель, газовая плита. И я думал, что так живут все, пока не побывал в бараках, где жили мои одноклассники.
Я учился в школе № 1 Московско-Рязанской железной дороги. Мне повезло, что она была ведомственной: ее обеспечение и зарплаты учителей отличались от благ «простых смертных». Обучение велось по программе классической гимназии, и я до сих пор могу цитировать отрывки из классики – прозу и стихи. Я и сейчас опираюсь на великолепную гуманитарную базу, которая была заложена в школьные годы. Больше всего меня интересовали Салтыков-Щедрин, Чехов, Ильф и Петров.
Начиная с первого класса, родители совершенно не имели забот, связанных с моей учебой. На Новой Басманной улице, рядом со школой, находился Центральный дом детей железнодорожников. Здесь я проводил почти все время после уроков: делал домашние задания в библиотеке, а потом «зависал» в интереснейших кружках, участвовал в самодеятельности. По вечерам здесь часто показывали фильмы. Все торжественные школьные мероприятия тоже проходили в Доме детей железнодорожника.
