Мы не хотели больше оставаться свидетелями этого зрелища и, на цыпочках покинув зал, после некоторых поисков оказались у выхода. Как раз вовремя, потому что собравшаяся снаружи толпа амстердамцев с секирами и факелами стояла уже наготове.
Газета «Хандельсблад», 9 июля 1979
Я позвонил по телефону главному врачу специальной клиники, расположенной на одном из чудесных московских бульваров, и получил разрешение посетить ее.
Был легкий морозец, повсюду лежал снег, но ярко светило февральское солнце, и звуки капели были явственно слышны.
—Вы к кому? — спросил средних лет человек в ушанке, посыпавший крупной солью каток у самого входа в клинику.
—Имею аппойнтмент с профессором Мудрецким, — ответил я.
—Зураб, пропусти к шефу, - приказал дворник человеку кавказского вида, сидящему в будке.
Зураб нажал на какую-то кнопку, тяжелая металлическая дверь поехала в сторону, и я очутился в просторном холле, где меня уже ждал главный врач клиники. Профессор совершенно не изменился за десятилетия, прошедшие с нашей последней встречи. Улыбка на добром моложавом лице, волосы без какого-либо налета седины, роговые очки, белоснежный халат.
Милости просим, — приветствовал он меня. — Да, давненько вы у нас не были. Ведь правда в столице изменилось многое? Напоминает ли вам что-нибудь о той старой Москве, которую вы знавали?
Только снег, — ответил я, проходя в кабинет главного врача и усаживаясь в огромное кожаное кресло. На стенах профессорских покоев были развешаны рисунки самого фривольного содержания, и я стал с любопытством осматриваться по сторонам.
Идея открытия клиники пришла мне в голову несколько лет назад, когда я был в Нью-Йорке, — начал с места в карьер знаменитый профессор. — Меня попросили взглянуть на необыкновенно одаренного годовалого Рона Ривкинда, уже умевшего правильно расставлять фигуры на шахматной доске. «Замечательно, — сказал я тогда гордым родителям, — но знаете ли вы, что для воспитания настоящего гроссмейстера вы опоздали ровно на один год?»
Вернувшись в Москву, я сказал себе: нет, о судьбе будущего супергроссмейстера следует думать не в день его появления на свет, а, как бы вам получше сформулировать, э-э-э... во время самого процесса, приводящего к появлению на свет будущего чемпиона. Чтобы не быть голословным, я, помня о вашем сегодняшнем визите, назначил на то же время встречу с будущими родителями супергроссмейстера, выпускниками шахматного отделения ГЦОЛИФКа.
А вот и сами практиканты, — радостно объявил главврач, услышав дверной звонок. — Милости прошу. Наташа Клебанова и Виктор Пендриков, — представил несколько смущающихся молодых людей профессор. — Вы не будете против, если при моих инструкциях будет присутствовать коллега из Амстердама?
Молодые люди не были против, и профессор тут же приступил к напутственному слову
—Друзья, перед тем как вы проследуете в «Инъекционную», я хотел бы сказать вам следующее. Судя по всему, вы проштудировали немало различных книг, но вряд ли целесообразно доверчиво следовать книжкам, тем более что их появилось сейчас великое множество. Гораздо полезнее и интереснее активно включаться в процесс самому. Упражнение полезно сначала попытаться выполнить в уме, возможно, вы с этим успешно справитесь.
Лица молодых людей заметно поскучнели, но профессор тут же их ободрил:
—Если уж совсем ничего не получится, в трудных ситуациях можете передвигать фигуры. Вам, Виктор, полезно помнить слова Конан Дойля: «Достаточно хоть на дюйм отклониться от единственно правильного пути в самом его начале...» Впрочем, вы помните, конечно, и что говорил Льюис Кэрролл: «Всё зависит от того, куда ты хочешь попасть». Помните, что как это ни трудно, эмоции должны быть все время под контролем, им можно дать выход в свободное от вашей благородной задачи время. Импульсивность здесь, как вы сами понимаете, неуместна, равно как и совет доктора Тарраша сидеть на руках. Не забывайте и то, что еще Монтень говорил: самая великая вещь на свете — это владеть собой. Так что делу время, потехе — час. Я лично всегда вспоминаю в подобной ситуации очень поучительный случай из моей собственной практики, ведь по меркам сегодняшнего дня я был сильным гроссмейстером...
