Они – не духовная элита. Важно не только, что они – «пятипроцентники», важнее, что они – из низших пяти процентов. Заведомо не аристократы духа, а плебеи, по «девять и более» часов таращащиеся в ящик. (Для справедливости: если аристократ и попадет в «550 семей», то он там будет в таком меньшинстве, что его мнение не повлияет на рейтинг. Мнение аристократа вообще не повлияет, поскольку окажется меньше, чем погрешность.)
Есть ли в числе живущих с прибором академики, доктора наук, талантливые врачи, добрые учителя?
Какие вопросы надо задать, чтобы что-то узнать о личности? Нам важно, чтобы на программы ТВ влиял добрый, справедливый, чуткий, мудрый. Если мы просим совета, то у кого? Уж конечно, у хорошего человека. А нам отбирают советчиков по доходу и числу телевизоров.
Есть люди творческие. Они производят науку, культуру, искусство. И прежде нация ориентировалась именно на это меньшинство. На законодателей вкуса, стиля. Мысли и взгляды духовных лидеров перенимала интеллигенция, молодежь, а в редчайших случаях (Пушкин, Высоцкий) – вся нация.
А теперь наше население ориентируется на меньшинство маргиналов. Это путь к безвременной кончине. Если кто-то еще помнит книжку Жюля Верна «Пятнадцатилетний капитан», то там был аналогичный случай. Был хороший корабль, хороший компас и хороший топор. Но когда бандит подсунул хороший топор под хороший компас, то совмещение этих отличных предметов так изменило курс корабля, что он приплыл к дикарям. К людоедам.
Допустим, что от опросов отстранены те, кто не курит и не пьет. В этом случае обнаружится стопроцентно положительное отношение к табаку и алкоголю – просто потому, что отказавшиеся не участвуют. Значит, с точки зрения опроса их просто нет. А разве не они – лучшие?
Каналы, выходит, пристраиваются к вкусам, к морали, к уму пятипроцентной публики. Такой, мол, народ; мы вынуждены это показывать, потому что народ этого хочет.
Но эти люди, выбранные не из всего народа, а из очень особенных пяти процентов, – люди слабые, внушаемые, управляемые.
Согласившись на прибор, они проявили внушаемость и пассивную подчиняемость – симптомы невротика, который берет прибор, чтобы убежать от свободы. (Нормальный человек не станет терпеть, чтобы с ним по многу раз в день здоровался электрический чайник.)
Рекрутирование в эксперты идет по возрасту, полу, доходу. Но не идет ни по психике, ни по морали.
Человеческие качества не учитываются вообще. Значит, Чикатило (пока его не поймали) очень подходит, и он, конечно, согласился бы.
Не ставится задача выбрать среднее количество добрых, умных.
Рейтинг не знает разницы между добрым человеком и убийцей, если по возрасту и доходу они одинаковы.
В оценке вина мы полагаемся на мнение дегустатора-специалиста. Мало ли, что большинство пьет бормотуху, а нам дайте марочное, сухое… В оценке ТВ полагаемся на ненормальных. Сначала отбираем придурков, а потом ориентируемся на мнение «большинства» из них.
Кто эти люди, влияющие на телепрограммы для 140 миллионов? Этих выборщиков выбрали не мы. И выбрали их не за вкус, ум, знания, высокие человеческие чувства. Их выбрал кто-то, по анкетным параметрам – возраст, пол, доход. Их выбрали как будто бы случайно. Но теперь мы знаем, что это не случайные, а особенные люди.
Если надо выработать правила движения – поручим ли мы это случайному человеку? Вдруг он алкаш, дальтоник, дебил?
Что происходит с этими выборщиками от сознания своей избранности, от невероятной (если они ее понимают) ответственности – выбирать за Россию? Что происходит с ними от страха, что если они нарушат правила, у них отнимут красивый прибор, который они так полюбили? Что с ними происходит от постоянного сидения у телевизора?
С кем поведешься…
«Пятипроцентники», формируя программу ТВ, делают себе подобными всех, кто смотрит. Можно ли остаться нормальным, если ежедневно смотришь и слушаешь дураков, психов, уродов?
В психиатрической больнице врачи постепенно становятся психами. Хотя их защищают знания, опыт, понимание, что они имеют дело с больными. Дети, сидящие перед экраном, на котором ежедневно скачут психи, не защищены ничем.
Наверное, эти люди, эти 550 домохозяйств, обидятся: мол, на самом деле мы добрые, совестливые, у нас глубокие и тонкие человеческие чувства.
Может, и так. Вот передо мной анкеты возможных кандидатов в эксперты.
