И чем дальше от сталинской эпохи, тем более этой шушерой руководили отнюдь не из здания ЦК на Старой площади.
Да еще и вопрос – где находились те, кто все более руководил самой «Старой площадью»?
Однажды коллеги обратили мое внимание на то, что массовые западные радиоприемники традиционно принимают дальние радиостанции, работающие лишь на длинных и средних волнах, и местное вещание – на УКВ.
Короткие волны – это волны, удобные для разведчиков и… для ведения идеологической войны. Их использование позволяет принимать и передавать сообщения с ограниченной мощностью приема или передачи на очень большие расстояния.
Запад об «идеологической чистоте» взглядов масс, выходит, пекся, технически исключая диапазоны KB из массового потребления. А вот в советских радиоприемниках – и в стационарных радиолах, и в маленьких «транзисторах», эти диапазоны были введены. То есть кто-то в СССР в государственном масштабе позаботился о том, чтобы любой советский гражданин мог без особого труда слушать и «Голос Америки», и «Свободу» Авторханова.
Н-да…
Авторханов заявлял:
«Советские люди притащили домой (из Европы – возвращаясь с войны. – С.К.) бациллы свободы и социальной справедливости: «в Германии скот живет лучше, чем у нас люди», «у американского солдата шоколада больше, чем у нашего картошки», «на Западе президенты и министры – обыкновенные грешники, а у нас боги-недотроги»…
Конечно, Авторханов передергивал… Так говорили не все и даже не очень-то многие… Но – и не единицы!
Развитые люди понимали, что в Германии и до 1917 года скот жил лучше многих русских крестьян, но после 1917 года число таких крестьян в России постоянно сокращалось и уже, пожалуй, сошло бы на «нет», если бы русским крестьянам не пришлось выдворять из пределов Родины покровителей Авторханова.
Развитые люди могли вспомнить описанный Салтыковым-Щедриным диалог немецкого «мальчика в штанах» и русского «мальчика без штанов», из которого можно было понять, что для благоденствия надо трудиться с умом и свободно, чего старой России как раз и не хватало.
Развитые люди понимали, что шоколад в ранцах у янки, почти не знавших войны, даже придя на нее, оплачен кровью европейцев и прежде всего – русской кровью.
И откуда рядовому русскому пехотинцу, пришедшему в Европу, было знать, какие на Западе министры? Зато развитые люди знали цену этим «президентам и министрам»… Они ведь действительно Сталину в подметки не годились – что сами и признавали.
Так что заявления Авторханова относились к выдумкам его радио «Свобода». Но для определенной части общества они выглядели правдой, тем более что внутри СССР авторхановым все более подыгрывала «пятая колонна». И вслед за Авторхановым «интеллигенты» повторяли: «Сталин совершил две ошибки: показал Ивану Европу и показал Европе Ивана»…
Гнусно, в основе своей лживо, но – хлестко. Да ведь и доля правды в том была.
Но вся правда была вот в чем…
Цари и «царство священной частной собственности» воспитывали Иванов, Иоганнов, Джонов и Джованни не одну тысячу лет. И воспитывали по принципу «человек человеку – волк».
А Ленин и Сталин воспитывали Иванов да Марий в духе прямо противоположном всего лишь, если считать даже прямо с 1917 года, тридцать восемь лет, если заканчивать отсчет на 1945-м.
Не всех ведь за такой срок воспитаешь людьми! И уж тем более не всех перевоспитаешь…
К тому же не менее десяти миллионов верных и толковых учеников эпохи Ленина и Сталина – партийных и беспартийных большевиков, комсомольцев и просто молодых патриотов – погибло в войну. Если бы в Европу пришли эти – не дошедшие до нее – сталинские Иваны, то Европа была бы потрясена их образованностью, скромным величием и природным благородством.
Не дошли…
Но что было до этого Авторханову?
И что было до этого тем, кто жил только собой?
ОДНАКО я не буду развивать эту тему. Предательство интересов Родины советской элитой конца 80-х – начала 90-х годов еще свежо, оно совершалось и совершается по сей день на глазах у всех. Вместо филиппик в адрес элиты я лучше сообщу читателю некоторую дополнительную информацию к размышлению на тему о «невинных» кремлевских врачах, почерпнутую мной из книги Виктора Прибыткова…
Виктор Васильевич Прибытков работал в аппарате ЦК КПСС с 1972 по 1985 годы, причем последние девять лет – помощником секретаря ЦК, а последние два года – помощником уже Генерального секретаря ЦК КПСС К.У. Черненко.
В 1995 году В. Прибытков опубликовал книгу воспоминаний «Аппарат», которая читается на одном дыхании прежде всего потому, что автор ее привел ряд фактов, все значение которых, возможно, и сам до конца не осознал.
