Однако именно во время войны большевики свирепствовали в тылу куда успешнее, чем на фронтах. Известно, что, например, в 1941 – 1942 годах советская военная авиация совершенно бездействовала на передовой линии против врага, не говоря уже об абсолютном отсутствии советской авиации над вражеским тылом. Но зато она безоглядно и варварски бомбила собственный тыл. Так, в 1942 году весной советская авиация подвергла дважды бомбежке всю горную Чечено-Ингушетию. После этих бомбежек в горах Чечено-Ингушской республики было столько жертв среди женщин, детей и стариков, сколько их бывает у воюющей армии на передовой. В аулах Шатоя, Итум-Кале и Галанчожа жителей, убитых воздушной бомбежкой и артиллерийскими обстрелами большевиков, числилось больше, чем оставшихся в живых. Найти там не раненого человека было редкостью. В те дни, когда Сталин устраивал этот ад над собственным народом, на Кавказе не было еще ноги ни одного немца. Даже тогда, когда немцы пришли на Кавказ (летом 1942 г.), они ни разу не вступали на чечено-ингушскую территорию.
Вполне понятно, конечно, что чеченцы и ингуши, постоянно, методически и прямо-таки провокационно истребляемые Советской властью, глубоко презирали эту власть, но активно выступал против этой власти все-таки не весь народ, а только часть его. Женщины, дети, младенцы на руках, зародыши в утробах матерей и глубокие старики, чечено-ингушские коммунисты, чечено-ингушские офицеры Красной Армии, стахановцы – "знатные люди республики", чечено-ингушские агенты НКВД и "герои социалистического труда" – ведь они не были виноваты перед Советской властью. И все-таки Сталин исполнил приказ Николая I, хотя и с запозданием больше чем на 100 лет: истребление горцев оказалось беспримерным в истории всех войн и народов. Поголовно все оставшиеся в живых чеченцы и ингуши, балкарцы и карачаевцы в 1943 – 1944 годах были выселены с Кавказа.
Вот как описывает выселение чеченцев и ингушей один из русских студентов-очевидцев, сообщение которого является во всех отношениях наиболее сглаженным и наименее "ужасным":
"В 1943 году я прибыл в г.Грозный вместе с Грозненским нефтяным институтом из Коканда, который был туда эвакуирован в 1942 году во время немецкого наступления…
Создать настоящие колхозы в Чечне, собственно, так и не удалось никогда. Хотя в аулах и были представители "Заготзерна" и "Заготскота" и даже колхозные председатели, но в действительности все выглядело так, как будто крестьяне являются самостоятельными.
В горах действовали банды, которые пользовались поддержкой горных аулов. После ликвидации Чечено-Ингушской республики газета "Грозненская правда" писала, что со времени существования Советской власти банды на территории Чечено-Ингушетии убили около 20 тысяч красноармейцев и партработников.
Когда во время войны эвакуировалось в горную Чечню Грозненское военное училище, то чеченцы убили 200 человек слушателей этой школы. В конце 1943 года в городе распространился слух, что чеченцы и ингуши будут выселены, но об этом только шептали друг другу. Во второй половине января и в первую половину февраля в Грозный начали прибывать в большом количестве особые части войск НКВД на трех- и пятитонных американских грузовиках "студебеккер". В газетах появились воззвания к народу: "Приведем дороги и мосты в образцовое состояние!", или: "Поддержим нашу дорогую и любимую Красную Армию в ее горных маневрах!". Так войска заняли все горы, и каждый аул имел свой маленький гарнизон.
Наступил день Красной Армии – 23 февраля 1944 года. Вечером того дня красноармейцы развели огни на площадях аулов и начали пение и танцы. Жители аулов, ни в чем не сомневаясь, собрались на это торжество как зрители. Когда таким образом большинство жителей собралось на площади, были арестованы все мужчины. Некоторые чеченцы имели оружие, и во многих местах началась стрельба. Но сопротивление скоро было сломлено. Арестованные на площадях мужчины были заперты в сараи, и началась охота за теми, которых не было на площади. Вся акция была проведена в два-три часа. Женщины не были арестованы, но их предупредили, чтобы они запаковали вещи и вместе с детьми были готовы на следующий день к выезду.
