Напомним, в просвещённом XVIII веке женщины были исключены из всех видов коммерческой деятельности, «даже из тех, которые больше всего подходят женскому полу, как, например, вышивание».[77]
Благоденствие сказалось даже на среднем росте людей. Женщины в X–XI веках были в среднем выше по сравнению с любым другим периодом, включая нынешнее время. Мужчины начали «расти» только со второй трети XX века и лишь к 1988 году «переросли» своего соотечественника X–XII веков.
А ключом к необычно высокому уровню жизни обычных людей стала валюта с демерреджем, платой за хранение. Не было смысла копить наличные; их использовали исключительно для обменов; те, кто получал деньги, автоматически или тратили их на себя, или вкладывали в дело. Идеальным вложением стало улучшение земли, повышение качества обслуживания оборудования, строительство колодцев и мельниц. Денег хватало на всё!
Бернар Лиетар самым веским, осязаемым доказательством того, что в то время происходило нечто необычное (с современной точки зрения), считает неожиданный расцвет строительства соборов. А помимо сотен соборов, были построены или перестроены между 950 и 1050 годами 1108 монастырей; строительство ещё 326 аббатств было завершено в течение XI века и ещё 702 — в течение XII века. В эти два столетия строились аббатства размером чуть ли не с город, что подтверждается примерами Клуни, Шарите-сюр-Луар, Турнусом, Кайеном и многими другими. По оценкам Жана Жимпеля, в эти три столетия миллионы тонн камня были добыты в одной только Франции — больше, чем в Египте за всю его историю.
По сообщению медиевиста Робера Делора, к 1300 году в Западной Европе было 350 000 церквей, в том числе около 1000 соборов и несколько тысяч крупных аббатств. А всё население в то время оценивалось в 70 млн. человек. В среднем одна церковь приходилась на двести жителей! В некоторых районах Венгрии и Италии это соотношение было ещё резче: одна церковь — на каждые сто жителей. Именно в это время появились первые каменные церкви на Руси.
Что важно, к строительству объектов веры централизованная власть (церковная или какая-либо другая) не имела отношения вопреки устоявшемуся мнению. Подавляющее большинство средневековых соборов не принадлежало ни церкви, ни знати. Их строил народ для себя, сам и на свои деньги. Собор был местом, где, помимо религиозных обрядов, проводили собрания всего городского населения и другие общественные мероприятия, требовавшие крыши над головой. Там же лечили больных; не случайно до 1454 года медицинский факультет Парижского университета официально помещался в Нотр-Дам-де-Пари. Соборы принадлежали всем гражданам, они их и содержали. Церковь, конечно, была в «привилегированном» положении, поскольку больше времени отводилось отправлению религиозных культов, но она была лишь одним из многих действующих лиц.
Беспрецедентный строительный бум прекратился после 1300 года так же неожиданно, как и начался тремя веками раньше. И все прочие позитивные эволюционные тенденции достигли своей кульминации тоже около 1300 года, после чего последовали внезапный спад и регрессия. Начались гонения против женщин, культа Чёрной Дамы (который в то время главенствовал в Европе), против куртуазной литературы, науки и образования.
А суть-то в чём? Суть в том, что короли решили: проще и выгоднее получать доход, просто выпуская деньги в обращение по мере понижения их стоимости, а с граждан брать налоги. И отменили «вторую», беспроцентную систему с демерреджем, платой за хранение денег. Но понижение стоимости денег предполагает инфляцию, а демерредж — нет. В естественный ход вещей, в мир, где всё растёт и умирает, попала неестественная, как раковая опухоль, система обмена, в которой деньги только растут и никогда не умирают.
После отмены «отрицательных денег» произошло быстрое обнищание людей и демографическая катастрофа. В Англии между 1300 и 1350 годами население сократилось настолько, что фактически лишь к 1700 году страна восстановила свою численность, достигнув уровня 1300 года! Историки сваливают такое вымирание на чуму, но первая эпидемия чумы в Англии случилась в 1347 году, а население начало сокращаться уже за два поколения до этой даты! Не чума была причиной упадка и вымирания. Наоборот, чума стала следствием экономического упадка, начавшегося за полвека до неё. И ключевым фактором, который обычно упускают из виду, стали значительные изменения в организации финансов, отказ от двойной монетарной системы, когда одновременно с деньгами высокой коммерческой стоимости для зарубежной торговли, которые можно было копить впрок, повсюду применялись местные деньги, подлежавшие взысканию демерреджа. Теперь вместо этого началось монопольное владычество единой централизованной монетарной системы.
