Дожили, господа-товарищи.
И до чего ещё доживём — под теми трёхцветными знамёнами Предательства, гнилость и продажность которых понял Яков Слащов, ушедший от них под Красное Знамя Труда?
Что, ещё раз напомнить читателю о мерзостях, кретинизме и жестокостях «россиянской» повседневности?
А стоит ли?
Желающие могут сами взять наугад с десяток федеральных изданий, начиная с официозов, чтобы отыскать ужасающие примеры и из просто общественной, и из криминальной, и из якобы «государственной» жизни, всё чаще напоминающей криминальную.
Так станут ли виновные на колени?
Проснётся ли «у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и поклонничестве. крупица русского чувства. Схватит ли он себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело»?
Тарас Бульба и генерал Слащов-Крымский ждут.
Украинец Тарас был плотью от плоти народа и всегда сражался за Россию и народ. Он навсегда вошёл не только в историю русской и украинской литературы, но и в историю русского народа как пример мощи, духовной силы и спокойного мужества.
Яков Слащов был тоже русским человеком и воевал за Россию до 1917 года, а после 1917 года стал воевать против России.
Но, поняв это, Слащов сумел встать перед Родиной-матерью на колени и получил её прощение.
Тарас — вдохновляющий пример для не сдавшихся.
Слащов — обнадёживающий пример для виновных.
Поймут ли это предатели и губители Советской Родины вовремя? Вовремя — прежде всего для себя.
В принципе широкий компромисс возможен — как на почве прагматического анализа будущей ситуации «новыми русскими» и «кремлёвскими сидельцами», так и на почве искреннего раскаяния тех из них, кто не прогнил окончательно и способен на раскаяние и искупление вины.
Пусть думают все они и помнят, что Тарас Бульба, генерал Слащов и та часть народной массы, которая поняла суть происходящего, ждут.
От сохранивших хотя бы крупицу русского чувства они ждут раскаяния.
От сохранивших хотя бы крупицу разума — готовности к уходу и к компромиссу.
Возможны ли они — компромисс ли, раскаяние ли — в реальности, покажет будущая и уже скорая реальность.
А иначе?
Иначе или скорое нарастание общественного развала, или.
Или — восстание Человека на защиту себя и всех, кто вместе с ним составляет общество.
Да, современный Человек, так или иначе, должен восстать — не обязательно на баррикадах, но обязательно — в глубинах своей убиваемой ныне души.
Если это произойдет массово и организованно, будут спасены и Человек в человеке, и — само Человечество.
Глава 12. Лучше жить стоя, чем умирать на коленях
В УГАРЕ «перестройки» в российском обществе прозвучали слова: «Так дальше жить нельзя!»
Под «так» имелась в виду жизнь в Советском Союзе, жизнь с Советской властью.
Что ж, Россия начала жить не «так», а этак…
И прожила этак уже двадцать лет.
Ну и что?
Ведь жить нельзя так, как мы «живём» сейчас.
Бананы в каждом магазине круглый год, а счастья-то нет, граждане.
И при нынешнем Кремле не будет.
А раньше счастье было — пусть и без бананов.
Ну, а какова перспектива?
Что ж, наиболее реальная перспектива — множащиеся несчастья, и уже — без бананов, а заодно — без отечественного бензина и т. д.
А ведь не так уж сложно вернуть России счастье, не лишая её — чёрт уж с ними — бананов и прочего импортного съестного и несъестного барахла.
Так-то так, но всё же: как нам жить дальше?
На этот вопрос в моей книге ответ давался уже не раз, и краткое резюме укладывается в несколько строк:
«Если мы хотим не умирать, а жить, нам надо смотреть и идти вперёд — помня о нашем светлом прошлом, но думая о нашем светлом будущем».
Сегодня социализм и коммунизм называют утопией.
«Утопия» — это роман английского государственного деятеля и гуманиста Томаса Мора (1478–1535), написанный им в 1516 году- почти пятьсот лет назад.
В своём романе Мор критиковал социальный строй современной ему Англии (о чём обычно забывают), но главное — он нарисовал в романе картину идеального общества, основанного на общественной собственности.
Мор очень интересно описал его, но не указал реальных путей к нему, отсюда и пошло: «А, это утопия!..» То есть — красивая, однако несбыточная мечта.
В 1949 году опять-таки английский писатель Джордж Оруэлл (1903–1950) опубликовал наиболее, пожалуй, известный роман в жанре антиутопии — «1984».
Там описано некое государство Океания, чьими девизами были: «Война — это мир», «Свобода — это рабство», «Незнание — сила».
