Москвы - Великий посад. Стена нового укрепления шла от Кремля по линии теперешней площади Революции к площади Дзержинского, затем круто поворачивала направо, на юг, продолжалась по линии нынешних Старой и Новой площадей и Китайского проезда до берега Москвы-реки и вдоль нее снова возвращалась к кремлевской стене возле угловой Беклемишевской башни. Новые стены, окружившие Великий посад, наподобие кремлевских были усилены башнями. Руководил этим строительством обрусевший итальянский мастер Петрок Малый.
По площади Великого торга новая стена прошла с севера, там, где теперь здание Исторического музея, с юга - вдоль берега Москвы-реки. С тех пор эта площадь с трех сторон - с севера, юга и запада - приобрела совершенно четкие очертания.
Новое укрепление назвали Китай-городом. Это странно звучащее наименование некоторые историки производят от монголо-татарского слова «китай» - срединный, центральный. Существует, однако, и другое объяснение. В летописи упоминается, что перед тем, как класть кирпич, строители крепости ставили по линии стен деревянные плетни, называвшиеся тогда кита. Скорее всего, по этим плетням крепость и получила название Кита-город, позднее перешедшее в Китай-город.
Для прохода и проезда к слободам, лежавшим с внешней стороны Китайгородской стены, в ней было пробито несколько ворот, защищенных башнями. С Великого торга на север вели Куретные, или Неглименские (по реке Неглинной), ворота, позже их переименовали в Воскресенские. Куретными их прозвали, видимо, по близости к Куретному (Охотному ряду), где торговали дичью и домашней птицей. На юг, к Москве-реке, выводили Москворецкие, или Водяные, ворота.
В эти же 30-е годы XVI столетия напротив Фроловских ворот был сделан невысокий круглый помост из кирпича, названный Царевым, или Лобным, местом, по-видимому, по расположению своему на взлобье, обрыве холма, спускающегося к реке. Помост этот должен был служить трибуной для оглашения царских указов, местом для выступления властей перед народом, а также для свершения важных религиозных обрядов. Построили его, надо думать, те же мастера, которые возвели стены Китай-города.
Через несколько лет молодой царь Иван IV с Лобного места держал речь перед народом. Заполнившие площадь москвичи с великим удивлением услышали из уст царя признание в том, что народ терпит немалые бедствия из-за неправосудия и лихоимства бояр, что он, царь, по молодости своей прежде не мог помешать этому, но теперь сам будет народу своему защитой и опорой. Как показало будущее, народ ничего не дождался от царя, кроме дальнейшего усиления крепостной зависимости крестьян от помещиков, увеличения податей и ужасов опричнины. В скором времени царь начал свирепые расправы с боярами, за что и получил имя Грозного.
Близ Лобного места была замощена камнем площадка - раскат, на которой стояли пушки, обращенные жерлами к Москве-реке, на дорогу из Орды. Другие пушки, направленные на восток, в сторону Великого посада, были поставлены на такой же площадке возле Никольских ворот. Таким образом, принимались меры предосторожности как против внешнего, так и против внутреннего врага.
Середина XVI века отмечена в истории Руси большими военно-политическими успехами, которые нашли свое отражение и в облике московского Великого торга.
В 1552 году Иван Грозный, собрав большое войско со 150 пушками (цифра для тех лет огромная!), взял приступом сильно укрепленный город Казань - в ту пору столицу Казанского ханства. Борьба за Казань явилась ярким свидетельством мощи и технической оснащенности московского войска. Немало русских воинов пало при штурме Казани. В «синодике», т. е. списке погибших, упоминается среди других и «Ивашка Павлов, сын Аристотелев», очевидно правнук Аристотеля Фиораванти. Внук Фиораванти, сын его сына Андрея, именовался бы не Павловым, а Андреевым.
Взятие Казани покончило с опасностью татарских набегов с юго-востока и освободило многих русских полоняников, годами изнывавших в татарской неволе. Не случайно в народной песне того времени говорилось: «Казань-город на костях стоит, Казаночка-река кровава течет».
Вместе с Казанью были освобождены обширные земли по Волге и Каме, и открылся свободный речной путь для торговли с азиатскими странами.
В октябре 1552 года огромное множество москвичей запрудило Великий торг. Под торжественный перезвон колоколов московский народ приветствовал вернувшихся из-под Казани воинов.
В ознаменование этой великой победы, далеко отодвинувшей границы Русского государства к юго-востоку, Иван Грозный решил построить в Москве храм - памятник славы и могущества русского оружия. Местом для него он, вопреки обычаю, избрал не Кремль, а Великий торг. Можно думать, что этим царь хотел подчеркнуть свое недовольство жившими в Кремле князьями и боярами и оказать внимание московскому посадскому люду, так много сделавшему для сокрушения Казанского ханства. Ведь кузнецы-пушкари и пушечных дел мастера, творцы победоносного русского оружия, вербовались из посадских людей. Вскоре снесли ветхую церковь Троицы, стоявшую на южной стороне Великого торга, и напротив Фроловских ворот была торжественно отпразднована закладка будущего собора во имя Покрова богородицы (в праздник Покрова была взята Казань).
Строительство началось в 1555 году и закончилось в 1560 году. Строители оправдали оказанное им доверие, создав подлинное чудо архитектурного искусства - несколько храмов на общей площадке, связанных между собой единством художественного замысла и в то же время не похожих один на другой. В архитектурных формах собора многое напоминает о традиционных приемах древнерусского деревянного зодчества, но много в них было и совершенно нового, не виданного дотоле ни на Руси, ни в других странах. Праздничный облик собора с чрезвычайной яркостью отразил ликование народа по случаю победы над вековым врагом.
Храм сначала называли собором Покрова «на рву» - по близости его ко рву, проходившему вдоль кремлевской стены. Когда же в 1588 году к нему был пристроен еще один придел над могилой почитавшегося в Москве юродивого Василия, в народе за собором закрепилось название храма Василия Блаженного.
Этот храм справедливо считается одним из лучших произведений древнерусского зодчества, памятником архитектуры мирового значения. Замечателен он и как произведение инженерно-строительного искусства. Ни одна страна Европы еще не знала тогда математических расчетов по сопротивлению материалов. Одним лишь опытом и чутьем строители определили запас прочности в стенах и сводах храма.
Пораженный красотой и невиданным великолепием этого сооружения, московский народ создал о нем поэтическую легенду: будто бы позвал царь Иван строителей перед свои грозные очи и спросил, могут ли они в точности повторить свое создание. «Можем», - ответили зодчие. И разгневался царь и приказал ослепить их, чтобы не могли они создать храм, соперничающий в красоте и своеобразии с «Василием Блаженным»…
Однако в этой легенде больше поэтичности, чем достоверности. Она питалась главным образом тем, что имена гениальных создателей «Василия Блаженного» были забыты на три с лишним столетия. Только в 1896 году один из исследователей московской старины,