Специалист по Средневековью Фуркен отмечает:
«К концу XIII и началу XIV веков периодически и повсеместно страну (Англию) охватывает голод. Голод и эпидемии случались редко и носили локализованный характер после 1000 года. Такое положение изменилось после 1300 года». В лондонском Сити цены на зерно резко подскочили в 1308–1309 годах. Историк Лука пишет, что голод охватил Европу впервые в 1315–1316 годах; по его оценкам, тогда вымерло 10 % всего населения. Лондонские хроники сообщают в 1316 году: «В этом году была большая нехватка зерна и другой провизии, потому что бушель пшеницы стоил пять шиллингов. Из-за голода люди ели кошек, лошадей и собак… Некоторые крали детей и ели их».
Деньги стали дефицитными; этот феномен, хорошо известный специалистам, был обусловлен не столько физической нехваткой серебра и золота, сколько уменьшением скорости денежного обращения,[78] а она снизилась весьма существенно. Ведь раньше деньги с демерреджем по понятным причинам не накапливали, а пускали в оборот, а теперь их стали откладывать про запас. Главные перемены произошли в жизни работников. Если раньше они вели естественную жизнь, выполняя необходимую для общества работу, и получали денег в достатке, то теперь были вынуждены искать работу, чтобы получать хоть какие-то деньги, потому что деньги оказались в дефиците! Началось быстрое обнищание большинства.
Те, кто предоставлял работу, тоже стали исходить не от потребностей общества, а от наличия денег и необходимости добывать деньги.
Из-за этого в дальнейшем Европе постоянно не хватало золота. Кажется парадоксальным совпадение: голод, вымирание и нехватка денег прогрессировали в тот же период времени, что и широкомасштабное развитие золотодобычи, начавшееся с 1320 года в Венгрии и Трансильвании. Всё это золото настолько не могло «накормить» экономику Европы, что его стали искать за пределами континента. В вахтенном журнале Христофора Колумба от 13 октября 1492 года, когда он впервые прибыл на Багамы, вполне откровенно говорится:
«И я подумал, что надо постараться разузнать, нет ли здесь золота…»[79]
Позже сначала в Англии (в конце XVII — начале XVIII века), а затем и повсюду возобладали новые валютные принципы, комбинация из разнообразных, сложившихся к тому времени денежных систем. Золото по-прежнему оставалось всеобщим эквивалентом, к которому были привязаны все валюты, но к факторам, определяющим движение денег и развитие экономики, добавился процент. Как и почему это повлияло на судьбу человечества, мы рассказывали раньше.
Итак, с отказом от денег с демерреджем, а затем с появлением денежного процента из рынка как самостоятельной общественной структуры вышли финансы и начали свою независимую жизнь. Выживание рынка и финансов снижало выживаемость системы в целом. Люди, попавшие под маховик такого экономического развития, начинали действовать не в своих собственных интересах, а в интересах экономики, финансов и связанных с ними военных и политических структур. Люди и страны быстро расслоились на бедных и богатых. За неуплату налогов или долга людей обращали в рабство; в отношении бедных стран широко применялись внеэкономические меры принуждения. Не стоит предполагать, что этого «требовали интересы общества». Нет, это финансы — всего лишь одна из общественных структур — в силу установленных параметров подавляли интересы всех остальных структур, в том числе нравственность колонизаторов и культуру колонизуемых стран…
Этот пример, кстати, показывает, что суть событий не может быть объяснена вне понимания эволюции структур.
В XX веке финансовая система оторвалась даже и от золота и фактически перешла на обслуживание самой себя. Возможность вообще не вкладываться в производство, а заниматься спекуляциями: скупкой и перепродажей акций, облигаций, закладных — привела к тому, что финансы перестали быть опорой экономики, а она в безуспешной погоне за ростом денег поставила главной своей задачей получение прибыли и начала раздувать потребительство. Интересы человеческой популяции, её экономики и финансов разошлись окончательно.
