И рушит медь тысячелетий бремя,
Как пядь за пядью у прибрежных стран
Захватывает землю зыбь морская,
Меж тем как суша грабит океан,
Расход приходом мощным покрывая,
Как пробегает дней круговорот
И королевства близятся к распаду...
Все говорит о том, что час пробьет
И время унесет мою отраду.
А это - смерть!.. Печален мой удел
Каким я хрупким счастьем овладел.
Время как вор и душитель:
Как вор, спешит безжалостное время
Награбленное кое-как упрятать.
Все наши вздохи, клятвы, поцелуи,
Которых больше, чем на небе звезд.
Оно сжимает, душит, превращает
В короткое "прощай", как подаянье,
Оставив нам лишь поцелуй безвкусный,
Приправленный жестокой солью слез.
Время как пожиратель жизни, как темная всепоглощающая бездна, как всеобесценивающая стихия, как беспощадный враг, как орудие уничтожения коса, серп, нож.
Мы дни за днями шепчем: "Завтра, завтра".
Так тихими шагами жизнь ползет
К последней недописанной странице.
Оказывается, что все "вчера"
Нам сзади освещали путь к могиле.
Конец, конец, огарок догорел.
Можно ли лучше передать общечеловеческое чувство быстротекучести времени, тщеты жизни и заоднодушевного опустошения Макбета?..
Мгновенность - единица измерения, свойственная опыту нашего поколения, говорил Г. Белль. Мгновенность времени - основная идея Шекспира: мгновенность жизни, мгновенность любви... Время - пожирает, могила буквально поедает. Тема времени проходит через 107 сонетов, смерти - через 72. Время причина человеческих бедствий, смерть - следствие времени. Время негативно, смерть - бесцветна... Рядом с временем-разрушителем разрушитель-человек... Но не только...
Игра и произвол закон моей природы.
Я разрушаю вмиг, что создавалось годы,
И созидаю вновь.
Из предначертанной быстротечности человеческой жизни Шекспир... делает единственно возможное для него заключение: против опустошительных набегов времени у человека двоякого рода оружие: продолжение рода и личная доблесть, которая проявляется в деяниях, заслуживающих увековечения в памяти грядущих поколений.
Уж если медь, гранит, земля и море
Не устоят, когда придет им срок,
Как может уцелеть, со смертью споря,
Краса твоя - беспомощный цветок?
Как сохранить дыханье розы алой,
Когда осада тяжкая времен
Незыблемые сокрушает скалы
И рушит бронзу статуй и колонн?
О горькое раздумье!.. Где, какое
Для красоты убежище найти?
Как маятник остановив рукою,
Цвет времени от времени спасти?
Надежды нет. Но светлый облик милый
Спасут, быть может, черные чернила!
Кэролайн Сперджен считает, что философия "Троила и Крессиды" "сосредоточена на могуществе времени и на пределах этого могущества" и что "различные персонажи пьесы представляют наиболее разнообразные и поразительные аспекты времени, какие можно найти во всем творчестве Шекспира". В чем же суть этой философии? - В христианско-мистическом выходе за пределы времени, в могуществе любви, побеждающей могущество времени.
Изменчивость - лишь одна сторона времени, другая - постоянство: все течет, все меняется и все возвращается на круги своя. Движение поверхностно, пучинанеподвижна. В устах Улисса это звучит так: "Что недвижно - не так в глаза бросается, как то, что движется". Это не диалектическое единство - это соотношение вечности и суетности. Действие "Бури" протекает в золотом мире во временном континууме, где прекращается течение времени и жизнь становится неотличимой от сна. Мир романтических драм Шекспира лежит за пределами времени и пространства - это мир эйдосов, эмпирея, Зазеркалья, мир, свободный от человеческих и исторических ограничений, мир свободного духа и живой идиомы поэзии, в которой он выражен.
Время Шекспира - это уже длительность Бергсона: оно есть субъективное, индивидуальное, внутреннее достояние личности, поле деятельности, на котором человек вопреки собственной смертности может раскрыть свою духовную сущность. Время Шекспира неравномерно, оно идет различным шагом с разными людьми, говорит шекспировская Розалинда: "Я могу сказать вам, с кем оно идет иноходью, с кем - рысью, с кем - галопом, с кем - стоит на месте". "Будьте внимательны, - поучает шекспировский Гауэр, - и с помощью вашей великолепной фантазии вы сможете растянуть время, которое столь быстро пронеслось перед вами".
Л.М. Баткин пишет, что, делая время достоянием человека, последователи Шекспира снимали "дуализм бренного времени и трансцендентной вечности, возвышая самоосуществление личности и ее краткий жизненный срок как посюстороннее торжество божества в человеке".
Пусть будет слава, наша цель при жизни,
В надгробьях наших жить, давая нам
Благообразье в безобразьи смерти
У времени прожорливого можно
Купить ценой усилий долгих честь,
Которая косу его притупит
И даст нам вечность целую в удел.
