Чубайс, говорит Светлана Малахова, был, по сути, примитивен, но создавалось впечатление, что он гордится этим, «заводится», ощущая себя этаким «железным Феликсом», хладнокровно экспериментирующим с ничтожными людишками.
В Исполкоме Ленсовета он проработал до лета 1991 года, пока А. Собчак, с которым у него тогда были не слишком дружеские отношения, не стал мэром. В образованной вместо Исполкома мэрии места для Чубайса уже не нашлось, и он получил почти декоративный пост главного экономического советника мэра, который и занимал до назначения председателем Госкомимущества. В Москву он перебрался практически сразу же после переворота, в сентябре 1991 года.
Почему Чубайс был избран тогда для роли главного «приватизатора», неизвестно, но можно предположить, что в этом сыграло свою роль знакомство с Гайдаром, которому для проведения приватизации нужен был «свой», решительный, равнодушный к неминуемым социальным последствиям человек. Ельцин после встречи с Чубайсом назначил его (с 7 ноября 1991 года) председателем Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом в ранге министра РФ.
Главнейшей чертой Чубайса как политика является правовой нигилизм. Если желаемой цели мешает какой-то закон, он его игнорирует. Пока нужное, но незаконное решение оспаривают, работа будет идти. Даже если отменят, можно принять такое же решение под другим названием.
По сути, вся российская приватизация была проведена в рамках именно этой идеологии — идеологии беззакония. И началась она с фактической «отмены» закона «Об именных приватизационных счетах».
1 ноября 1991 года Съезд народных депутатов РСФСР принял постановление «О правовом обеспечении экономических реформ». Причина принятия этого постановления была проста: дать исполнительной власти право на принятие срочных мер, ведь никакой парламент не в состоянии оперативно принимать нужные законы. Поэтому предлагалось дать право президенту-реформатору Б. Ельцину своими указами, не обращая внимания на устаревшее, неполное и противоречивое законодательство РСФСР, издавать указы.
Правда, была принята оговорка, что проекты таких вне-законных указов будут направляться в Верховный Совет, который имел право в недельный срок отклонить проект; если же в течение недели отклонения не последовало, то президент мог подписать указ, и он вступал в силу. Депутаты считали, что это чрезвычайное постановление, принятое в чрезвычайной обстановке, будет служить делу возрождения России. Как они ошиблись! Наиболее яркий пример их ошибки — история с введением приватизационных чеков, ваучеров.
Первоначально планировалось открыть всем гражданам России именные приватизационные счета. Но власть очень быстро сообразила, какой недостаток имела бы такая система. Она не позволяла решить ключевую, с точки зрения либеральных реформаторов, задачу: создать опору для авторитарного политического режима. Для власти было важно помочь стать крупными собственниками только тем, кто впоследствии, обретя богатство, не допустил бы смены режима.
Способ решения этой задачи был найден: безличные бумаги — ваучеры. Но поскольку по уже принятому закону следовало вводить именные приватизационные счета, его надо было обойти. И обошли.
Придуманная схема была проста. Проект указа о замене именных приватизационных счетов безличными приватизационными чеками (ваучерами их назвали уже потом) был составлен во время парламентских каникул — 2 августа 1992 года.
Через четыре дня проект привезли в Белый дом и вручили первому зампреду Верховного Совета С. Филатову, который передал его верному стороннику президента — председателю комитета ВС по экономической реформе С. Красавченко. В сейфе комитета проект указа, о котором почти никто не знал, пролежал до 14 августа. В итоге неделя, в течение которой ВС мог как-то среагировать, истекла, и Ельцин указ подписал.
Случившееся вызвало скандал, но вялый.
В дальнейшем схема обхода законов была ещё более упрощена. Даже если парламент успевал отменить какой-нибудь незаконный указ, он тут же выпускался президентом заново под другим номером (большей частью это касалось приватизации). Апофеозом стал знаменитый «Указ 1400» (21 сентября 1993 года); речь о нём пойдет дальше.
