– «Лыс», дру-жжж-ба-нец, когда я все сделаю – возьмешь свои слова обратно, по поводу «прокладона», я имею в виду…, а дальше и сам на «подножке доедешь». А валить…, если решитесь – это сами, без меня!
– И че для этого надо?
– Техника…, найти и снять помещение невдалеке для пункта приема и сбора информации, с гарантией безопасности и соблюдения инкогнито для моих парней.
– Да ни вопрос, только покупай все сам…
– Я закажу, а после сумму объявлю – дешево не отделаемся…, да и доставлять «железо» я тоже не стану…
Уже прощаясь «Сотый» на всякий случай полюбопытствовал:
– Когда все это нужно то?
– На все, про все неделя… – крысы эти зашевелились… – «Ося» махнул рукой и продолжил:
– Это ж они «ореховских» вальнули с подачи «Акселя» – все только начинается, очень надеюсь на тебя, Лех, очень…
Сразу по окончании встречи позвонил парнишка и сообщил, что сделал с десяток фотографий и главное удалось узнать, что всех отпустят завтра, а их задержание, вроде бы как, носит случайный характер – просто ждали уже две недели пока кто-то появится. Через некоторое время стало понятно, что это отголосок смерти первого сестренкиного мужа. «Краснопресненские» попытались перевести стрелки на «Солдата», так как поначалу стали прессовать именно их, а единственное место, о котором они знали – этот ресторан.
По фотографиям стало понятно, что всем заправлял неприлично длинный, сухощавый и явно производящий впечатление неглупого, человек. Он тряс кипой бумаг перед носом «Санчеса» и пытался выведать хоть что-то об Алексее, но даже насильственные методы не дали никаких результатов.
Уже слушая рассказ из первых уст, «Солдат» сделал вывод, что хоть о нем и ничего не известно, а информация больше ложная и очень запутанная, этот Мартын, как называл его Саня, что-то чувствует. «Опытная гончая» взяла след и если им предстоит когда-нибудь пересечься, то нужно будет постараться быть поосторожнее. Он и раньше слышал о нем, но тогда тот служил в УВД и даже «поднялся» там до начальника «убойного отдела», сейчас же, по словам «Чипа», Силуянов защищал честь МУРа. Что ж, предупрежден – значит вооружен.
Приобретя все необходимое «железо», достав документы для обоих своих технарей, «Сотый» последовательно сделал три вещи: отправил технику в Элладу, через «Осиных» людей, через неделю проводил следом своих спецов с точными указаниями, и попробовал встретиться с кем-нибудь из «Сотни», как он теперь назвал для себя контору или организацию, которая кажется умудрялась держать руку на пульсе всего происходящего, и которую и пропавший «Седой», да и сам он, представляли.
На сей раз пришлось разговаривать с невзрачного вида и с не запоминающейся внешностью человеком, примерно лет сорока. Он постоянно взглядывал исподлобья, то ли пытаясь на чем-то поймать, то ли просто уже не в состоянии побороть эту привычку. Его монотонный голос пропадал в произносимой им же самим речи, в основном за счет полного отсутствия «пробелов» между словами и вообще каких либо интонаций.
Сообщив о готовящемся и, как всегда получив инструкции, которые скорее снова были похожи на белый лист, Алексей стал ждать обещанную «связь» из официальной структуры, которую ему пообещали в течении трех дней. Ей оказался один из начальников отдела РУОПа, по совместительству возглавлявший одну из двух группировок образовавшихся в этом ведомстве, чьи жизнедеятельность и противоборство раздирали изнутри недавно образованное, но уже имеющее дурную, а скорее пугающую, славу заведение.
Первая встреча была заранее назначена в офисе знакомого, пользовавшегося доверием Алексея. Ничем замечательным отметить ее нельзя, за исключением, может быть, обоюдной осторожности и попытки прощупать возможности друг друга…
…Подполковник Андрей Саратов, производил неплохое впечатление, несмотря на торопливую речь, не всегда ясное выражение мысли – возможно из-за нервозности, и часто алкоголизированное сознание. Схватывал он все с первого раза, никогда ничего не путал, но пообещав, мог переоценить свои возможности, что в конечном итоге оборачивалось, для людей знающих его, как не странно, хорошо – пользой превышающей необходимость, так как в пылу мытарств совести делал он гораздо больше, совершенно не задумываясь зачем это просящему нужно. Раз поверив человеку, Андрей больше в нем не сомневался, но мог рубануть с плеча, не проявив терпения – ибо этим качеством не обладал, зато всегда подбирал подчиненных, которые могли добавить именно то, что не хватало самому.
