Заблокированное восприятие
Больше всего в современном российском либеральном сознании бросается в глаза органическая неспособность воспринимать мнение, сколь-нибудь заметно отличающееся от собственного. Подчеркну: не «отторжение», не «враждебность», не «нетерпимость», а именно неспособность самого восприятия как такого. Советское КГБ изучало диссидентов и глубоко разбиралось в их сортах; современное же либеральное сознание пошло в их неприятии значительно дальше – оно их в принципе не воспринимает.
В этом смысле «День отличника» Кононенко, при всей его скучности и бесталанности (вполне достаточно осилить первые 10 страниц, но замысел был великолепен, он просто опоздал на 15–20 лет и достался не тому автору) представляет собой оборотную сторону медали, гениально отчеканенной Сорокиным в «Дне опричника». Это действительно два полюса не только нашей бюрократии, но и нашего общества, наши Сцилла и Харибда. Нам между ними продираться еще долго, но достали на самом деле обе, и либералы выглядят приличными людьми просто в силу того, что отсутствие полноценной власти не дает им реализовывать свои представления о прекрасном и устраивать стране новые 1990-е годы.
Отказ от восприятия реальности
Прямым следствием органической неспособности воспринимать инакомыслие является агрессивное неприятие реальности. Если какие– либо статистические или социологические данные не соответствуют либеральным установкам (а надо отдать должное, что большинство и не соответствует), они объявляются несуществующими или несущественными, а их использование – «примитивным манипулированием». При этом либералы, как правило, не доставляют себе труда что-то содержательно обсуждать, критиковать или опровергать; обычно они пишут просто и дружески, в искренней чубайсовско-большевистской манере, как немало в свое время позабавивший меня тов. Рыклин: «Невозможно это дальше слушать… В голову начинают лезть разные дурные мысли и подозрения, которые не всегда получается отогнать… Ваши социологические опросы, которыми вы (чуть не написал – искусно, а на самом деле, разумеется (!! – М. Д.) – примитивно и прямолинейно) манипулируете…» (http://www.ej.ru/?a=note&id=7883).
Иногда это выглядит нелепо на грани безумия, в стиле «дважды два – стеариновая свечка». Так, одна просвещенная писательница в качестве возражения на то, что средства Стабфонда должны использоваться на благо общества, заявила, что борьба с бедностью в России – это покупка бедным секретаршам кактусов за 450 долларов штука (http://www.echo.msk.ru/programs/klinch/494710-echo/).
Иногда это выглядит чудовищно, как заявление той же писательницы о том, что никакого подвига брошенной путинским генеральем 6-й роты псковских десантников в Чечне не было – просто потому, что Хаттаб с несколькими десятками подручных (потому что не было тогда в Чечне группировок по 2 тысячи человек!! Банды же кормить надо!! И для прорыва под угрозой уничтожения они никогда не объединялись!!! Потому что никогда!! И не было такого, не было, не было, мне знакомые сказали, и я всем говорю, кто забыл – не было, теперь запомните, не было!!!! – считающих данную реконструкцию преувеличением отсылаю к уровню аргументации первоисточника: http://www.ej.ru/?a=note&id=7904) вырезал эту роту полностью за 20 минут, а потом просто сидел без всякого дела на высоте несколько суток, думал, наверное, или курил нервно, или пейзажами любовался, они в Чечне совсем не то, что в остальной России, там и героев, в отличие от России, где за пределами спецназа одни жертвы, много (см. ту же статью).
Категорическое, идеологически обусловленное нежелание принимать реальность в том виде, в котором она существует, накладывает на либеральное сознание тяжкую обязанность неспособности сопоставлений, в особенности количественных. Это действительно совсем непросто – в школе, если не ошибаюсь, учат этому только во втором классе.
Белорусский экономист Болкунец гневно возмутился моим материалом, на простом сопоставлении статистики показывающим большую социально-экономическую эффективность лукашенковского режима по сравнению с путинским, и любезно прислал мне свою критику.
