В начале сентября возле Ривьеры появилась еще одна, причем гораздо более опасная новинка. Это были человеко-торпеды.
Эсминцы против человеко-торпед
Что подталкивает человека превратиться в человеко-торпеду? Это отнюдь не теоретический вопрос, так как флоту пришлось столкнуться с таким оружием во время операции «Энвил».
Была ли это отчаянная попытка терпящей поражение армии использовать последние средства, чтобы удержать оборону? Или это было свидетельством краха фашизма, который исповедовал теорию «Гибели богов»?
В любом случае, для Германии начали сгущаться сумерки, и из этих сумерек вынырнули человеко-торпеды. Одну из самых первых встреч с этим фантастическим оружием имел эсминец «Ладлоу» (капитан-лейтенант У.Б. Барнс).
Утром 5 сентября 1944 года эсминец «Ладлоу» и французский лидер «Ле Мален» патрулировали возле мыса Форрат в районе Монте-Карло. Эти корабли находились в составе группы огневой поддержки и сейчас ожидали вызова от береговых партий, продвигающихся вместе с американскими войсками вдоль Ривьеры к Ментону.
В 08.10 наблюдатели на борту «Ле Малена» заметили странный объект, движущийся среди солнечных бликов на поверхности моря. Объект выглядел совершенно фантастически — пузырь с человеческой головой внутри.
Командир «Ле Малена» с интересом разглядывал предмет в бинокль. Он находился примерно в 1200 ярдах от лидера и двигался со скоростью 6 или 7 узлов, оставляя за собой слабый пенящийся след. Капитан 1 ранга Балланд вспоминал: «Это был стеклянный или плексигласовый колпак около 20 дюймов в диаметре и высотой тоже 20 дюймов. Мы опознали объект как человеко-торпеду».
Французский лидер предназначался для борьбы с торпедонесущими кораблями, но ни с чем подобным ранее не сталкивался. «Ле Мален» сразу открыл огонь из 40-мм и 20-мм автоматов. Продолжим цитировать капитана 1 ранга Балланда: «В бинокль я мог совершенно четко видеть голову пилота торпеды, пока всплески не скрыли совершенно стеклянный колпак. В 08.19 колпак человеко-торпеды медленно скрылся под водой. Прямых попаданий мы не видели».
Тем временем «Ладлоу» получил предупреждение по УКВ, и эсминец на большой скорости пошел в точку, где погрузился странный противник, чтобы сбросить глубинные бомбы. Вода еще бурлила, когда наблюдатели увидели человека, плывущего по морю в полумиле от эсминца. «Ладлоу» пошел туда и выудил из воды матроса Йозефа Шварца.
Пленный был взят в 08.30. Пока фашиста вытаскивали из воды, «Ле Мален» сообщил, что рядом находятся еще человеко-торпеды. В 08.48 наблюдатели «Ладлоу» заметили одну прямо по курсу. Она пересекла курс эсминца, и капитан-лейтенант Барнс приказал дать полный ход, чтобы атаковать ее глубинными бомбами. Цель исчезла, потом снова появилась в виде пловца, который старался убраться с дороги эсминца, выстрелившего из бомбомета, чтобы взорвать торпеду. Он отчаянно махал руками в знак того, что сдается.
Пока «Ладлоу» останавливался, чтобы подобрать второго пилота человеко-торпеды, третья торпеда была замечена в 2500 ярдах впереди. Так как французский лидер «Ле Мален» оказался на линии огня позади цели, артиллеристы «Ладлоу» не могли стрелять, и эсминцу пришлось еще раз проводить атаку глубинными бомбами.
Когда дистанция сократилась, стал ясно виден плексигласовый «пузырь». Так же, как и заключенный в нем человек, который отчаянно пытался вырваться из прозрачной ловушки. Когда эсминец подошел на расстояние 500 ярдов, пилот сумел разбить колпак и выбраться наружу. Торпеда задрала хвост, после чего снаряд безвредно затонул. Пилот звал на помощь, и его подобрал «Ле Мален».
Согласно показаниям пленных немцев, человеко-торпеды, уничтоженные «Ле Маленом» и «Ладлоу», были рассчитаны на одного человека. Судя по всему, существовали и «двухголовые» модели. Вероятно, именно такую уничтожил 10 сентября возле Ментона эсминец «Хилари П. Джоунс». Так как торпеда шла в подводном положении и ее экипаж погиб, точно определить ее тип не удалось.
В это утро в районе высадки действовало около дюжины человеко-торпед. Выполняя задания по огневой поддержке войск на берегу, «Джоунс» не мог уделить слишком много внимания этим фашистским штучкам. Он обстреливал береговые цели, и его артиллеристы были заняты по горло, когда береговая корректировочная партия сообщила, что видела у брекватера Ментона сверхмалую подводную лодку.
На поиск были отправлены торпедные катера, которые должны были разобраться с нарушителем спокойствия. Однако выяснилось, что гоняться катерам пришлось за человеко-торпедами. Судя по всему, они направлялись к «Хилари П. Джоунсу». Как только эсминец закончил обстрел берега, то получил сообщение от береговой партии, что подводный противник находится совсем рядом.
