Родни Коллин - Теория небесных влияний. Человек, Вселенная и тайны космоса

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)

Во все времена люди делали попытки объединить доступное знание и опыт в единое целое, которое объясняло бы место человека во Вселенной и его возможности в ней. Повседневным мышлением они никогда не могли достичь этой цели, поскольку единство вещей непостижимо для обычного ума, в обычном состоянии сознания. Такой ум, отражающий бесчисленные и противоречивые побуждения различных сторон человеческой природы, не может не видеть мир таким же разнообразным и смешанным, каким является сам человек. Единство, общую модель, всеобъемлющий смысл – если он существует – можно познать или пережить только другим умом, в другом состоянии сознания. Постичь его может лишь такой ум, который сам стал единым.

Какое единство осознает, например, даже самый блестящий физик, философ, теолог, который в рассеянности спотыкается о табуретку, злится, когда ему недодают сдачу в магазине, не способен заметить, когда он раздражает свою жену, и вообще пребывает в состоянии будничной слепоты обычного ума, работающего с привычным отсутствием сознания? Любое единство, которого он достигает в таком состоянии, существует только в его воображении.

Поэтому стремление собрать существующее знание в единое целое всегда было связано с поиском нового состояния сознания. И оно бессмысленно и бесполезно в отрыве от этого поиска.

Можно даже сказать, что несколько дошедших до нас удачных попыток обнаруживают признаки лишь побочных продуктов таких поисков, увенчавшихся успехом. Единственные убедительные из всех существующих на свете «моделей Вселенной» оставлены людьми, которые достигли отношения к миру и сознания о нем, совершенно отличных от тех, что принадлежат обычному опыту.

Такие истинные модели должны не только открывать внутреннюю форму и строение Вселенной, но также показывать отношение к ней человека, его настоящее и возможное будущее в ее пределах. В этом смысле некоторые готические соборы являются совершенными моделями Вселенной, тогда как современные планетарии со всей их красотой, знанием и точностью – нет, потому что эта последняя модель полностью упускает из виду человека. Различие, конечно, состоит в том факте, что соборы, прямо или косвенно, были созданы людьми, принадлежавшими к школам достижения высших состояний сознания и имевшими преимущество опыта, полученного в таких школах, тогда как создатели планетариев – это ученые и техники, талантливые и достаточно квалифицированные в своей области, но не обладающие специальным знанием о возможностях человеческой машины, с которой им приходится работать.

В самом деле, если иметь определенные ключи для толкования, то самое удивительное в этих древних моделях Вселенной, разделенных между собой эпохами, континентами и культурами, – это прежде всего их сходство. Хорошим доказательством той идеи, что высшее сознание всегда открывает одну и ту же истину, может стать одно лишь сравнительное изучение некоторых существующих моделей Вселенной, которые кажутся происходящими из этого высшего сознания, – например, Шартрского собора, Большого Сфинкса, Нового Завета, «Божественной комедии» или некоторых космических схем, оставленных алхимиками XVII века, создателями колоды карт Таро, а также авторами некоторых русских икон и тибетских символов.

Разумеется, одна из главных трудностей на пути такого сравнительного изучения состоит в том, что все эти модели выражены на разных языках, а для неподготовленного ума иной язык означает иную правду. На самом деле, это характерная иллюзия человеческого ума в его обычном состоянии. Даже небольшое развитие восприятия открывает, что, напротив, один и тот же язык, одна и та же формулировка может заключать в себе диаметрально противоположные значения, тогда как языки и формулировки, на первый взгляд не имеющие ничего общего, на самом деле способны относиться к одной вещи. Например, хотя слова «честь», «любовь», «демократия» используют все, почти невозможно найти двух человек, которые придавали бы им один и тот же смысл. Поэтому различные употребления одного и того же слова могут быть совершенно несопоставимы. С другой стороны (как бы странно это ни выглядело), Шартрский собор, колода карт Таро и некоторые многорукие и многоголовые бронзовые изваяния тибетских божеств на самом деле являются выражениями абсолютно одних и тех же идей, то есть они прямо сопоставимы.

Поэтому здесь необходимо рассмотреть вопрос о языке по отношению к построению модели Вселенной, к описанию схемы единства. В основе своей языки или формы выражения различаются в соответствии с тем, к какой человеческой функции, известной или потенциальной, они обращаются. Например, какая-то идея может быть выражена философским или научным языком (то есть обращаться к интеллектуальной функции человека), религиозным или поэтическим языком (для обращения к эмоциональной функции), ритуалом или танцами (для обращения к двигательной функции) или даже запахами или позами тела (чтобы затронуть инстинктивную физиологию).

Конечно, наиболее полные модели Вселенной, созданные школами в прошлом, имели своей целью совмещение воедино самых различных способов формулирования того, что они желали выразить, – чтобы иметь возможность обращаться к нескольким или всем функциям одновременно и таким образом частично компенсировать противоречие между различными сторонами человеческой природы, о которых мы уже упоминали. В готическом соборе, например, были успешно совмещены языки поэзии, поз, ритуала, музыки, запаха, живописи и архитектуры. Нечто подобное, по-видимому, было сделано в драматических представлениях Элевсинских мистерий. К тому же в некоторых случаях – например, в пирамиде Хеопса – язык архитектуры использован не только ради символизма формы этого сооружения, но с целью создать у человека, проходящего через строение по заданному маршруту, совершенно определенный ряд эмоциональных впечатлений и шоков, имеющих некий смысл в самих себе и рассчитанных на то, чтобы открыть человеку его собственную природу.

Все это означает объективное использование языка – то есть применение определенного языка для передачи некой идеи с заведомым знанием о создаваемом впечатлении, затрагиваемой функции и типе человека, воспринимающем информацию. Но мы должны добавить, что такое использование языка в жизни обычно не встречается (за исключением, может быть, элементарных форм рекламы), и это высшее применение может исходить только (прямо или косвенно) из знания, полученного в высших состояниях сознания.