Одновременно в Грозном была объявлена мобилизация студентов и домохозяек, которые не были заняты на фабриках. Вечером 23 февраля в общежитие института пришел директор, который предложил всем студентам собраться к шести часам утра у здания института. Мы должны были взять пару лишнего белья и питание на три дня. Появились также студенты педагогического института. Когда собрались у института, мы увидели много "студебеккеров", наполовину нагруженных красноармейцами. Таким образом мы были по тщательно разработанному плану распределены по аулам, 20 – 30 человек на аул. Когда мы 23 февраля прибыли в аулы, нас удивила господствующая всюду тишина. Через полчаса после нашего прибытия на те же машины были погружены арестованные накануне мужчины, женщины и дети. Потом они были пересажены в товарные поезда, которые стояли наготове в Грозном. Чеченцы и ингуши были забраны все без исключения. Дагестанцев оставили в покое, в нашем ауле их было до семи-восьми человек.
Задача студентов заключалась в том, чтобы до прибытия переселенцев из Курской и Орловской областей держать хозяйство в порядке. Мы должны были собирать скот, кормить его, принять зерно, инвентарь и т. д. В горных аулах эту акцию провели иначе. Отсюда был эвакуирован весь скот, и тогда сожгли аулы, чтобы лишить "бандитов" базы для существования. Днями можно было наблюдать в горах горящие аулы. Одновременно была объявлена амнистия для ушедших в горы, если они явятся добровольно. Фактически некоторые из них и явились, но были также выселены…" (Прометеус. 1949. N 3. Март. Аугсбург: Изд. Иван Тихойкий).
По свидетельству других очевидцев определенная часть чечено-ингушского народа была уничтожена на месте (группами расстреляны), а выселили главным образом женщин, детей и тех из мужчин, в лояльности которых не было сомнения даже у НКВД. Из имущества только женщинам разрешили забрать ручной багаж. Ужасная трагедия продолжалась и в пути. Погруженные в арестантские товарные вагоны люди не получали сутками не только пищи, но и воды. Так как путешествие продолжалось неделями и даже месяцами, то при отсутствии пищи, воды и медицинской помощи, в переполненных вагонах, где люди буквально сидели один на другом, начались массовые заболевания. По единодушному свидетельству еврейских беженцев из Средней Азии, среди переселяемых уже в пути вспыхнул тиф, который скосил не менее 50 процентов выселенцев. Власть старалась только локализовать его на чеченцах и ингушах, чтобы таким "естественным" образом избавиться от все еще хватающихся за жизнь обреченных людей. Местному населению было категорически запрещено оказывать помощь умирающим подачей пищи, воды или медикаментов. Даже простое проявление человеческого сочувствия погибающим женщинам и детям каралось арестами. Мои упорные старания установить, хотя бы приблизительно, процент погибших, умерших или расстрелянных чеченцев и ингушей во время всего этого кошмара оказались тщетными. Очевидцы называют иногда такой высокий процент, что просто не хочется верить в реальность столь чудовищной инквизиции, даже на большевистской земле. Однако ниже 50 процентов не называл никто из опрошенных мною свидетелей.
Совершенно такая же была расправа над другими северокавказцами – балкарцами и карачаевцами. Балкарцы (120 тысяч человек) и карачаевцы (170 тысяч человек), не признававшие фактически никогда Советской власти, принадлежат к группе тюркских народов и вместе с другими северокавказскими племенами героически боролись за веру и независимость. Карачаевцы составляли свою отдельную Карачаевскую автономную область и по своему трудолюбию и самобытности являлись одним из самых сохранившихся кавказских народов. На их территории побывали немцы, и они немцев приняли совершенно также, как их принимали в первые годы на Украине, в Белоруссии, Смоленске, т. е. с хлебом-солью. В приходе немцев они хотели видеть избавление от деспотизма большевистского самодержавия, как этого жаждали и все народы СССР.
За что же они уничтожены?
Трагедия чечено-ингушского народа воспроизводит в миниатюре общую картину положения угнетенных народов Советского Союза. Выселение чеченцев и ингушей с Кавказа только наглядно свидетельствует, что так называемая "ленинско-сталинская национальная политика" является на деле политикой не только духовного закрепощения, политического гнета, но и физического истребления свободолюбивых народов. Мотивы Советского правительства, что чеченцы выселены за коллаборацию с немцами во время войны являются смехотворными и лицемерными, ибо, как уже указывалось, во-первых, немцы во время этой войны ни разу не вступали на территорию Чечено-Ингушской республики, во-вторых, чечено-ингуши не служили во власовской армии, т.е., не будучи мобилизованными в Красную Армию, не могли попасть в плен к немцам или переходить на сторону немцев.