В Океании существовало Министерство правды, задачей которого была профессиональная ложь.
Имелось Министерство мира, готовившее войну. Министерство любви, сеявшее ненависть. И, наконец, Министерство экономики, имевшее не более «гуманные» задачи, чем первые три министерства.
Либералы всех мастей и национальностей уверяли и уверяют, что Оруэлл имел в виду «тоталитарный» СССР, но это утверждение достойно Министерства правды в Океании. Ведь само название выдуманной Оруэллом страны указывает на Соединённые Штаты Америки! Это они размещены на планете между Атлантическим и Тихим океанами.
Более того, сам Оруэлл однажды заметил:
«Незатейливая книга вроде «Железной пяты», написанная тридцать с небольшим лет назад, содержит куда более верное пророчество, чем «О, дивный новый мир».
«Железная пята» — это антиутопия тоже англосакса, Джека Лондона. В ней дана история установления кровавой мировой диктатуры Капитала — «Железной пяты», которая лишь через века сменилась свободным коммунистическим обществом.
А «О, дивный новый мир», написанный в 1932 году, — это ещё одна антиутопия ещё одного англосакса — Олдоса Хаксли (1894–1963). В «новом» (заметим — капиталистическом) мире Хаксли господствуют автоматизация, стандарт, бездуховность.
Зато в нём нет места чувствам любви, материнства.
Между прочим, в реальных Соединённых Штатах сегодня возникает идея замены слов «отец» и «мать» в документах на «родитель № 1» и «родитель № 2» — дабы не смущать однополых «родителей», берущих в «семью» приёмных малюток. Так мрачный фантастический прогноз становится в мире Капитала фактом.
Что интересно!
Ни один крупный западный мастер слова не написал антиутопии на коммунистическую тему — все антиутопии так или иначе описывают частнособственническое, капиталистическое общество, и это не случайно. Капитализм — социальный антипод разумно, по-человечески устроенного общества.
Единственную известную мне (и вообще — относительно известную) антиутопию на коммунистическую тему написал русский — писатель Евгений Замятин, о чём читатель уже извещён.
Замятин одно время баловался революцией, был чуть ли не членом большевистской партии, но в 20-е годы из СССР уехал и неплохо устроился в Англии, поскольку умел не только писать книги, но и строить корабли.
Напомню, что замятинская антикоммунистическая антиутопия называется «:МЫ» и представляет собой злой и неумный пасквиль. Во всяком случае, предельный конформизм, приписанный Замятиным коммунизму, сегодня стал несомненной чертой стран «золотого миллиарда».
ВПРОЧЕМ, я отвлёкся, вернёмся к нашему светлому будущему, то бишь — к светлому прошлому.
Это был удивительный период в жизни России — годы с начала 30-х по середину 50-х! Это тогда было написано и впитано в молодые души: «У советских собственная гордость — на буржуев смотрим свысока».
За этими словами — великие дела новых русских людей.
Наших прямых — чёрт побери! — предков.
Россия ведь уже жила по-человечески, и подтверждение этому иногда находишь самым неожиданным образом. У читателей Советского Союза вполне заслуженной популярностью пользовалась книга бывшего первого секретаря Черниговского обкома ВКП(б) дважды Героя Советского Союза Алексея Фёдоровича Фёдорова «Подпольный обком действует».
Так вот, знаменитый командир партизанского соединения приводит в ней письмо, которое собирался отправить тестю в Берлин захваченный партизанами Черниговщины холёный лейтенант, а точнее — прикрывшийся военной формой делец, специализировавшийся на налаживании коммерческих связей в оккупированных странах.
Недавно, перечитывая книгу Фёдорова, я посмотрел на это письмо совершенно новым взглядом и не могу не познакомить сограждан хотя бы с извлечениями из него:
«После трёх месяцев пребывания на Украине, — писал германский лейтенант, — я наконец понял, что в этой стране многолетний человеческий и мой профессиональный опыт не имеет никакого значения. Это признают все думающие люди. Офицеры тоже.
Отсутствие комфорта — первое, что меня поразило. В больших городах, в частности в столице Украины — Киеве, я останавливался в первоклассных отелях. Там я нашёл приличные, хорошо меблированные номера. Но комфорт делают люди. В этой стране богатый человек может прийти в отчаяние. Здесь нет. вышколенной прислуги. Во Франции и у нас в Берлине лучшие лакеи — русские белоэмигранты. Те из них, которых наша армия взяла с собой, используются не по назначению.»
