Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6540 ( № 5 2016)

И тогдашняя позиция Ф.М. Достоевского, его борьба за русский и славянский мир, и весь дальнейший ход истории, особенно памятные 90-е, наглядно показали, что Россия обречена быть великой державой, иначе и самой России не будет. И некому тогда остановить ни Наполеона, ни Гитлера, ни запрещённую в России ИГИЛ, ни победного шествия по миру «американских миллионщиков».

Отсюда и второй урок Ф.М. Достоевского, который не мешало бы вспомнить: «Миллион – вот истинный бог всемогущий нашей эпохи, вот истинная власть ничтожеств над Человеком».

У кого миллион, тот и император, и самодержец, ибо всё продаётся и всё покупается, размышляет Ф.М. Достоевский времён «Подростка». С истинным недоумением и растерянностью приводит он пример с Волгой. И сама великая русская река, и все её притоки с истоками чуть было не перешли навечно в частную собственность некоего Эпштейна, банкира, миллионщика. И главное, сделка эта уже была оформлена по всем ведомствам, и только случайно в Министерстве финансов какой-то упрямый Акакий Акакиевич (по преданию, немец, чиновник Михаил Христофорович Рейтерн) заметил вдруг какую-то неточность. И остановил сделку. «Поистине, – восклицает Фёдор Михайлович в своём «Дневнике», – банкиры – по меткому выражению кого-то из французов, – поддерживают государство, как верёвка поддерживает повешенного». Ему вторит друг и соратник по журналу «Время» Аполлон Григорьев. В вольном изложении его крик звучит примерно так: народился антихрист в виде материального прогресса, религии плоти и практичности… Испокон веку были два знамени: на одном написано: «Личность, стремление, свобода, искусства, бесконечность», на другом: «Человечина, материальное благосостояние, единообразие, централизация». Нет большей несвободы, чем свобода предпринимательства и накопительства, чем власть миллионщиков. Прощай искусства, литература, философия. Прощай стремление человека к познанию, к бессмертию, к Богу. Бог известен и определён – Деньги. Личности отменяются, народности уничтожаются во имя отвлечённого единородного, в форменном мундире человечества.

И они (Ф.Д. и А.Г.) не ошибались, именно единообразие – мечта истинных хозяев планеты: банкиров, владельцев транснациональных компаний и назначенных ими высших чиновников. Единообразие душ, духовных переживаний, помыслов и мечтаний, единого представления о ценностях. Главная ценность – «миллион». Он всё решит и всё оправдает. А взамен обобранному человечеству предлагается любое разнообразие «для брюха». Можете носить штаны любого покроя, любой длины и цвета волосы, сегодня даже можете вместо традиционной женитьбы просто соединяться, ведь мужское и женское отменяется: хоть друг с другом, хоть с родным братом или сестрой, и даже в этот содом можете приводить детей. Главное, чтобы вы мечтали о шикарной жизни: машине, вилле, бриллиантах. То есть всё о том же «брюхе». А значит, и приумножали богатство и власть всё тех же хозяев жизни. В противном случае – на свалку!

Буржуазия по своей социально-исторической сути, замечает Ф.М. Достоевский, объясняя идею своего «Подростка», «ротшильдовская» идея власти денег над миром – по своей нравственной природе не что иное, как идея власти ничтожества, посредственности. «Мне нравилось ужасно, – признаётся Подросток Ф.М. Достоевского, – представлять себе существо именно бесталанное и серединное, стоящее перед миром и говорящее ему с улыбкой: «Вы Галилеи и Коперники, Карлы Великие и Наполеоны, вы Пушкины и Шекспиры, а вот я – бездарность и незаконность, и всё-таки выше вас, потому что вы сами этому подчинились»».

Не раз в своём «Дневнике» Фёдор Михайлович возвращается к Пушкину: «Египетские ночи». Жизнь – за ночь любви! О чём это, ведь неслучайно же всплыла в гениальной голове поэта эта римская история? Рим погряз в богатстве, в физиологической чувственности – и погиб. Уж не о грядущей ли власти «золотого тельца» пророчествует Пушкин, когда всё можно купить, и уже всё куплено, всё испробовано? «…Жизнь задыхается без цели. В будущем нет ничего; надо попробовать всего у настоящего… Всё уходит в тело… и чтобы пополнить недостающие высшие духовные впечатления, раздражают свои нервы, своё тело всем, что только способно возбудить чувствительность. Самые чудовищные уклонения, самые ненормальные явления становятся мало-помалу обыкновенными. Даже чувство самосохранения исчезает…» Ох, как это похоже на наше больное время, когда, по словам Достоевского, впереди – «варварство буржуа, рвущегося к своему золотому корыту»! Сегодня уже, можно сказать «дорвавшемуся».

