Мао Вэньчун очень тепло охарактеризовал историческое наследие российско-китайских отношений, традиции которых ничуть не забыты и развиваются нынешним поколением.
Д. ТИМОФЕЕВ
Теги: литературный процесс
Льётся в вечность колокольный звон
"ЛГ" тепло поздравляет с 75-летием российского поэта, барда, давнего нашего автора Бориса Щеглова и желает ему долгих лет жизни и творческого долголетия.
Борис ЩЕГЛОВ
ПРИЗНАНИЕ
Так неохота просыпаться[?].
Чего-то пью, чего-то ем…
Я так боюсь себе сознаться,
Что ты со мною насовсем…
В себе, с усмешкой, чую зверя:
А ты и есть любовь сама!
Но если я всему поверю -
Сойду с ума, сойду с ума!
Исподтишка любуюсь – ишь ты,
Как ты идёшь, как ты сидишь,
И как снопами сыплют искры,
Когда с улыбкой ты глядишь!
Движенья ладные, младые,
Природа здесь резвилась всласть,
И льются локоны златые,
Волной божественной виясь…
Я бормочу, ворчу, болтаюсь…
Я так люблю наш светлый дом…
Я сам в себе ещё скитаюсь,
Весь мир оставив «на потом»…
Но, вдруг, ликуя и волнуясь,
Отринув явь, отринув грусть,
Схвачу в охапку, зацелую,
И от восторга задохнусь!
Метелица
Улеглась метелица, отпела…
Жжёт мороз, а на душе тепло!
Так белым-бело на свете белом,
Будто все печали замело!
Скрип да скрип – шаги мои по стёжке,
Чуть приметной, узенькой такой…
Что же, поскрипим ещё немножко,
Хоть совсем не тянет на покой.
А вокруг воробышки порхают,
Льётся в вечность колокольный звон…
Гой ты, жизнь, щемящая такая,
Не клонись под гомоном ворон!
Не грусти, дружок, ещё не вечер,
У меня на радость – приворот:
Вечерком любимую я встречу
И опять на сердце рассветёт!
Улеглась метелица, отпела…
Жжёт мороз, а на душе тепло!..
Так белым-бело на свете белом,
Будто все печали замело!
Теги: Борис ЩЕГЛОВ
О.Н. В. Куруп. Одно солнце Одно небо Одна земля / Переводы А .Ануфриева. - М.: ООО "Дак-Дизайн продакшн", 2014. Выпущено Благотворительным детским фондом ROY International Children`s Mission.Тираж распространяется бесплатно, передаётся библиотекам при содействии «Общества культурного и делового сотрудничества с Индией».
Отчего-то вспоминается тургеневский сюжет: русский читает немцу стихотворение Пушкина «Я помню чудное мгновенье[?]», и немец, не знающий языков, принимает стихи по мелодичному звуку за итальянские… Дело в том, что некоторые произведения, вошедшие в эту книгу, мне пришлось по ходу литературного вечера в нашем «Обществе культурного и делового сотрудничества с Индией» услышать на языке подлинника и в авторском чтении. Этот язык малаялам, один из великих языков Южной Индии, в нашей стране знают, видимо, лишь несколько лингвистов. Между тем О.Н.В. Куруп (в сборнике даются инициалы, ибо тамошние развёрнутые собственные имена трудны для нашего запоминания: Оттапллаккал Нилакантан Велю Куруп) является живым классиком литературы на малаялам.
И я лично могу поручиться в справедливости слов видного индийского драматурга и критика Кришны Пиллая, заявившего, что поэзия Курупа «несёт в себе редкую величественность и богата многозвучием». Всех слышавших декламацию изумляло именно гармоническое многозвучие, сливавшееся с виртуозной стихотворной техникой.
Читал Куруп и переводы с русского. Например, перевод пушкинского «Я вас любил, любовь ещё быть может…». В переложении на малаялам вышло из восьмистишия восемнадцать строк – и так в этом деле случается, но звуки всё равно были чарующими. Таких очарований, такой виртуозности, конечно, трудно добиться русскому переводчику (хотя желательно всё же, чтобы рифмованные стихи хотя бы не передавались белым стихом). Всё-таки эта чужеземная лирика живёт не одной только музыкой, и в текстах переводов порою поблёскивают крупицы поэтических мыслей.