Первый окончил филологический факультет университета, учитель русского языка и литературы, ему 54 года, женат, двое детей, мягкий, добрый, отзывчивый, сам о себе он говорит, что всегда был ласковым, нежным, заботливым и совершенно беззащитным.
Второй – 40-летний заведующий мастерскими, прекрасный семьянин, женат, двое детей, в свободное время помогает поддерживать порядок на улицах – он дружинник, внештатный сотрудник милиции.
На счету у первого около 70 жестоко убитых детей и женщин, его фамилия Чикатило. Второй – Михасевич, 36 жестоких убийств.
А вот еще:
Константин, 40 лет, служил в армии, окончил машиностроительный техникум, дважды женат, дочь от первого брака, характеризует себя «застенчивым, имеющим высокие человеческие чувства». В течение длительного времени разрывал могилы и совершал половые акты с трупами. Суд признал его невменяемым и направил на принудительное лечение в психбольницу.
Григорий, 35 лет, служил в армии, водитель, женился в 23 года, имеет сына. Совратил 8-летнюю падчерицу и в течение 5 лет регулярно… Жена утверждает, что не знала. Осужден, отбывает срок.
Это моя случайная выборка из докторской диссертации судебного психолога-эксперта. В диссертации есть раздел «Особо жестокие убийства» – 253 человека от 14 до 50 и старше. Более половины к моменту ареста жили в браке, 80 % – в отдельных квартирах и личных домах. Более трети (уже будучи арестованными за убийства) получили положительные характеристики с места работы.
Эти люди с нами работают, ездят рядом в метро, дружат, покупают игрушки детям, и только случайно, когда они попадаются, мы понимаем, что у них в душе и в голове что-то не то.
Нет ли таких в числе тех, кто живет с прибором? Не они ли заказывают музыку? А платим (расплачиваемся) мы.
Суть открытия именно в этом.
Не Кремль и не народ, не рекламодатели и не руководители телеканалов, а именно неизвестно кто (из 5-процентного слоя обделенных жизнью психов) решает, что будет смотреть нация.
Решают те, кому мы (увидев, что им нравится) не доверили бы и котенка, а уж тем более ребенка. Те, от кого мы старались бы держаться подальше. Те, среди которых, очень вероятно, есть скрытые, а может быть, и практикующие маньяки.
Согласных жить с прибором – 5 %, а гомосексуалистов – 10–15 %, то есть вдвое-втрое больше. Но геев не считают нормой. (Все население планеты, в том числе геи, живут потому, что нормой является другая ориентация.) Если бы голубое меньшинство вдруг стало бы решать за всех, что смотреть, как жить…
Во всех странах, где работают пиплметры, на прибор соглашаются примерно 5 %. Следовательно, всюду «эксперты» – случайной выборкой! – рекрутируются не из всего народа, не из большинства, а из очень маленького и очень странного меньшинства.
Лучше бы решали вершины ума и души, чем болото. Да, святых мало, но именно поэтому их надо показывать. Кажется, они есть – люди, о которых точно известно, что они мудры и не ищут личной выгоды. Если ж нет святых и гениев, если нет (во всей России?) бескорыстных, умных и добрых людей, то пусть программы выбирают хотя бы просто душевно здоровые, просто нормальные. Анкета должна сперва выяснять человеческие качества, а уж потом денежные обстоятельства. Стиральному порошку все равно, покупает ли его милая мама или злобная стерва (деньги те же). А вот от выбора кино надо стерву отстранить. Даже «среднее» наше мнение в 20 раз весомее, чем мнение «пятипроцентников», – это арифметика. А решают они.
Вот откуда отвращение большинства. На экране чужой выбор.
Если бы лица людей соответствовали натуре, то битцевский Пичушкин выглядел бы не как человек, а как чужой из фильма ужасов – чешуя, три ряда акульих зубов и липкие слюни. И любители телевизионных уродств и крови выглядели бы примерно так же. Они чужие. И только прячутся под человеческой внешностью. Прячутся, пока не станут большинством.
Кастрировать маньяков, расстреливать, рубить руки-ноги… Все это можно, но сперва надо поймать. А начинают их ловить после того, как появляются жертвы (часто – десятки жертв). Пичушкина искали 14 лет, 48 трупов (он утверждает, что 61, ему лучше знать).
Маньяков требуем жестоко наказывать. А производят маньяков безнаказанно. Если психологи докопаются, что очередной живодер стал маньяком (стартовал) после телепередачи, которая «расширила его опыт», то кастрировать следовало бы и авторов, и (обязательно) директора канала. Если так сделать хотя бы один раз, произойдет резкое (в тот же вечер) изменение программ.
