«Всем этим недоучившимся студентам, плохо говорящим по-русски выходцам из местечек, заграничным революционерам нужно было есть, пить, одеваться во что-то. Добрые иностранные дядюшки такую огромную ораву содержать не могли да и не хотели. Достаточно того, что они субсидировали лидеров… Деньги добывались вооруженными грабежами или, как это называлось в революционной среде, экспроприациями…» (П.Кошель).
В августе 1906 года была взорвана дача П.А.Столыпина, ранены трехлетний сын и 14-летняя дочь Столыпина, погибли террористы и много людей, находившихся в приемной (всего 36 человек).
Убийство же Столыпина позже осуществил Дмитрий Богров (Мордко Гершков), примкнувший к группе анархистов-коммунистов, осведомитель киевской охранки, которому в феврале 1917 года хотели установить памятник.
Интересно сравнить цифры жертв террористических актов, которые, естественно, готовил не один человек. Таким образом, вина за 17000 жертв террора должна лежать, по крайней мере, на 50000 человек, со статистикой казней по решению судов Российской Империи: 1901–1905 гг. — 93; 1906—547; 1907–1139; 1908–1340; 1909—771; 1910— 129; 1911 — 73 (Мельгунов С. Красный террор в России. М., 1990).
Следовательно, за этот период было казнено 4092 человека, то есть даже не осуществлялся принцип «смерть за смерть», а нередкое помилование террористов приводило к тому, что они продолжали свою разрушительную, антигосударственную деятельность.
Так называется небольшая статья Анны Гейфман, профессора Бостонского университета в США опубликованная в журнале «Родина» (июль 1998). Она пишет: «…Экономический ущерб от революционных «эксов» стал постоянной «головной болью для правительства». По подсчетам Министерства финансов, с. начала 1905 года по середину 1906-го революционный бандитизм обошелся имперским банкам в 1 миллион рублей! А вот данные только за один (!) день: от 30 октября 1906 года поступило 15 донесений об экспроприациях в разных концах страны. Всего же в это время (январь 1905 — июль 1906) произошло 1951 ограбление по политическим мотивам. Причем в 1691 случае революционеры избежали наказания. А если учесть количество как государственных, так и частных учреждений, ставших жертвами революционного разбоя, то сумма конфискованных денежных средств возрастет до 7 миллионов рублей.
Как и в случае с политическими убийствами, ограбления банков продолжались и после спада революционной волны. Лишь за две недели — с 15 февраля no 1 марта 1908 года — в руки радикалов поступило 448 тысяч рублей.
Моральный ущерб от этих ограблений превышал физический: люди стали попросту бояться доверять свои деньги банкам…
Таким образом, в первое десятилетие XX века террористический акт превратился из политической сенсации в заурядное, будничное событие, в атрибут российской повседневности А в газетах появились постоянные рубрики, где с пугающей регулярностью сообщалось об очередном деянии политических бандитов. Тогда же в печати этот массовый психоз насилия и грабежей был назван «эпидемией боевизма»».
На этом явлении российской дореволюционной действительности надо остановиться особо. По определению, данному «Карманной еврейской энциклопедией»: «В царской России — территория проживания евреев, за пределами которой они не имели права расселяться. Существовала с конца XVIII в. по март 1917 г. Черта оседлости включала в себя территории современной Белоруссии, Литвы. Украины, Молдовы, частично Латвии и России (в последней отдельные районы сегодняшних Псковской, Тверской, Смоленской, Брянской и Ростовской областей). Черта оседлости считается хрестоматийным примером дискриминации евреев». Уточним — черта оседлости была впервые узаконена Екатериной II в 1796 году.
Но, как это свойственно представителям «Богом избранного народа», в этом определении не говорится о фактическом состоянии дел, утаивается и искажается существовавшая в тот период действительность, то есть, говоря современным языком, «Энциклопедия» лукавит, ибо «черта оседлости» касалась только евреев-талмудистов. Таким образом:
1) так как не каждый еврей являлся приверженцем иудаизма, то любой еврей-христианин имел право жить в любом месте Российской империи;
2) любой еврей, получивший образование, имел право работать и занимать любые ответственные должности в любой части России;
3) еврей-ветеран армии, прослуживший 25 лет в ней, имел право поселиться где угодно;
4) евреи — арендаторы-крестьяне имели льготы, каких не имели русские, живущие рядом с ними;
5) наличие черты оседлости позволяло в пределах этой самоуправляемой (для евреев) территории создать широкую общеобразовательную сеть на основе иудаизма;
6) отчужденность евреев помогала тогдашней печати создавать впечатление о евреях, как о людях высокообразованных и настойчивых в достижении своих целей.