Ни Октябрьская революция 1917 года, вывернувшая мир наизнанку, ни две жесточайшие мировые войны, ни смертельное ядерное противостояние второй половины ХХ века, ни нашествие необольшевиков, назвавших себя Исламским государством, так и не побудили нас усвоить урок величайшего пророка, который можно сформулировать примерно так. Мир, лишённый высших духовных целей и устремлений человека, построенный исключительно на власти «золотого тельца», когда «неминуемо сильные поедают слабых, а богатые бедных», также неминуемо должен погибнуть. А в наших условиях технологического безумства – погибнуть навсегда.

И ещё об одном уроке великого учителя не мешало бы вспомнить в наше жесточайшее время. Истина – это деятельное сострадание. А оно невозможно без нравственного закона в душе, без ощущения себя частью «бесконечного неба над головой».

«Сон смешного человека» назвал свой пророческий рассказ Фёдор Михайлович. Действительно, это смешно – считать себя проповедником истины, которая равноценна всего лишь простой помощи несчастному ребёнку. «Да, я видел истину, и я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей: главное – люби других как себя и тотчас найдёшь, как устроиться. А между тем это только старая истина… да ведь не ужилась же! «Сознание жизни выше жизни, знание законов счастья – выше счастья» – вот с чем бороться надо! И буду…» – уверяет нас Фёдор Михайлович. Неслучайно последняя мысль его рассказа – не рассуждение, пусть самое верное, а поступок:

«А ту маленькую девочку я отыскал…»

«Все тела, небесная твердь, звёзды, земля и её царства не стоят самого ничтожного из умов; ибо он знает всё это и самого себя, а тела не знают ничего. Но все тела, вместе взятые, и все умы, взятые вместе, и всё, что они сотворили, не стоят единого порыва милосердия – это явление несравненно более высокого порядка…» Именно эту мысль французского мудреца Паскаля более всего ценил и лелеял в конце своей жизни, а оборвалась она ровно 135 лет назад 28 января 1881 года, великий русский мудрец Ф.М. Достоевский.

_____________________

* В статье использованы мысли и рассуждения моего учителя Юрия Селезнёва.

Соборность на безлюбости?

Литература / Литература / Поверх барьеров

Бобров Александр

Теги: Украина , Россия , литературный процесс

О том, чем закончилась беседа в эфире русского поэта и украинской писательницы, бывших соратников по советской литературе.

Официальный праздник (без выходного дня) 22 января – День Соборности – я встретил в заснеженном и плохо убранном Киеве. Поехал в центр города, сначала от станции метро «Крещатик» прошёл в Спiлку письменникiв (Союз писателей) Украины мимо разбросанного и какого-то самодеятельного – без свежих цветов на чистом снегу – памятника Небесной сотне. Так уж, по привычке отправился на Банковую, 2 – ни командировку отмечать не надо, ни разговоров профессио­нальных заводить. И не о чем да и не с кем – нового председателя НСПУ Михайло Сидоржевского я совсем не знаю, ни строчки его не читал. Кстати, вспомнил, что предыдущего больного председателя добили молодчики, представившиеся Самообороной. В тот мартовский день 63-летний Виктор Баранов находился на рабочем месте – в кабинете Национального союза писателей Украины. Уже собирался идти домой, но, переступив порог, оказался перед группой вооружённых людей в форме. Они отрекомендовались членами Самообороны Майдана, затолкали писателя в кабинет, заявили, что он должен подписать заявление о сложении с себя полномочий председателя Союза… Ему демократично сообщили, что это согласовано с Андреем Парубием… А Александр Турчинов вот-вот назначит – вместо выборов – нового председателя НСПУ: Баранова визитёры назвали прислужником Януковича, попрекнули орденом, заявили, что якобы лично Баранов приказал закрыть дверь Союза в ходе кровавых событий на Майдане. Кстати, для СМИ поэтесса Любовь Голота прокомментировала ложь о «закрытых дверях»: «Идея создать именно здесь штаб была, – говорила Любовь Васильевна. – От нашего секретариата ходили в штаб Майдана, предлагали создать в Доме писателей международный пресс-центр для дипломатов и иностранных журналистов. Но нам деликатно отказали, объяснив, что это опасно и лучше делать всё на месте, то есть на Майдане». Конечно, не дай бог закидали бы молодчики этот пресс-центр с иностранцами коктейлями Молотова. Ну вот, а Баранова они добили в невеликом возрасте, предыдущие председатели – Владимир Яворивский и Юрий Мушкетик – живы-здоровы, открестились от коммунистического прошлого, вовсю выступают в СМИ… Кстати, и Люба Голота вступила в КПСС в 1979 году, когда уверенно входила в украинскую поэзию и журналистику. Её первая книга стихов называлась «Народжена в степах» и вызвала живой интерес читателей и критиков. Она поехала в Киев повышать квалификацию и встретила Павло Мовчана – постоянного автора «ЛГ», участника многих Дней советской литературы. Вот однажды они с Любой повстречались. Кончилось поэтической семьёй. Правда, Павло ринулся в политику. Корреспондентка спрашивала: