— То есть практически повторяется приднестровский вариант?
— Вы знаете, я бы не пытался сейчас сравнивать. Я все-таки не так хорошо знаком, как это было сделано в Приднестровье, хотя имею представление об этом. note 54 Я вообще глубоко убежден, что политическое устройство Российской Федерации будет претерпевать изменения. Хотим мы этого, не хотим. Поэтому я вовсе не веду речь о том, что мы от федеративного государства перейдем к конфедеративному. Уверен, что нет. Но мы будем вынуждены найти такие формы, которые в пространствах огромного нашего государства при либерализованной экономике позволят, с одной стороны, отказаться от такого жесткого централизованного управления, как у нас есть на сегодняшний день, и в то же время — сохранить государственность, сохранить Россию как единое государство. Как? Я сегодня ответа на этот вопрос не имею. Нам придется искать пути. И вот в этом смысле печальнейший опыт, который мы приобрели в Чечне, я очень надеюсь, не останется неиспользованным. Мы все-таки чему-то научимся и в том числе не только в масштабах «российский федеральный центр — Чеченская Республика», не только в ситуации в целом на Кавказе, которая сейчас очень непростая, но и в целом на огромном российском пространстве.
— Второе телевидение Германии, ЦДФ. Вы не могли бы, может быть, несколько подробнее остановиться на таком понятии из договора между Россией и Чечней, как сотрудничество в социальной сфере, то есть каков механизм этого сотрудничества и предусмотрены ли, когда будут,
какие конкретные шаги с выплатой пенсий и так далее, и как это будет контролироваться, если будет вообще?
— Вчера, после подписания политического документа, состоялось подписание двух документов еще, но уже правительственных. Их подписывал премьер-министр Черномырдин, вернее, один документ подписывали премьер-министр Черномырдин и Масхадов как тоже премьер-министр Чеченской Республики, а другой документ был подписан Центробанком Российской Федерации и Национальным банком Чечни.
Вот в первом документе как раз и говорилось о социальной сфере. Вы знаете, он по существу ничем не отличается от того, что мы имеем с другими регионами российскими. Просто речь идет о том, что там, действительно, положение хуже, чем в других регионах. Положение усугубляется политической ситуацией, которая, безусловно, отличная от политической ситуации в других регионах. Но мы сейчас этими документами призйаем — да, мы должны помочь. Мы должны помочь, в том числе и политикам чеченским, оправдать доверие тех, кто их избирал.
Но есть одна важная вещь. Это такая технологическая, я бы сказал, вещь — отличие политического документа от этих экономических документов. Политический документ, он, так сказать, волевое решение и Президента Российской Федерации Ельцина, и Президента Чеченской Республики Масхадова. А все экономические документы, они совершенно другую тональность имеют. note 55 Я четко совершенно сказал вчера нашим чеченским партнерам. Я сказал, что если Чубайс, Немцов и Черномырдин не примут душевно, так скажем, смысл этих документов; если Дубинин не будет точно понимать, в каком пространстве действует финансовая структура Чечни,
— даже если документ удастся подписать через различные политические приемы, все равно это не будет работать. Это не будет работать, потому что это другая категория — это экономическая категория.
Мне кажется, чеченская сторона очень хорошо понимает смысл отличия политических документов от экономических. Еще раз повторяю: нам придется заплатить. Но давайте просто поймем, за что мы платим. Мы платим что — в никуда? Мы что — отапливаем пространство или все-таки мы платим за сохранение своей целостности, платим за стабильную Россию? Оплата социальной сферы: пенсий, медицины — абсолютно острейшие проблемы Чеченской Республики. note 56
— Интерфакс. Борис Абрамович, такой вопрос. Сейчас многие высказываются положительно об этом договоре, но предупреждают, что у него есть противники, существует партия войны. Можно ли ожидать какие– либо провокации, с какой стороны? И в связи с этим, в продолжение — какова судьба все-таки жертв этих провокаций, наверное, журналистов: и НТВ, последние наши коллеги захвачены, и «Радио России»? Спасибо.
— Мне кажется, что противники этого договора не используют, далеко не используют все возможности. Я даже удивился вчерашнему дню. Может быть, сегодня я невнимательно прочитал прессу. Вчера, 12 мая, праздновалась 49-я годовщина независимости государства Израиль, и это совпало как раз с днем подписания договора. Те, кто является противником этого договора, говорят, что мы разрушаем Россию и прочее, и прочее и что мы вообще жидомасонское лобби и сионисты. Я не знаю, в сегодняшней прессе использован этот аргумент, что мы как раз подгадали дату подписания этого договора к дате… Я как раз говорю об уровне аргументации значительной части противников. И вот такие приемы используются сплошь и рядом.
На самом деле ведь любой конфликт, особенно конфликт военный,
— это противостояние интересов. Эти интересы не в один день возникают и не в один день исчезают. И у этого конфликта есть родители. note 57 Эти люди живы, здоровы, они сегодня немножко как бы рассосались (по крайней мере в окружении президента их почти не осталось, поэтому их влияние на принятие решений значительно ослабло), — ну, в общем-то, одни из-за того, что имеют убеждения, другие в силу недопонимания, действительно, — сопротивляются, сопротивляются тому, что происходит. Я их имена не раз называл и еще раз повторяю: не все со злым умыслом, но это действительно люди, которые противостояли и противостоят сегодня тому, что пытается сделать Совет безопасности, Иван Петрович Рыбкин, тому, что в общем пытается сделать президент сегодня.
И еще раз говорю: мне кажется, что подписание этих документов, безусловно, поможет тем, кто сегодня находится в руках террористов. note 58 Масхадов взял на себя колоссальную ответственность. Теперь он, прежде всего и в огромной степени, отвечает за то, что происходит в Чеченской Республике. И не номинально, не формально, а фактически. note 59 Реально-то он был зажат в очень узком коридоре между федеральным центром и теми, кто всячески сопротивлялся приходу именно этой политической группы в Чечне к власти. note 60 Но я уверен, что у них есть возможности освободить журна-
листов, которые были захвачены. note 61 И мы вчера, конечно, вели об этом долгие разговоры, разговор на эту тему по конкретным людям занял чуть ли не половину всего времени, хотя решался сложнейший политический вопрос.
Но вот очень важно, что эти люди — я имею в виду Масхадов, Удугов, Закаев, — они за всеми глобальными процессами видят конкретных людей. И необычайно обеспокоены и за жизнь, и за здоровье этих конкретных людей. Так же, как и Совет безопасности, и президентская администрация, и правительство российское, я могу заверить. Да, может быть, не так громко, иногда даже создается впечатление, что ничего не делается. Это приходится делать очень и очень аккуратно, без рекламы. И я понимаю, что, с одной стороны, вроде бы общественность должна знать о том, что происходит, а с другой стороны — тонкая материя. Очень надеюсь, что в ближайшее время чеченское руководство (и мы тоже не отказываемся от своего участия, участвуем активно, и Министерство внутренних дел Российской Федерации тоже участвует в расследовании и в разрешении этих проблем) все-таки доведет это до положительного разрешения.
Масхадов хорошо понимает реалии. А реалии таковы: с одной стороны, есть воля чеченского народа, с другой стороны, есть конкретная воля россиян, и только соответствие устремлений может дать положительный результат. Мы, еще раз это повторю, и с самого начала переговоров, и сегодня твердо придерживаемся одной позиции, которой никогда, не лицемеря, не скрывали от чеченской стороны: мы считаем Чеченскую Республику неотъемлемой частью Российской Федерации. По крайней мере, это — жесткая позиция президента, это — абсолютно твердая позиция Совета безопасности, правительства российского, и мы от этой позиции отходить не собираемся.
А вот какие способы разрешения существующего противоречия между нашим пониманием и пониманием чеченских… чеченцев мы найдем — это уже другой вопрос. Но я просто уверен, что способов масса, огромное количество, просто мы как бы даже не затруднялись в то тяжелое время, когда принималось силовое решение, хотя бы изучить опыт, который существует в мире, — а это опыт, такой множественный и всегда, в общем-то, специфический. Он отражает географическое положение, культурологическое состояние, масса аспектов должна быть. Но мы всегда как-то хотели решить все просто, вот так, в лоб. В лоб — точно не получится. note 62
Этот договор носит не локальный, а глобальный характер. Я уже сказал, что, с моей точки зрения, этот договор символизирует собой значительно больше, чем просто взаимоотношение российского центра с Чеченской Республикой. Этот договор, с моей точки зрения, символизирует принципиальный отказ от имперской политики как следствие отказа от имперского мышления. Поэтому вот этот договор будет иметь принципиальное значение не только в Кавказском регионе, но и для всей нашей российской государственности.