Тоненькая полоска усов на худощавом лице, немного дерганая мимика и постоянная привычка дублировать сказанное, будто бы половина его карьеры занимали должности диспетчера на железнодорожной станции или дежурного по УВД, все это создавало первоначальный ореол временности и обманчивой несерьезности занимаемой им должности, что со временем пропадало, оставляя внешнее – внешним, а настоящее – настоящим.
По служебной лестнице он пер как трактор через поле, по всей видимости имея «мощный паровоз». Услышав о Солонике, Саратов нервозно поерзал на стуле, разгладил усы и выпалил без всякого волнения о последующей реакции собеседника:
– Этот подонок моего друга завалил…, помнишь… – на Петровско-Разумовской…, ну там где его подстрелили. Там моего друга в упор… Он мне нужен!
– Андрей, он всем нужен…, но есть одно маленькое «но»…
– Да там кажется этих «но»… Мы его после побега во Владимирской области почти взяли, на день опоздали, а потом в Киеве…
– Андрюш, не расстраивайся так… – не был он после побега во Владимирской области, и на Украине был только проездом, так что вы его и там, и там вряд ли взяли бы…
– А ты откуда знаешь? Это не ты тот СВРовец…
– Знаю я это из его собственных уст, что было подтверждено…
– Чьих уст?
– Солоника… Назовем его «Переделанным»…, думаю общаться нам по этому поводу долго, так не будем привлекать внимание… Кстати, и друга твоего вряд ли он «прибрал», там второй был, именно он из троих двои застрелил… И вообще, если бы не он все по другому кончилось бы…
– Что ты еще можешь узнать?
– Суть в следующем. В ближайшее время я смогу получать некоторый массив информации… Всю передавать не смогу, иначе источник засветиться. Возможно я смогу узнать местоположения «Переделанного», но опять таки, сказать по той же причине сразу ее неее смооогу…
– Да не о чем переживать, я слово даю, как только он границу пересечет под моим конвоем и ствол в моей руке окажется…, слово офицера, якобы, при попытке к бегству всю обойму высажу в эту гниду!
– Да я и не сомневаюсь в твоей честности, и даже уверен что пристрелишь Саню возле «Шарика» в первой же лесополосе…
– А что же тогда?
– Если бы задача стояла просто убрать, я бы не предпринимал попыток уговорить, так сказать…, заинтересованных лиц, понаблюдать месяц – другой за этим пассажиром. Ты не представляешь сколько народу знает где он живет, но никто не может объяснить конкретно: то не ориентируются, то не помнят, то надуманно боятся и так далее, а вот просто позвонить от туда, что бы номер телефона определился – ума не хватает… – Алексей, зная точный адрес и даже прожив на этой вилле несколько месяцев, мог бы сказать, но считал это неразумным и нерациональным. Как ни странно, Солоник, на тот период, был хорошей, пардон, «разменной монетой», как, собственно говоря, и вся информация, которую предполагалось скачивать.
Если кому-то покажется странным или случайным тот факт, что «Солдат» предложил, якобы, от безысходности свою кандидатуру для слежки за этой персоной, то он глубоко заблуждается, поскольку лишь профан может отказаться от возможности воспользоваться такой ситуацией.
Посудите сами, судьба не зря готовит каждого человека к какому-нибудь событию, подымая его ценность в глазах общества, общины, семьи – здесь каждому свое! Но кто из людей в состоянии воспользоваться этим случаем? Редкий субъект способен это сделать сам для своей же выгоды, обычно все заканчивается всплеском обуревавшей его гордыни, зачастую оставляя еще и отрицательное послевкусие.
Пройдя свой пик, пусть и своеобразный, и не найдя возможность им воспользоваться, Солоник стал фигурой, которая заинтересовала многих, от силовых структур; таких же, как он сам, до журналистов, с одним маленьким нюансом – без пользы для него самого. Это, конечно, не могло повлиять на судьбы стран и человечества в целом, но на определенном уровне, выше которого сам «Солдат» предпочитал не подыматься, и следил за тем, чтобы не попасть в отражавшийся «свет» от знавших его высокопоставленных людей, играло достаточно серьезное значение.
Разговор затягивался, поскольку Алексей не мог пообещать достаточно быстро назвать Андрею место проживания «Валерьяна», даже несмотря на то, что их двоих в своих интересах свела организация, которой они оба были преданы. А с другой стороны и от Саратова «чистильщик» ничего не требовал, пока, во всяком случае.