В этой связи дьякон А.Кураев отмечает: «…Не само по себе ощущение отчужденности евреев было причиной антисемитизма. Скорее, напротив: когда народ лучше узнавал склад мировоззрения евреев, он устраивал антиеврейские бунты» («Как делают антисемитом»).
И еще: «При нынешней моде на разговоры о христианском антисемитизме не стоит упускать из виду два фундаментальных факта. Первый: иудейская диаспора в течение столетий жила почему-то, лишь в христианском и мусульманском мирах. Почему евреи не шли от «христианского гнета» под покровительство «веротерпимого» язычества? Если христиане пышут антисемитизмом, то отчего бы не уйти от них не на Запад от Палестины, а на Восток — в Индию, в Китай? Никакие мелкие стычки не могут заслонить огромного факта: христиане помогли евреям выжить» (выделено мной— В.Б.).
Несколько слов к вопросу о «бесправном положении евреев» в дореволюционной России, взятых из воспоминаний известной еврейской террористки М.Школьник: «Мой дедушка поселился в Боровом-Млыне, деревне Виленской губернии, в 1851 году. Правительство давало еврейским колонистам-земледельцам некоторые привилегии, в том числе освобождение от воинской повинности… Чтобы спасти своих сыновей от военной службы, мой дедушка стал крестьянином».
Отметим, что у «дедушки» было пятеро сыновей, и при этом на военную службу призывались вместо «бесправных евреев» русские крестьянские дети, не имевшие еврейских привилегий. Сама же М. Школьник в 1927 году вступила в ВКП(б) и в 1947 году благополучно стала персональной пенсионеркой.
Из приведенной выше цитаты следует, что «черта оседлости» давала евреям больше преимуществ, чем недостатков. В то же время «черта оседлости» квалифицируется евреями как «хрестоматийный пример дискриминации евреев» («Карманная еврейская энциклопедия», составители М Кравец. М.Малтынский, по инициативе А Левенбука театр «Шалом», редактор М.Членов, «Феникс», Ростов-на-Дону, 1999).
Обратите внимание, как часто встречаются в этом тексте книги еврейских авторов, изданные в Ростове-на-Дону — родине (но не «предков»!) многих местечковых евреев — дореволюционных террористов и послереволюционных еврейских большевиков.
В.Кожинов пишет: «В сознание многих людей… давно внедрено представление, что евреи… вырывались, «освобождались» из чуть ли не «концлагеря» — «черты оседлости». Но вот, например, И.Э.Бабель записывает в дневнике об исчезающих на его глазах еврейских местечках в «черте оседлости»: «Какая мощная и прелестная жизнь нации здесь была…» Еще лучше знал еврейскую жизнь в «черте оседлости» писатель Р.И.Фраерман (1891–1972), который «с глубокой горечью говорил о том, что в пределах этой самой «черты оседлости» в течение столетий сложилось своеобразное национальное бытие и неповторимая культура, которые теперь, увы безвозвратно утрачены…»
Мало того, это были самоуправляемые Кагалом территории. Обратимся опять к «Карманной еврейской энциклопедии»: «Кагал — форма еврейской общинной самоорганизации в Польше и России в XVI–XIX вв. Руководство Кагала, формировавшееся по олигархическому принципу, руководило всей жизнью еврейской общины, в том числе отвечало за сбор налогов, рекрутский набор и другие обязательства перед государством. Кагал играл роль посредника между общиной и нееврейской властью…» (выделено мной. — В.Б.).
Вопросы есть?
«Черта оседлости» никак не могла отрицательно повлиять на получение евреями высшего образования. В 1911 году в Московском университете училось 10 % евреев, в Петербургском — 17,7 %, Киевском — 20 %, Новороссийском — 34 % (при численности еврейского населения не больше 3 %!). В то время, как установленные правительством «нормы» для Москвы и Петербурга составляли 3 %, а для центра России и черты оседлости, соответственно. 5 % и 10 %.
Следовательно, «бедные» и «забитые» евреи имели во много раз больше возможностей получить высшее образование, чем коренная нация — русские «угнетатели». Это можно объяснить наличием в черте оседлости широко развитой системы еврейских школ и той финансовой поддержкой, которую получали соискатели высшего образования от руководства еврейских общин.