Речь идет о пари, заключенном на заре моей юности, когда московский кандидат в мастера Бородецкий побился об заклад с будущим американским гроссмейстером, а тогда еще грузинским мастером Дунду-рашвили, что в течение четверти часа съест полтора килограмма масла просто так, а-ля натюрель, так сказать. После того как москвич с легкостью уложился в отведенное время, мы спросили у гордого победителя, в чем секрет такого, прямо скажем, редкого искусства. Тот скромно ответил, что никакого секрета здесь нет, нужно просто отключить вкусовые ощущения. Вы поняли, молодые люди, о чем идет речь? Отключить какие бы то ни было эмоции, как бы трудно это ни было. И не забывать слова Фазиля Искандера: «Вдохновение может быть прерывисто, в таком случае мастерство есть заполнение пауз». Наконец, и во время процесса можно экономить силы, используя для отдыха краткие минуты передышки, когда очередь хода за вашим партнером.
Вы не должны пугаться, Наташенька, что вся комната драпирована черным шелком. С самых первых часов будущему супергроссмейстеру должна внушаться мысль: полюбите нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит. Разумеется, нельзя думать во время творческого процесса о негативных вещах, помните, что этим самым вы создаете у будущего чемпиона пессимистический взгляд на жизнь. Следует по мере возможности отгонять мысли о ФИДЕ, матчах на мировое первенство, об открытых турнирах. Этим вы можете травмировать ребенка на всю жизнь. Думайте о том, что у вас лишний слон в окончании, о том, что вы начали игру в последнем туре, опережая всех соперников на полтора очка, о Капабланке наконец. Вы, кстати, решили уже, какое имя дать будущему чемпиону? Я бы рекомендовал - Сашенька, оно подходит и для мальчика, и для девочки, да и в моде сейчас, чойс оф дзе ниу дженерэйшн, так сказать...
И, конечно, развивайте фантазию! У меня припасены на этот случай для вас специальные упражнения. Мы займемся ими позднее, но сегодня неправильно было бы пренебречь простыми позициями. Классические позиции, которые, я надеюсь, вы изучили на моих карточках, — вот ваш ориентир.
Повернувшись ко мне, профессор вздохнул: «Дети зачастую считают, что история началась с их рождения: всё, что прежде, — каменный век, и пренебрежительно относятся к классическому наследию. Нелепость и вздорность подобных заблуждений не докажешь словами».
— Хотя значение технического мастерства в наше время сильно возросло, следует считаться с накопившейся усталостью к концу процесса, — продолжал профессор. — Не надо забывать о конечной цели вашего посещения клиники. На этой книжной полке вы видите немало монографий, но мыслимое ли дело освоить и запомнить всю содержащуюся в них информацию? Но, оказывается, этого и не нужно делать. Прочитав мои книги, желающие совершенствоваться овладеют теми важнейшими позициями, которые помогут ориентироваться им в безбрежном море вариаций.
Каждому очень важно овладеть «профилактическим мышлением» — умением постоянно спрашивать себя: чего хочет мой партнер, что бы он сделал при своем ходе?
И еще: как бы ни окончилась ваша сегодняшняя встреча, следует постоянно оказывать уважение своему партнеру. Вы помните, конечно, что говорил Керес: «Я не боюсь своих партнеров, хотя и уважаю их».
«А я — наоборот», — подумал я, но предусмотрительно решил не произносить позорных слов вслух.
— Знаю, Виктор, что у вас могут возникнуть трудности в определении того переломного момента, когда уже удалось извлечь максимум возможного по принципу «не спешить!». Ведь еще Козьма Прутков говорил, что только три дела, однажды начав, трудно кончить: вкушать хорошую пищу, беседовать с возвратившимся из похода другом и чесать, где чешется. Это только дурак кончает в начале, — профессор, предостерегающе подняв палец, посмотрел на Виктора и по-отечески заметил Наташе: - Умный начинает с конца.
Я попрошу вас остаться на несколько минут, — сказал профессор молодому человеку. - Вас же, Наташа, без сомнения, учили в институте принципу «отталкивания плечом». Понятно, что мы полностью разделяем этот принцип, но сегодня он и неправилен, и неуместен. И напоследок повторю вам, Наташенька, слова Арона Нимцовича: «Полная пассивность безнадежна!»
Вы помните, Виктор, замечание Ботвинника: «Кто не умеет работать, тот обречен на неудачи»? Одним талантом здесь ничего не сделаешь, -произнес профессор, почему-то тоном обиженного ребенка. - Здесь полезно вновь вспомнить Козьму Пруткова: «Нет столь великой вещи, которую бы не превзошла величиной еще большая, и нет вещи столь малой, в которую не поместилась бы еще меньшая».