Скажем, он сообщает, что Брежнева и Черненко кремлевские «врачи» плотно посадили на такое «снотворное», которое фактически было наркотиком. Причем Брежневу Чазов не препятствовал принимать «лекарство» в сочетании со спиртным – для усиления, мол, действия. Тут надо заметить, правда, что Брежнев, вопреки молве, пил мало.
И «посадили» на «снотворное» двух друзей так, что однажды, заспорив о том, на какой час назначено предстоящее совещание, каждый держался за свой вариант. Прийти же к согласию Генсек и его друг смогли лишь при помощи референта Галины Дорошиной, установившей по своим записям, что верен… третий вариант. Таким был результат регулярного приема «элитных» «лекарств», влиявших на память, провоцировавших склеротические явления.
Прибытков пишет о Брежневе и Черненко: «Лекарства губили их, но они не могли от них отказаться. Этому пристрастию, как ни странно, всемерно потакала медицина». И Прибытков же описывает случай, когда сразу же после разговора с «кремлевским» академиком Чазовым, уверившим помощника Черненко в том, что с «дедом» все нормально, он вошел в кабинет к шефу с бумагами и не узнал его:
«Вид невменяемого человека. Самое интересное – он смотрит в мою сторону, но каким-то совершенно отсутствующим взглядом… Реакция странная – вроде он все понимает, но ничего не говорит… Что делать? Выговариваюсь до конца. Реакция нулевая!
– Тут, Константин Устинович,… надо бы подписать…
Черненко вполне осмысленно берет в руку фломастер и… совершенно не соразмеряя движения, размашисто чертит хаотично ломаные линии…»
Это были последствия чазовских транквилизаторов – Прибытков разговаривал с сомнамбулой.
В самом начале 1982 года вокруг Брежнева начинается странная возня. Как пишет Прибытков, «начали мереть, словно мухи…сторонники генсека: во время пустячной операции в «Кремлевке» гибнет первый секретарь Якутского обкома партии Чиряев, за ним тотчас следует непонятная смерть первого секретаря из Татарии, первого секретаря из Таджикистана, Председателя Совмина Грузии…».
А вскоре умер и сам Брежнев, о чем бывший помощник Черненко написал так:
«Умер Брежнев неожиданно – уснул и не проснулся. Охранники его сорок минут пытались реанимировать, но неудачно…»
Но, стоп! Не напоминает ли эта ситуация что-то, уже до боли нам знакомое? Это же то, что было и со Сталиным! Но Сталин по уверению «историков» не верил врачам и не терпел их около себя, потому что был-де параноиком и безвинно гноил всех опытных кремлевских врачей на Лубянке.
Однако Брежнев-то никого вроде бы не гноил и никого не опасался? Так как там с ним?
А вот как:
«Странно, но на даче не было медицинского поста, не дежурила медицинская сестра… И это при всем при том, что после 1975 года, когда Леонида Ильича после обширнейшего инфаркта чудом вытянули с того света, он мог в принципе умереть в любой момент…»
Прибытков удивляется: «обычно за брежневской кавалькадой машин сзади катила реанимационная». А «в ту злополучную ночь никого из медиков не оказалось».
И тут, как и в случае со Сталиным, тоже был ужин, правда, без гостей. После него Брежнев пожаловался на боль в горле и затрудненность глотания, но от вызова врача отказался.
А потом он пошел спать, и «утром охранники обнаружили его еще теплого».
Н-да…
Место Брежнева заступил Андропов – тоже долго в кресле Генсека не засидевшийся… Но еще во время его пребывания на высшем государственном посту генерал Федорчук, если читатель помнит, угостил Черненко – второе лицо в государстве – копченой ставридкой, после чего Черненко в тот же вечер срочно отправили в Москву в больницу.
В конце книги Прибытков фактически отбрасывает эзопов язык и пишет прямо:«…хочешь не хочешь, а подозрения усиливаются. В одну цепочку выстраиваются: копченая скумбрия «а-ля Федорчук», рекомендация (астматику Черненко. – С.К.) высокогорного курорта «а-ля Чазов и Горбачев», нетерпеливые ожидания чего-то «а-ля Раиса Максимовна» (для молодого поколения напоминаю – жена Горбачева. – С.К.) и непонятная, необъяснимая, скоропалительная, быстротечная смерть маршала Устинова! Устинов, если бы смерть Черненко произошла раньше, вне всякого сомнения твердо и прочно стал бы новым Генсеком! Но Устинов умер в кремлевско-чазовском люксе не только раньше Константина Устиновича, но и из-за ерундовой болячки…»
