в точности чудаки, ни чем не отличаются.
H.C.: В Пучковском приходе раскольники — народ темный, не начитанный, не сведущий в предметах веры. Но такие-то люди с апломбом, как хорошие знатоки, превозносят перед православными свою веру, выставляя напоказ все свои сведения…
На просьбу, обращенную к Eгopy, занять место у стола с книгами напротив меня, как подобает собеседнику, Eгop не обратил внимания, но сел, обнявшись с приятелем, на скамье около двери лицом к народу. Пришлось удовольствоваться и этим, потому что он, рассказывали мне, с помощником миссионера позволял иногда себе даже беседовать лежа в знак пренебрежения к православному учителю веры.
Во время беседы вдруг сорвался с места Зиновий и, схватив со стола большой катехизис, начал читать из него статью о перстосложении. Напрасны были попытки остановить его, он читал без удержу, обратясь к народу. Напрасны были просьбы мои, направленные к слушателям, заставить замолчать читающего, чтобы был в беседе порядок.
CK.: Главная причина любого раскола не в умственных заблуждениях, не в логических ошибках и не в недостатке знаний. Главная причина в стремлении ощутить свою исключительность и, ни чему не учась, тот час начать учить других. A мы в беседах с этими людьми уповаем на факты и на логику.
Н.С.: Раскол свил на Нижней Тойме крепкое гнездо. Насаждению раскола содействовали тамошние священники, нетрезвые и невежественные. Здесь в 40-x годах были такие два пастыря, которые открыто ушли в раскол, разнося заразу по всему краю.
С.К.: Пара таких вот веселых попов, не напрягаясь, перечеркнут усилия двух десятков миссионеров. И сейчас так. И никого не волновало и не волнует, что существование плохих священников ни чего вообще не доказывает.
Н.С.: Едешь в лодке по Двине, в руле и веслах — раскольницы. Всё настраиваешь их на беседу о вере, о спасении, о Церкви- корабле земном. В ответ на советы и убеждения — одни улыбки, да слова: «Поживем, погрешим и покаемся». «Смерть, — возражаю, — приходит внезапно, что же ответим перед судом Божиим?» «Не знаем», — отвечают раскольницы, и на лице их появляется та же улыбка, поражающая в самое сердце.
C.K.: Безрелигиозное сознание выглядит для человека верующего дико и страшно. К этому невозможно привыкнуть. А они на нас смотрят, как на сумасшедших. Так и живем.
H.C.: Егор — раскольник некрещенный в Церкви, теперь ему 25 лет. Он очень любит читать книги и имеет много знаний, религиозных и исторических. Книги он берет у священника. Заметно, что теперь он на стороне православия. Ему хочется увидеть лицом к лицу древние подлинные книги. Нужно было видеть, с какой радостью и усердием Егор взвалил на свои плечи тяжелый сундук с книгами и стремительно стал подниматься по высокой горе.
С.К.: Это один из ликов Вечной Руси, которая от века держится на таких вот бесхитростных правдоискателях.
H.C.: Пелагия имеет претензии быть в расколе лицом выдающимся. Ещё молодая, она носит темного цвета одежду, много постится. Часто читая книги, она считает себя способною понимать писание глубоко и правильно и признает себя способною быть учительницей других. К сожалению, умственное развитие Пелагии так слабо, что в её голове от прочитанного случился сумбур, в котором трудно разобраться. Недавно у Пелагии умер муж, с которым она, мнящая себя подвижницей, порвала супружеские отношения.
C.K.: Неисстребимый типаж. И сейчас таких предостаточно, причем не в расколе, а в Православной Церкви, но внутренне подобные люди всегда на грани раскола.
Н.С.: Беседовали мы с Александрой Никитичной мирно и спокойно о разных предметах веры, только вдруг она спохватилась: «Ведь вас бранить надо, звать вac антихристами», — полусерьезно заговорила она.
С.К.: Видите, как всё сложно. Сколько в расколе людей, созревших для православия? A сколько в православии людей, созревших для раскола?
H.C.: Во Флоровском Павловотчинском приходе многие по нерадению и под влиянием насмешек и убеждений старообрядцев не очищают своей совести покаянием и причастием иногда по 10–20 лет.
C.K.: Так начинаешь понимать, кто после революции разрушал храмы.
HC.: В Сидорове Грязовецкого уезда некоторые крестьяне, томящиеся мучительным вопросом — где правда, попросили остаться побеседовать с ними частно в их домах. Один из таких крестьян, Матфей Никифорович, собрал свои книги, розданные по рукам соседей, чтобы в своих книгах увидеть, чем поражается старая вера.
С.К.: А эти люди не могли разрушать храмы. Не могли.
Из отчёта о состоянии раскола в Вологодской епархии за 1901 год
Н.С.: На дальней Печере такие предметы, как чай, картофель, дрожжи, спички, керосин, словом все плоды культуры, которые проникают на Печеру, сильно смущают раскольников. Всё это кажется им знамениями антихриста. Свободное пользование православными плодами культуры раскольники ставят в упрек Церкви.
C.K.: Вспомните, как некоторые православные ополчились на компьютеры, стоило им появиться, сравните со старообрядцами, и вы поймете, насколько и тe, и другие комичны.
Н.С.: В глухих местах старообрядцы не возьмут почитать книгу, если она не в кожаном переплете и не с медными застежками. На просьбы показать Евангелие приносят Соловецкую челобитную и довольствуются только Псалтирью, не читая других книг.
С.К.: Думаю, среди тех, кто ныне в точности так же приходит в ужас от штрих- кодов, тоже не лишка знатоков Евангелия.
Н.С.: Желание проповедовать и распространять свою веру у всех раскольников сильное. На праздниках, в деревне, в поле, на дороге — они всегда заводят с крестьянами речь о вере.
C.K.: Кто не видел на своём пороге проповедников — иеговистов? А православного миссионера вы когда-нибудь видели на своём пороге?
1902
В Кокшеньге
Н.С.: Весной, пользуясь пребыванием раскольнической инокини Иринархии в Вологде, я приводил её несколько раз в кафедральный собор к архиерейским богослужениям. Об этом узнали раскольники, составили собор стариков и старух для суда над ней. На соборе особенно сильно волновалась матушка Мария, которая боится выглянуть на свет Божий из скорлупы раскольнических мелочных правил. Она и другие требовали отлучения Иринархии от общения в молитве. Умная Иринархия возвысила, на собрании голос: «Святые отцы не запретили испытывать веру. Святой князь Владимир, когда надумал менять веру языческую и отверг идолов, посылал послов по всем народам узнать, где вера лучше. Боязно душу загубить. Ну как мы ошибаемся? И вам, честное собрание, советую посмотреть на ихнюю службу». Старики не послушали фанатичных старух, Иринархия нe была отлучена, хотя для формы и получила запрет ходить в православные храмы.
C.K.: И радостно и тягостно бывает находить своих скорее среди чужих.
Н.С.: To какой-нибудь Филарет перекупает почти насильно в проруби напутствованного священником своёго брата, который после холодной ванны