Наблюдатели эсминца ничего не видели. Но береговые корректировщики, расположившиеся на склоне горы, видели торпеду совершенно отчетливо. По указаниям с берега командир «Джоунса» капитан-лейтенант Ф.М. Штисберг повел корабль на сближение.
Миноносники все еще не видели цели и открыли огонь по указаниям берегового наблюдателя. Вскоре торпеда появилась на поверхности, и по ней был открыт огонь прямой наводкой. Вероятно, снарядом был разбит прозрачный колпак, потому что торпеда исчезла, оставив в своей кильватерной струе барахтающегося человека, который поплыл к берегу. Но ему не удалось спастись. Последний залп, который выпустил «Джоунс», чтобы покончить с торпедой, покончил и с пилотом.
Этот бой является особенным во многих отношениях. Человеко-торпеда была более крупной, чем обычно. И, судя по всему, это был первый случай в истории, когда корабль вел огонь по морской цели, пользуясь указаниями береговой корректировочной партии.
Но настоящим карающим мечом для человеко-торпед в тот день стал эсминец «Мэдисон» (капитан 2 ранга Д.Э. Стюарт). Действуя возле мыса Матрен недалеко от Метона, он натолкнулся на целую стаю этих «хищных рыб». Первая была обнаружена в 07.18. Стеклянный купол был замечен на расстоянии 500 ярдов, и капитан 2 ранга Стюарт сразу начал маневр уклонения. Артиллеристы «Мэдисона» обстреляли торпеду из 20-мм и 40-мм автоматов. Одновременно по стеклянному колпаку начал стрелять находящийся рядом торпедный катер. Торпеда затонула, и катер спас полузахлебнувшегося пилота.
В 07.43 самолет-разведчик с крейсера «Бруклин» обнаружил южнее мыса Мартен еще одну человеко-торпеду. «Мэдисон» вместе с торпедным катером помчались туда. Огонь торпедного катера и глубинные бомбы эсминца уничтожили эту цель.
Примерно через час, когда «Мэдисон» обстреливал побережье, была замечена третья человеко-торпеда. В 09.00 «Мэдисон» открыл огонь с дистанции 5 миль. 2 залпа легли накрытиями. Цель исчезла, и эсминцу засчитали «вероятно уничтоженную» торпеду.
Через 8 минут на поверхности появилась еще одна человеко-торпеда. «Мэдисон» атаковал ее глубинными бомбами и артиллерийским огнем, потопил торпеду и подобрал раненного пилота.
Вскоре после полудня эсминец прикончил пятую человеко-торпеду, заметив купол в 1000 ярдов по правому борту. Несколько залпов 127-мм орудий и пара глубинных бомб завершили дело.
Имея на своем счету 4 уничтоженных и 1 «вероятно уничтоженную» человеко-торпеду, «Мэдисон» стал чемпионом в этом виде охоты во время операции «Энвил». И после событий этого дня, пилоты торпед, похоже, отказались умирать за Гитлера столь тяжелым способом.
Человеко-торпеды представляли собой серьезную угрозу, и их нельзя считать лишь изощренным способом самоубийства. Конечно, пилот торпеды подвергался большому риску. Он размещался в герметичной кабине рядом с торпедой, а голова торчала над водой в плексигласовом куполе. Сидя верхом на торпеде, причем в самом буквальном смысле этого слова, пилот наводил ее на цель, а затем, отделив кабину, уходил в сторону.
Согласно показаниям захваченных пилотов, торпеды были электрическими и не оставляли следа. Они могли погружаться на 100 футов (если у пилота хватало выдержки) и потому могли считаться миниатюрными подводными лодками.
Однако, как показал опыт операций у Ривьеры, в качестве оружия против военных кораблей человеко-торпеды были неэффективны. Торговые суда, стоящие на якорях без прикрытия, могли стать их жертвами. Но против военных кораблей у этих торпед не было никаких шансов.
Пилоты объяснили, что не могли наводить свои торпеды на быстро движущиеся цели. Чтобы прицелиться, им приходилось выставлять стеклянный купол над водой, и одна-единственная пуля могла его пробить.
Пленные пилоты показали, что боялись артиллерийского огня, но совершенно не опасались глубинных бомб. Это звучит сомнительно, если учесть скорость, с которой они сдавались в плен после взрывов глубинных бомб.
Но оставались вопросы, с которых мы начали эту главу. Почему человек превращался в человеко-торпеду? Проследим за одним из немцев, спасенных «Ладлоу». Когда его вытащили на палубу, стало видно, что это молодой мужчина, одетый в рубашку, шорты и своего рода спасательный жилет. На бедре у него висела кобура с прекрасным пистолетом «Люгер», которым немец не воспользовался. Он был страшно измучен. Но когда подошел командир «Ладлоу», он вытянулся по стойке смирно, щелкнув каблуками.
