Тайны Вселенной - Демин Валерий Никитич

ТАЙНЫ СВЕТА И ТЬМЫ

Космос — неисчерпаемый источник света, энергии, движения, чудесных превращений, круговорота жизни и смерти. Есть, однако, еще немало древних тайн, которые в последнее время почему-то стали выпадать из поля зрения и круга интереса исследователей. Современная физика и базирующаяся на ней космология ввели в научный оборот множество новых понятий без установления какого бы то ни было точного соответствия их объективной действительности. Таковы, к примеру, понятия уже проанализированных кривизны, сингулярности, суперструн и т. п. Зато достаточно простые и имеющие всеобщую значимость явления, с которыми человек сталкивается повседневно на протяжении всей жизни и исторического развития, совершенно игнорируются и не объясняются. Таковы свет, тьма и огонь (пламя), о которых наука прошлого и настоящего ничего вразумительного до сих пор не сказала.

Ответ на вопрос: что такое огонь (или тьма), невозможно отыскать ни в учебниках, ни в справочниках, ни в энциклопедиях (за исключением толковых или мифологических словарей, где дается либо объяснение терминов, либо сведения о донаучных верованиях и представлениях). В Большой советской энциклопедии (3-е издание) статья «Огонь» поражает отсутствием каких-либо разъяснений, что же такое огонь с точки зрения естествознания (вместо этого говорится об использовании огня в человеческой практике со времен неандертальцев). Химия и физика дают нам описание процессов, происходящих при горении, ядерных и термоядерных реакциях, но описание это является узким и не раскрывает сущности огня (пламени) и его космической природы. Фактически в познании огня современный человек не ушел намного дальше своих первобытных предков; разница лишь в том, что донаучное познание описывало огонь в поэтическо-мифологизированной форме, а современная наука — с помощью сухих и далеко не полных формул, также являющихся плодом творческого воображения.

Таинство и непредсказуемость огненной стихии лучше всего демонстрирует ежегодное снисхождение Благодатного Огня накануне Святой Пасхи в Храме Гроба Господня в Иерусалиме. В присутствии тысяч молящихся (и, безусловно, не без помощи их энергетическо-волевого воздействия) на священном камне, где некогда перед воскресением покоилось снятое с креста тело Спасителя, вспыхивает нерукотворный Огонь, который с помощью двух пучков свечей патриарх Иерусалимский передает всем собравшимся верующим. Понятно, что здесь имеет место религиозное таинство, то есть тот самый случай, когда человеку не дано и категорически не рекомендуется осмысливать физическую сущность наблюдаемого явления и рационально объяснять его природу. Но факт налицо: огонь выступает посредником между ожидающими чуда людьми и тем неведомым и недосягаемым для обыденного сознания миром, проникнуть в который науке до сих пор не удавалось.

Скорее всего, механизм взаимосвязи между Макрокосмом и Микрокосмом, а также в структуре самого Микрокосма запрограммирован в законах природы с самого начала и является своего рода ее самоохранительным началом. Человеку изначально раз и навсегда не дано переступать некоторую запретную границу, он обречен представлять (познавать) глубинные законы материи и Космоса только посредством разного рода символов, включая и мысленные абстракции. Выход за этот символический барьер возможен, но только с помощью теоретического воображения, а оно само по себе также представляет лишь оперирование символами. Воображение питает и фольклорные образы, а также символы-мифологемы.

И античный мудрец, и ведийский жрец, и славянский волхв, и современный жрец от науки говорят примерно об одном и том же, пытаясь описать одну и ту же объективную реальность, но используя при этом различные системы символов и построенных на их основе языков. Здесь, кстати, лишний раз подтверждается известный тезис А. Ф. Лосева, сформулированный в его классическом труде «Диалектика мифа»: всякая наука сопровождается и питается мифологией, черпая из нее свои исходные интуиции. С точки зрения единых закономерностей выражения и постижения действительности через символы, современная наука столь же мифологична, сколь научна всякая мифология.

Современные естественно-математические науки, включающие космологию и ее ответвления, ничто без упорядоченных математических символов. Посредством этих символов создается научная картина мира, с их помощью она и прочитывается. Убрать символы — и останется одна пустота, ничто. Тайна космического мышления не в последнюю очередь заключена в символах. Познай их — и ты познаешь все. Приятно это кому бы то ни было или неприятно, но следует набраться мужества и признать: человек, познавая действительность, практически никогда не имеет дел непосредственно с этой действительностью, но лишь с набором некоторых символов и кодов, включая собственные ощущения, более чем опосредованно данную действительность отражающие. И безразлично, в какой именно форме искажается объективная действительность, представляя в мозгу то в виде мифологических картин и сцен, то в виде поэтических или фантастических образов, то в виде метафизических схем, то в виде математических формул.

Судя по всему, именно Огонь является связующей стихией между Микрокосмом и Макрокосмом, между Человеком и энерго-информационным полем Вселенной. Так считал еще Гераклит, опиравшийся, впрочем, в своих воззрениях на древнейшую, общую для индоевропейцев традицию. «Единым логосом огонь устроил все в теле согласно своей собственной природе: (он сделал тело человека) подобием Вселенной, малое (Микрокосм) соответственно большому (Макрокосму) и большое соответственно малому» (подражание Гераклиту у Гиппократа: Досократики, в пер. А. Маковельского, I, 173). Этот фрагмент приводит С. Н. Булгаков с тем, чтобы дать свое истолкование единства Макро- и Микрокосма, увязав его с концепцией Всеединства:

Применительно к бесконечной Вселенной в ее неразрывном единстве с космическим кораблем — планетой Земля — и его фатально обреченной корабельной командой — человечеством — натурфилософский аспект вселенскости огня и огненной стихии прозорливо и вдохновенно раскрыл Тютчев в одном из шедевров своей философской лирики:

Непреодолимую методологическую трудность обнаруживает и проблема тьмы. Ночное небо, издавна поражающее и вдохновляющее людей своим звездным великолепием, в большей своей пространственной части представляет собой тьму, а не свет. По древней натурфилософской традиции — индийской, китайской, византийской (Иоанн Дамаскин), тьма считалась самостоятельной субстанцией (а не отсутствием света, как принято объяснять в современной учебной и справочной литературе). Древние эллины также считали тьму первичным началом: по Гесиоду, все многообразие мира произошло от соития Ночи и Мрака, которым, однако, предшествовал Хаос; по Гигину, напротив, Тьма (Мгла) сначала самостоятельно произвела на свет Хаос, а лишь затем, разделив с ним брачное ложе, произвела на свет весь видимый и невидимый мир. Античные философы — и, в частности, неоплатоник Прокл в комментариях к платоновскому «Тимею» — обосновали существование «непроницаемой тьмы» как последнего глубинного основания Природы. Тьма, с данной точки зрения, — «огромная бездна, беспредельная по всем направлениям», «последняя бесконечность», объемлющая весь мир. Она — «местопребывание первосуществ, в котором нет ни границ, ни дна, ни опоры».