Критика заключалась в попытке (причем неудачной) оспорить лишь 3 (причем не самых существенных) из рассмотренных мною 27 показателей, на что я и обратил его внимание; остальные его положения частью просто не относились к теме, а частью были мною опровергнуты (достаточно сопоставить его возражения – http://www.ej.ru/?a=note&id=7869 – с моим ранее переданным ему ответом на них – http://www.forum.msk.ru/material/economic/442729.html).
Однако вполне квалифицированный человек искренне не понял смысла моего ответа, хотя я писал достаточно подробно, тщательно «разжевывая» каждое положение. Я глубоко убежден в его искренности, – его либеральное сознание просто не восприняло тот неприятный для него факт, что неприятный для него режим Лукашенко оказался лучше хоть кого-то.
И я не уверен, что использование матерных выражений преодолело бы инстинктивную самозащиту либерального сознания от реальности…
Враждебность современной либеральной идеологии в ее специфическом российском выражении интересам большинства граждан России исключает для ее носителей возможности быть демократами, то есть людьми, учитывающими мнения и интересы своего собственного народа. На их знамени по-прежнему, как и 15 лет назад, написано: «Железной рукой загоним человечество к счастью!» – а если оно понимает счастье как-то по своему, тем хуже для него.
С учетом идеологии либерализма, «народом» являются лица с состоянием примерно от миллиона долларов, и в этом российские либералы представляют собой вполне логичное выражение реконструированного Стругацкими, а на деле весьма древнего принципа «все свободны, и у каждого десять рабов». Беда только в том, что этого же подхода придерживается и нынешняя правящая бюрократия; в сфере социально-экономической политики (за исключением вопросов усиления госвмешательства) она совершенно либеральна и даже состоит во многом из бывших соратников и подельников нынешних либералов.
Разница лишь в том, что у вторых нет власти, и потому они требуют демократии и прав человека, но лишь в политике. Всякая мысль об экономических и социальных правах граждан и даже о том, что демократическое государство должно, – хотя бы потому, что оно демократическое, – следовать их убеждениям, в том числе и нелиберальным, внедряется в сознание либералов лишь категорической практической надобностью и по миновании этой надобности немедленно изживается их сознанием без какого бы то ни было следа.
Правда, мысль о наличии у граждан не политических прав чужда и иностранным единомышленникам наших либералов. Когда на одной из встреч в США я указал собеседникам-ученым на необходимость критики руководства России за нарушение не только политических, но в первую очередь более близких обычным людям социально-экономических прав, мои собеседники растерялись, а затем стали утешать меня, объясняя, что изымут эти мои слова из стенограммы, и никто ничего не узнает.
В силу изложенных причин либералы в основе своей являются, как давно было подмечено, носителями наиболее тоталитарного в российском обществе типа сознания. В самом деле, отнюдь не самый верный путинец Жириновский с его органическим хамством и, по-видимому, окончательно разрушенной психикой, а один из признанных столпов российского либерализма заслужил от однопартийцев за свой стиль ведения дел убедительную кличку «Дуче».
Именно глубочайший внутренний тоталитаризм, а не агрессивная ограниченность, плавно и быстро переходящая в сектантство, и является основной причиной неспособности либералов к объединению. Объединяться могут демократы друг с другом и даже, при крайней необходимости, демократы с диктаторами. Но тоталитарные лидеры, даже при всем старании, на это не способны в принципе: даже Сталина и Гитлера, как известно, хватило менее чем на два года, чего уж ждать от наших либералов?
Либерализм – идеология обожествления бизнеса. Крупный делец, с точки зрения либерала, не может быть плохим (конечно, если не совершает неопровержимо доказанных и признанных самим либералом преступлений против человечества) просто потому, что он получает большую прибыль.
Соответственно, значительная часть либералов весьма коммерционализирована. Особенно это заметно среди молодежи (людям, сформировавшимся в СССР, наука бизнеса все же дается с большим трудом; никто не может обвинять в коммерционализации, например, Новодворскую, как и во всех остальных грехах, кроме отсутствия здравого смысла): как написал несколько лет назад один не очень уже молодой жырнолизд, «неужели кто-то мог всерьез подумать, что я буду ругать кого-то бесплатно?»