После принятия в конце 1993 новой Конституции «особые полномочия» президента юридически возродились в ещё более циничной форме. Они могли противоречить любым законам, хотя формально должны были якобы заполнять правовые пробелы в законодательстве. В результате президентские указы в массовом порядке подменяли собой законы, регулируя такие вопросы, как правила приватизации, налоговые льготы, таможенные квоты и пошлины, залоговые аукционы, наделение некоторых регионов привилегиями и т. д. Таким же образом регулировалась война в Чечне.
А народ убеждали, что прогрессивный президент должен иметь право действовать не оглядываясь на консервативный парламент!
Однако главным достижением Чубайса стали не столько ваучеры, сколько строительство «империи Госкомимущества». Его стараниями возникла мощнейшая вертикальная структура, где и решалось, кто и почём станет владельцем того или иного куска некогда общего добра, кто получит в аренду здание, помещение или земельный участок, по каким правилам будет приватизироваться предприятие, кому при этом достанется сколько акций, и так далее.
По мнению генерала Н.С. Леонова, ключевые принципы приватизации (максимальное отстранение представительной власти и быстрое, без обсуждений и дискуссий, с беспрекословным выполнением приказов «сверху» — президентских указов, правительственных постановлений и распоряжений и инструкций ГКИ) были предложены Чубайсу его западными консультантами. Всемирный банк ещё в 1992 году выделил 90 миллионов долларов на «организационную поддержку российской приватизации». Большая часть этой суммы пошла на оплату (если это можно так назвать) российских экспертов, то есть тех, кто приватизацию и проводил. Удивительно ли, что она была нечестной, независимой от мнения общества, подверженной коррупции?
Чубайс целенаправленно создавал именно ту систему, которая действует сегодня, ибо именно она обеспечивала ему и его соратникам власть, могущество, влияние, да и богатство.
Но как ни старались А. Чубайс и люди его команды скрыть роль иностранных советников и консультантов в приватизационном процессе в России, утаить правду им не удалось. Выше уже говорилось о главном канале, который связывал правительство США с российским правительством. С началом массовой приватизации этот канал разросся, получил много разветвлений.
Уже упоминавшийся Джонатан Хей (по данным ФСБ, кадровый сотрудник ЦРУ) был назначен приказом № 141 по Госкомимуществу начальником отдела иностранной технической помощи и экспертизы. С ним пришло много американцев, часть которых была ранее известна российским спецслужбам как разведчики, а общая численность различного рода советников и консультантов достигала двухсот человек. Все они размещались в служебных помещениях российских ведомств, пользовались практически всеми видами связи, которые имелись в госучреждениях; 35 человек из их состава имели свободные пропуска для прохода в здание Госимущества, имели право пользоваться служебной информацией.
П. Мостовой признавался позже, что «в конечном счете, мы стали обращаться за помощью к иностранным консультантам исключительно для отработки технических деталей: сделайте справку, как решается эта проблема в таком-то и таком-то законодательстве, посчитайте, опишите. Например, они написали положение о проведении чековых аукционов: «делай раз, делай два, делай три». Как наставление по стрельбе из пулемёта».
То, что Мостовой скромно называет техническими справочками, было прямыми предписаниями, как надо поступать. Никого не удивило, что американцы взялись писать наставления по чековым аукционам, которых в США никогда не было. Это можно объяснить только тем, что роль аукционов была политической, а не экономической.
По данным В.А. Лисичкина, приказом А. Чубайса от 5 октября 1992 года в Госкомимуществе была создана специальная экспертная комиссия, которой поручили «в обязательном порядке рассматривать все проекты указов президента России, постановлений правительства, распоряжений председателя и заместителей председателя Госкомимущества по поводу определения специфики приватизации в отдельных отраслях народного хозяйства, создания холдинговых компаний и передачи управления предприятиями (пакетами акций в траст)». Заместителем председателя этой комиссии был назначен всё тот же Джонатан Хей. Граждане России, входившие в комиссию, составляли меньшинство, и их голоса не были решающими.
Вдумайтесь: американцы рассматривали и могли изменить проекты указов президента России и постановления российского правительства! США получали всеобъемлющую информацию о российской промышленности и сырьевой базе страны.