Малаялам, распространённый в штате Керала и на Лаккадивских островах, принадлежит к наречиям дравидийским, стоящим несколько особняком и пребывающим лишь в соседстве с арийскими языками Индостана. Но необъятная Индия духовно едина, и малаяламская словесность с давних пор принимает общее наследие. Язык насыщен заимствованиями из санскрита (на котором тысячу лет назад и писали первые малабарские авторы). Литература эта прямо связана с великими эпосами «Махабхарата» и «Рамаяна». И утвердившееся в родной словесности творчество Курупа, как и творчество его прямых учителей и учеников, разумеется, стоит на том же нерушимом фундаменте. Но сверх того ощутима ещё и личная, выстраданная, выношенная связь поэта из Кералы с гениальными предшественниками: в этих стихах вдруг возникает напряжённый драматизм Калидасы или слышатся интонации пронзительного философствования Кабира…
Куруп – очень социальный и близкий к народной жизни поэт, из стихов которого мы узнаём немало о буднях его соотечественников. Хотя бы о том, что после сбора урожая на огуречных полях Малабара происходят театрализованные действа, именуемые «огуречными пьесами». Или о чудесном обычае класть на язык новорождённому щепотку пасты вайамп (пряной травки с мёдом). Это всё – бытовое, обыденное. Но сердце того, кто влюблён в Индию, затрепещет и от вечно возобновляющегося в индийской лирике разговора об участи сгинувшего Удджайна, о судьбе её исчезнувших городов и целых цивилизаций…
Но вместе с тем индийский поэт – высокообразованный гражданин мира, впитавший лучшее во всемирной культуре и чуткий к язвам цивилизации нынешней. В его стихах присутствуют не только индуистские и буддистские мотивы, но и порою эллинистические и даже исламские. Замечательны какой-то пленительной ясностью библейско-евангельские. Например в стихотворении, посвящённом плодам дерева амла (нелли):
«Когда Создателю сказали в Кане, что нет вина для свадебного пира, в вино Он тотчас воду обратил, и радость Девы пролилась слезами… И там, где слёзы падали на землю, взросла нелли, чьи ягоды похожи на чистые стеклянные снежинки! Они кислы на вкус. Я съел одну, и вот – о чудо! Сладость обретя, вода в вино внезапно превратилась».
Понятно, что с особым чувством мы находим в этой индийской книге стихи о России. О Пушкине, жизни и творчеству которого Куруп посвятил и целую биографическую книгу, ставшую популярной в Индии. Здесь и стихотворение о Ленинградской блокаде (о дневнике Тани Савичевой), и послание к Евгению Евтушенко, в котором автор усматривает благовествующего пророка наших дней. Особенно трогают стихи, обращённые к Толстому. Ещё первая, давняя поездка Курупа в Россию, тогда ещё советскую, стала для него паломничеством в Ясную Поляну, где вызывали благоговение « чернильница и перья на столе, оплавленные свечи в канделябрах и рукописи пожелтевший лист…».
Штат Керала, как известно, всегда был оплотом индийской компартии и важным центром индийского марксизма. Конечно, свершившиеся исторические перемены несколько убавили этот революционный энтузиазм. Не всё в современной России радует индийского гостя. Примечательно стихотворение о московской гостинице, где некогда горничная отказалась от чаевых, взяв на память только монетку с профилем Ганди, а нынче – совсем иные нравы!..
«Ирония гласности и перестройки, которые привели в итоге к распаду Советского Союза, а также моральные и этические дилеммы, возникающие в их результате…» – так именует этот комплекс переживаний автор послесловия к книге выдающийся индийский писатель Ананта Мурти. Можно, безусловно, засвидетельствовать лишь одно: неизменной осталась страстная паломническая любовь Курупа к России. Эту любовь разделяет с поэтом и спонсор его книги. Это другой великолепный кералец, доктор Чериан Импен, основатель и президент Благотворительного детского фонда ROY, немало сделавший для издания на родном языке творений русских классиков, а также и многочисленных книг, на которых из века в век воспитывались поколения русских православных людей (в том числе пятитомное «Добротолюбие», труды Феофана Затворника), за что был удостоен церковного ордена святителя Иннокентия.
Стихотворения знаменитого поэта из Кералы предварены напутственными обращениями к читателю министра иностранных дел Российской Федерации С.В. Лаврова, российского посла в Индии А.М. Кадакина, индийского посла в России П.С. Радхавана. Выход у нас целого тома избранных стихотворений пишущего на малаялам О.Н.В. Курупа – беспрецедентное и важное событие, красноречиво говорящее о том, что связующие нити культур не оборвались.
