Развитие промышленности требовало соответствующего развития науки, а эта последняя не могла существовать без образования. Не зря великой заслугой Петра I считают создание в России светского образования! Еще в 1699 году он основал в Москве Пушкарскую школу, а в 1701 году в Сухаревой башне – «школу математицких и навигацких наук», где юноши от 12 до 17 лет обучались арифметике, геометрии, тригонометрии, астрономии, геодезии. Сначала там училось 200 человек без различия сословий; в 1715 году школу перевели в Петербург, и преобразовали в Морскую академию.
Затем были основаны 42 провинциальные цифирные школы при архиерейских домах и монастырях. Цифирную школу обязан был окончить каждый дворянин, без этого не разрешалось жениться. Солдатских детей обучали в гарнизонных школах. Под надзором архиереев работали 46 епархиальных школ, готовивших священнослужителей. Московская славяно-греко-латинская и Киевская академии давали высшие духовные кадры. Многие молодые люди получали образование за границей.
1 января 1708 года Пётр издал указ об отмене старого шрифта и введении нового гражданского («амстердамского») шрифта. В 1710 году был введен новый гражданский алфавит, который используется и сейчас. 2 января 1703 года вышла первая русская печатная газета «Ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в московском государстве и во иных окрестных странах» (затем просто «Ведомости»). При Петре было издано более 600 наименований книг, в том числе много научных переводных. В 1714 году в Петербурге открыли первую государственную библиотеку.
28 января 1724 года Пётр подписал Указ об основании в России Академии наук; он был исполнен после его смерти.
«В результате реформ Петра I сократилось отставание России от Запада: у нее появилась современная армия, она стала морской державой, улучшилось государственное управление, развились промышленность, торговля, ремесла», – пишут историки.
Но эти реформы, полагают они, «были направлены на укрепление феодального государства» и «приблизили установление в России абсолютной монархии (абсолютизма)». Ах, как это ужасно. Однако давайте не будем развешивать ярлыки, а посмотрим на результаты этого рывка для государства. Они, безусловно, положительны. Достижений петровской эпохи хватило затем на сто лет.
В период рывка концентрация власти в немногих руках – непременное условие. Оно было соблюдено и при Иване IV Грозном, и при Петре I Великом, и во время нахождения на высшем государственном посту Иосифа Сталина. Для исторического процесса неважно ни имя, ни название должности: император ты, или царь, или генеральный секретарь партии. Выступая от имени правящей партии, было даже легче заручиться поддержкой народа.
Опять же надо смотреть на результаты, а не на названия. Причем, оценивая эпоху в жизни государства, следует и результаты для анализа брать государственные. Страдали ли отдельные граждане во время сталинского рывка? Да. А что, разве были эпохи, когда люди не страдали? Может быть, сегодня все поголовно счастливы?.. Мы безусловно согласны, что при Сталине – как и при Иване, и при Петре, были нарушения нравственных норм и прямые преступления со стороны даже державных лиц. И что?
Давайте всё же посмотрим на результат: «индустриальный» рывок при Сталине позволил России ответить на геополитический вызов и встать в научном, техническом и промышленном отношении выше подавляющего большинства стран мира. Между прочим, именно поэтому мы могли иметь прекрасное образование и бесплатную медицину. И жильё. Хорошее жилье, или плохое, уже другой вопрос. Они – бесплатное образование, медицина, жильё – были. Жалко ли нам незаконно (и законно) репрессированных? Да. И в наших семьях тоже были пострадавшие. Но надо же понимать, что если бы не этот рывок – проведённый, повторимся, не самым оптимальным образом, последствия для народа, для будущих поколений были бы тысячекратно хуже.
После рывка 1930—1950 годов и релаксации 1950– 1990-х (даты рывков, конечно, достаточно условны) мы вновь оказались перед внешним вызовом. С распадом СССР Россия потеряла огромное количество земли, вновь оказавшись в границах 1613 года. Готовится распад основной нашей территории. Падение производства – выше, чем это было в результате 1-й Мировой и Гражданской войны начала ХХ века.
Россия накануне нового рывка, связанного с её вхождением в информационно-технологическое сообщество. Если он сорвётся, она перестанет существовать как независимое государство.
Итак, резюмируем.
Способ развития российской экономики не равномерный, а принципиально скачкообразный. Переход страны в кризисное состояние нужно рассматривать не как аномальное, а как вполне закономерное явление в динамике развития экономической системы. Кризис дает сигнал об опасности для дальнейшего развития системы и о необходимости ее переключения на мобилизационный тип функционирования. Кризисное состояние экономики, провоцирующее внешнее окружение на попытки получить политическое преимущество, с намерением закрепить его военным подавлением, делает наглядным для населения необходимость перехода на мобилизационный режим с резким уменьшением потребления в пользу накопления. Происходит рывок, а затем наступает релаксация.
Географические условия России не только быстро сводят на нет преимущества, полученные в результате рывка, но и в период самого рывка понуждают к достижению научно-технического и военного уровня, многократно превышающего, казалось бы, необходимый и достаточный для ответа на геополитический вызов. Поэтому разберёмся подробнее с параметрами нашей страны, условиями жизни и тем, что получилось в результате, то есть с культурой и характером народа.
О том, что Полюс холода Северного полушария находится в Оймяконской котловине, знают многие. Но что расположено это место южнее, например, Архангельска, известно даже не всякому специалисту. Еще меньше наших граждан знает, что мы массово живем на территориях с огромным перепадом между летними и зимними температурами. В этом – коренное отличие условий жизни России от всех остальных стран мира. Так почему же нигде о нём особо не говорится? Почему эту особенность не учитывают, когда начинают прилагать к России различные зарубежные «модели»?
В советских общественных науках считалось ошибочным выпячивать климатические и географические особенности страны, потому что о них ничего не сказано у классиков марксизма-ленинизма. Действительно, Маркс создавал свое учение на примере стран Европы, для которых географический фактор не имеет такого значения, как для России; он его и не брал в расчёт. А наши политэкономические попугаи, взявшись внедрять учение Маркса в России, дополнять его не смели. В результате, полностью овладев «непобедимым и верным учением», не достигли они результата, которого ожидали.
Сложнее понять, почему помалкивают о влиянии геоклиматического фактора наши современные властители. Вероятно, значительная часть из них вообще не имеет в голове никакой другой идеи, кроме личного обогащения. Некоторые просто глупы и кроме повторения плохо выученных тезисов из экономических разработок западных учёных ни на что больше не способны. Но, без сомнения, есть и такие, которые всё прекрасно понимают. Эти – опаснее всех: зная, что получится, они действуют против интересов России. Сказать народу правду, что наша географическая «особенность» неустранима в принципе, а реформы проводятся для ликвидации России они, конечно, не могут.
А учёные-обществоведы, обслуживающие власть, продолжают жевать старую мочалку, обещая «светлое будущее». Они выискивают «модели», а неудачи сваливают на ошибки исполнителей, – занимаются, как и раньше, социально-экономическим колдовством.
«Техническое задание» на страну
Почему географической особенности России никогда не придавалось никакого значения, вы легко поймёте, прочитав, как характеризовала сторонников географического детерминизма, требовавших эти особенности учитывать, советская философия[2]:
«Они отрицают саморазвитие общества через борьбу противоположностей, движущие силы общества переносят из общества вовне – в природу, сводят социальные формы движения материи к низшим формам, отрицают общественный характер законов истории, истолковывая их как естественные законы природы. При характеристике экономики они не идут дальше описания того, что производится, не интересуясь тем, как осуществляется производство. Производственные отношения людей с их антагонизмами исключаются из предмета социологии. Сторонники географического детерминизма, как правило, сводят всю проблему взаимоотношений природы и общества к влиянию природных условий на людей и рассматривают общественное развитие как простое приспособление людей к окружающей природе».
