Так продолжалось несколько часов. «И защищали они ладонями огни поминальных свечей от ветра и дождя». И бронзовый Дзержинский наблюдал это странное, непонятное ему зрелище, и здание на Лубянке глядело мрачными ослепшими глазницами погашенных окон.
Блистательный русский публицист Шульгин, заканчивая свою книгу «Год 1920»., позволил себе провидеть будущее России. Он высказал свое убеждение в том, что революционные герои-победители типа Троцкого, Бухарина и т. п. неизбежно будут сметены грядущим диктатором, который и станет фактическим монархом России, хотя и с большевистской эмблемой. А то, что растерзанная и голодная Россия бьется в тифозной горячке на пепелищах вокзалов, так ведь это только тяжелые роды, ибо, продолжал Шульгин, нелегко родить великого государя Всероссийского.
Пророчества его, к сожалению, сбылись. И. В. Сталина было не только тяжело родить, но еще тяжелее вынести.
Однако сегодня рождается новое, на сей раз прекрасное дитя — российская демократия. А роды вновь тяжелые. Природа нынешней ситуации еще сложнее, так как в наши дни речь идет уже не о государе, а о государстве и государственности, и в повестке дня не рождение очередного вождя, а возрождение России.
И с первых шагов этого мучительного процесса возникают нелепые парадоксы. Мы не можем никак начать. Если начинать с нуля — так ведь страна наша с тысячелетними традициями, не на пустом же месте начинаемся, не рождаемся, а, по сути, возрождаемся. Если использовать традиции — опять возникает коллизия: на флаг национальный ногами топаем, об истории его даже и слышать не хотим. О прекрасном византийском гербе — двуглавом орле — и речи нет. Да и кому сейчас хочется узнать, что одна голова его смотрит в прошлое, а другая — в будущее, символизируя мудрость народа российского.
Когда-то любой гимназист это знал и прекрасно чувствовал. А сегодня между прошлым и будущим родилось поколение пропасти. Для них национальный флаг и древний византийский знак — лишь символы царизма, а частная собственность и свободное землепользование — не хлеб, не продукты труда, а капитализм, эксплоатация человека человеком, и само это слово они упорно пишут через букву «у» — эксплуатация. И так всю жизнь они охотятся на поляне, где в детстве видели куропатку.
Отвергая столь яростно и герб и флат, изобрели свой собственный. И в странной слепоте своей на новом гербе обвили колосьями земной шар, покупая при этом хлеб за рубежом. А если даже Господь пошлет богатый урожай, чуть не половину воспетого колоса теряют на полях и на дорогах, и значит, не годится серп на гербе, и молот. Не могут они сегодня быть символами по многим причинам. Ибо не молотом — куется благополучие на уровне современных технологий, и не серпом собирают урожай. А еще непонятно, зачем это России соединять пролетарии всех стран, для чего да и где?
С таких вот «мелочей» и начинается великое противостояние людей, идей, поступков и мыслей. И на этом фоне происходит почти ненасильственная смерть старых управленческих структур, которые поразительным образом исполняют как бы две противоречивые, если не противоположные функции. С одной стороны, они вроде и не существуют уже, и не управляют. Закончилась их «позитивная», хоть и громоздкая жизнедеятельность. Но с другой стороны, они останавливают, блокируют и тормозят зарождение и формирование новых структур. И совершенно другим, парадоксальным содержанием наполняются слова, которые украшают любой анатомический театр: «Здесь мертвые учат живых».
А в результате — ни живых, ни мертвых. Пустота, вакуум, нуль.
Первая выставка российской символики
Накануне второго внеочередного Съезда народные депутаты России посетили выставку Государственной российской символики. Она была организована по инициативе Б. Н. Ельцина. И место проведения — Верховный Совет суверенной России, и имя человека, который ее организовал, говорят не только об исключительном историческом или духовном интересе, но еще и о большом политическом значении этого мероприятия. Слава Богу, политика и духовность, наконец-то соединились на уровне высокого эшелона власти.
Интерес к российской национальной символике обусловлен целым рядом политических причин. Прежде всего это логическое продолжение исторического акта, определяющего суверенитет России, одна из форм его реализации. И в этом смысле традиционные знаки русской символики, представленные на выставке, могли бы со временем обозначить практическое воплощение суверенитета.
