Мобилизованных в 1941-м на войну упоровских мужиков отправили в Рыбинск на формирование 246-й стрелковой дивизии, которая три раза попадала в окружение на Калининском фронте. Это их непогребенные останки находят в лесах и болотах Тверской области юные тюменские поисковики.
Социальные катаклизмы, политические репрессии, войны и непродуманные экономические эксперименты истощили сибирскую деревню.
Школу закрыли, – грустит старая учительница (она проработала в ней более 30 лет), – потом растащили ее стены по кирпичику. Да и нет в ней сейчас нужды: осталось пятеро школьников, которые учатся в соседнем селе Емуртле.
Мой рассказ о золотоносной речке Нерпе, которую местные жители величали Нерпушкой, не удивил Зинаиду Фоминичну.
Да об этом вся деревня говорила. Из района милиция приезжала. Ходили по дворам, требовали сдать найденное в Нерпушке золото. Все ждали, что здесь фабрику золотодобывающую построят. Не дождались...
Новое яичко: не золотое, а... нефтяное
9 июля 1954 года в Москве состоялось заседание правительства. В решении было отмечено неудовлетворительное положение с поисково-разведочными работами в Сибири. Министерствам нефтяной промышленности и геологии, Академии наук СССР предложено «рассмотреть существующее положение, дать ему оценку и наметить перспективный план по разведочным работам в Сибири».
В ноябре того же года в Москву вызвали специалистов из сибирских трестов и научно-исследовательских институтов для разработки трехлетнего плана поиска нефти в Сибири. Тогда начальник геологического управления Миннефтепрома М.Ф. Мирчинк признал: «Мы в разведочных работах в Сибири встретились с целым рядом трудностей не только организационного порядка. Те данные, которые уже получены в ряде районов, не являются обнадеживающими: это Кузбасс, Минусинская котловина, то же самое и в Восточной Сибири. Есть затруднения и в Западной Сибири... В основе этого лежит недостаточная региональная изученность территории».
Дискуссия разгорелась вокруг доклада главного геолога Главнефтеразведки Миннефтепрома А.Л. Шмелева, который представил итог геолого-разведочных работ в районах Сибири и перспективный план на 1955–1958 годы.
За 15 лет освоения Сибири (до 1954 года) «удалось пробурить 235 разведочных и опорных скважин, их общий объем составил 422 тысячи метров». Под Сибирью подразумевалась территория от Урала до Камчатки. Что касается Западной Сибири, которую выделили отдельной строкой и назвали «молодой впадиной, расположенной между восточным склоном Урала и Енисейским бассейном площадью 2 млн квадратных километров», то здесь два треста – «Тюменнефтегеология» и новосибирский «Запсибнефтегеология» – пробурили 200 тысяч метров, или 116 скважин, из них 17 опорных. Стоимость всех геологоразведочных работ в Сибири составила 1,5 млрд. рублей.
Сибирские чекисты не остались в стороне от поиска «нового яичка» – нефтяного. Назначенный в июне 1954 года начальником Управления КГБ при Совете Министров СССР по Тюменской области подполковник А.Н. Северухин руководствовался принципом: «Нефть есть везде, где ее ищут» (такую же установку он давал и в отношении иностранных шпионов). Чекистским методом поиска полезных ископаемых стали хорошо зарекомендовавшие в процессе выявления и разоблачения «врагов народа и других контрреволюционных и антисоветских явлений» политическая бдительность населения и «внутреннее осведомление».
Для проверки таких «заявок I т нефть и газ» была создана специальная геологическая партия под руководством М. В. Вовка. До марта 1957 года геолога проверили 14 «заявок»: из них 12 на нефть, по одной на газ и железную руду. Все сформулированные в Тюменском УКГБ на основании агентурных донесений и архивных документов «заявки» проверялись, как отмечено в отчете Вовка, «с участием заявителей и представителей общественных организаций».
В качестве примера Вовк привел проверку «заявки» по Кротовскому сельсовету Аромашевского района, суть которой состояла в том, что в некоторых деревенских и лесных колодцах «на воде появлялась жирная нефтяная пленка, вода становилась горькой на вкус, с запахом нефтепродуктов».
В ходе опроса колхозников выяснилось, что из «подозрительных» колодцев воду брали своими ведрами, в которых могли остаться следы горюче-смазочных материалов. Тем не менее в четырех километрах от деревни Кротово одна из геологоразведочных партий треста «Тюменнефтегеология» пробурила колонковую скважину глубиной до 400 метров. Нефти не обнаружили.
Чаще всего за признаки нефти бдительные жители Тюменской области принимали железистую пленку на воде или разлитый бензин – такие сообщения поступали в различные инстанции, в том числе и в областное чекистское ведомство, десятками, если не сотнями. В УКГБ даже памятку разработали, как определить – пленка на болотной или речной водной поверхности нефтяная или нет: «При ударе по пленке палкой, если она разобьется на остроугольные кусочки, и они не будут сливаться вновь, это не нефтяная пленка...». Также рекомендовалось: «Собрать пленку на чистую бумагу или тряпку, и если останется жирное пятно, то она имеет отношение к маслянистым веществам, если грязное или ржавое – пленка не нефтяная».
Сегодня эта чекистская геология кажется наивной. Но если бы на некоторые спецсообщения УКГБ в партийные, советские и хозяйственные органы в свое время обратили более серьезное внимание, это, скорее всего, ускорило бы на 10–20 лет открытие крупнейших нефтяных и газовых месторождений в Западной Сибири.
Так, комендант Красноярского поселка спецпоселенцев Уватского района Т.И. Павлов с 1939 года (!) сигнализировал: «...У берегов реки Алымки нефть выбрасывается на поверхность воды, а также сочится из берегов, откуда попадает в реку и быстро уплывает по течению... нефтепроявления наблюдались и на Красноярском озере».
11 сентября 1956 года Вовк в компании председателя Алымского сельсовета Самолова и бригадира местного колхоза (спецпоселение к тому времени было отменено) Губанова побывали на реке и на озере. Как доложил начальник партии Вовк в марте следующего года на совещании в тресте «Тюменнефтегеология», «они наблюдали ирризирующую железистую пленку и отобрали пробы». Вовк также отметил, что в этом районе работала Уватская нефтеразведка бурила колонковую скважину, но никакой нефти не обнаружила.
Но через 50 лет после совещания в этом «медвежьем углу» в глубоких и потому пока еще малоизученных земных горизонтах нефть нашли. Компания ТНК–ВР добывает в пределах одного Уватского района примерно 1,5 миллиона тонн нефти, и эта цифра, по оценкам геологов, значительно возрастет.