Удивительное ощущение, которое испытал каждый, посетивший эту выставку, — старинная символика не устарела. Есть ощущение вечности, преемственности, причем не надуманной, а подлинной. Ведь в основе этих символов лежит благородная, вечная и возвышенная абстракция, а не преходящая и заземленная конкретика.
И действительно, конкретная символика по самой природе своей быстро стареет, ветшает, становится бессмысленной. Поэтому циркули, молотки, серпы и другие подобные предметы обихода выглядят нелепо на фоне всемирной научно-технической революции. Инструменты преходящи, а дух вечен. Эта выставка показала, что государственную символику нужно создавать только на основе вечных символов.
Но когда теряется значение символики, слабеет гражданственность. Потому очередная и важная задача российского парламента — возродить национальный российский гимн, герб, исторические наши знамена и ордена.
Традиционная символика на службе возрождения России
Работа второго Съезда в самом начале ознаменовалась волнующим для каждого россиянина событием — впервые прозвучал Государственный гимн Российской Федерации. В основу мелодии положена «Патриотическая песнь» великого Глинки. Пока звучит только музыка, — а слова придут позже, когда мы, Бог даст, осознаем самих себя. Итак, еще одно символическое воплощение российского суверенитета.
А в более широком плане начата серьезная творческая работа, связанная с формированием государственных символов Российской Федерации. Вне сомнения, эти символы могут появиться только на основе преемственности вековых традиций. В этом странном нравственном вакууме нашей жизни особенно важно опираться на исконные духовные ценности, которые только и могут надежно цементировать и укрепить фундамент возрождающегося общества и государства. Впрочем, не только внешний вид старых российских орденов, например, или иных знаков отличия послужит основой для их воспроизводства и использования. По-видимому, будут учитываться и те льготы, другие формы поощрения, которые исторически связаны с данными символами.
В жизни любого народа и государства мифы имеют значение не меньшее, чем исторические факты, поскольку именно в мифах отражена тонкая духовная структура нации. И в этом отношении мифотворчество есть форма самовыражения. Русская символика органично сочетает исторические факты и национальную мифологию, надежно связывает прошлое с настоящим, которые в форме этого сплава становятся вневременными, вечными. Исторический факт, растворенный в нравственном идеале, — вот материал для фундамента той России, которая возрождается.
Однако историческая традиция проходит дальше, она затрагивает также деликатную сферу межнациональных отношений в России и дает нам уроки высокого такта. Уместно вспомнить, что православных за воинскую доблесть награждали Георгиевскими крестами, а граждан иного вероисповедания — эквивалентными медалями, которые отличались лишь по форме, оставаясь абсолютно идентичными по признанию боевых заслуг. Щепетильное, уважительное отношение ко всем гражданам России, независимо от их национального происхождения и вероисповедания, определяло, таким образом, протокол награждения орденом. Прекрасная традиция, которая сегодня более чем актуальна.
Вот так постепенно — от надстройки к базису (на этот раз!) формируется суверенная Россия. И вряд ли наши потомки сохранят в памяти все наши мелкие столкновения и стычки. Но за суверенную Россию они будут благодарны нам — всем фракциям депутатского корпуса.
Возвращаясь с беспредельных исторических высот в изрядно заземленное сегодня, следует внимательно рассмотреть прагматические аспекты российского суверенитета вообще и традиционной символики в частности. Особое внимание следует уделить традиционным наградам и льготам, которые безусловно являются (и являлись!) важным рычагом государственного строительства. В историческом аспекте нынешней нашей действительности они приобретают огромное значение еще и потому, что иные рычаги находятся пока в стадии становления. Надо предоставить возможность главе Российского государства в торжественной обстановке, лично поощрять наиболее отличившихся сограждан, ибо духовные потребности человека не менее значимы, нежели его материальные интересы. И если иное лицо действительно является субъектом национальной гордости России, то это должно быть достойно отмечено, и не только во славу самого награжденного, но и в интересах государства и общества. И здесь опять мы вспоминаем о мудрости предков наших, которые, учреждая высшие награды и звания, определяли не только сиюминутное отличие, но и, согласно четкому протоколу, распространяли связанные с этим льготы на потомков награжденного. Причем деликатно разработанные поощрения не носили явно меркантильный характер, обычно они предоставляли дополнительные возможности учебы и устройства на государственную службу. Так переплетались горделивые семейные традиции с традициями государственными, и все это служило единой цели — укреплению нравственного базиса общественной жизни.
