«В ночь с 7-го на 8-е февраля сего 1915 года вверенный мне 4-й эскадрон под моим командованием, занимая в окопах на позиции юго-зап. д. Петна участок цепи, отбил атаку противника, который в составе полуроты пехоты с одним пулеметом приблизился на расстояние, не превышающее 150 шагов, и открыл сильный пулеметный огонь, а цепь стрелков продолжала наступать.
Успеху в отражении атаки весьма способствовал своим мужеством прапорщик Дерунов Борис, который, спокойно выждав удобный момент, когда цепь ясно показалась, открыл своим взводом огонь залпами и обратил противника в бегство. За означенные боевые действия прап. Дерунова Бориса ходатайствую о представлении его к награде».
Каждый день полк нес потери от артиллерийских обстрелов и атак противника. Особенно тяжелыми выдались 8 и 9 февраля: был ранен ротмистр 5-го эскадрона Леон Ланцуцкий, контужены полковник А. Д. Дросси, ротмистр 1-го эскадрона Алексей Бондарский, поручики Михаил Морозов и Борис Мостовой, братья корнеты Шуриновы, Николай и Павел. 10 февраля был также контужен ротмистр 2-го эскадрона Фёдор Хакольский. Происходило именно то, что предвидел полковник Д. И. Ромейко-Гурко: в позиционных боях в заснеженных скалистых горах выбивались лучшие кавалерийские кадры.
Полковник Д. И. Ромейко-Гурко в своих мемуарах вспоминает: «После семи дней прибыл на позицию Драгомиров. Я ему пожаловался на то, что мой полк несет бессменную службу. Он мне ответил, что он умеет распределять службу и что он и без моих слов знает качество своих частей. Я понял, что он нарочно, из личной неприязни ко мне, не сменяет моей части… Я мог только досаждать Драгомирову тем, что предлагал ему пройтись на позиции, где падали гранаты и пули. Он туда упорно не шел, но на время переставал хамить… Обидно было сознавать, что мои части страдают из-за личной неприязни ко мне Драгомирова».
Казалось, австро-венгерская армия вот-вот выдохнется, а затем рухнет. Это усыпляло российский генералитет. Физическая и моральная усталость армии не настораживала. Потери казались несущественными. Однако постоянная гибель военнослужащих оказывала удручающее воздействие на армию и гражданское население в тылу.
«Елецкий Вестник» в начале 1915 года еще рассказывал об удивительных стычках, когда отряд Нежинских гусар в 50 человек изрубил и обратил в бегство 400 вояк противника, фактически не понеся при этом потерь. Это походит на мифотворчество, но, возможно, похожий эпизод был во время первого наступления на Новый Сандец. Однако затем в газете всё чаще появляются сообщения о потерях в личном составе полка. Так, 17 января в № 4 опубликован «Список нижних чинов, уроженцев Елецкого уезда, убитых, раненых и без вести пропавших». В этом списке – один раненый гусар и 9 пропавших без вести. Вероятно, это отголосок Лимановского сражения. Но вот в № 14 от 21 февраля в заметке «Ельчане – герои долга» речь идет уже о боях в Карпатах:
«5 сего февраля пали геройской смертью, при взятии неприятельских окопов, Нежинского гусарского полка поручик В. И. Орлов и унтер-офицеры Парамонов, Журавлев, Зенин, Харитонов и Богударов. В том же бою ранены поручик М. П. Мохнин, кор. А. А. Макаров и сорок два гусара. Ранен и остался в строю ротмистр Л. А. Ланцуцкий, контужен поручик Б. В. Мостовой; контужены и остались в строю: полковник Дросси, ротмистр Ф. И. Хакольский и корнет Н. П. Шуринов».
Информация, к сожалению, неполная и неточная, но она помогает ощутить, как виделись боевые действия из глубокого тыла. Многие уже осознали, что война затянется надолго.
18-й гусарский Нежинский полк находился на позиции в горах, на одном из самых опасных участков, более двух недель. После смены гусары едва успели помыться в бане, как были направлены на поддержку 3-й Донской казачьей дивизии, которой командовал князь А. Н. Долгоруков. Дивизия эта, как уже говорилось, входила в состав Сводного кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта А. М. Драгомирова. Похоже, стремление военного руководства к созданию крупных кавалерийских соединений, целесообразных на равнинах, во время масштабных наступательных операций, при использовании спешенной кавалерии в позиционной войне в горах, в несвойственной ей обстановке, приводило только к неразберихе и дрязгам.
В конце февраля усилились атаки австро-венгерских войск на позиции 3-й и 8-й армий. Начальник Генштаба генерал Конрад фон Хётцендорф решил двинуть 56 дивизий на помощь армии генерала Кусманека, осажденной в Перемышле. Началась Вторая Карпатская битва. Главный удар пришелся по 8-й армии, но и левому крылу 3-й армии в горах приходилось нелегко. Разумеется, командирам полков трудно было оценить и понять общую ситуацию. Они только удивлялись настойчивости противника и решали частные текущие задачи по отвоевыванию позиций, с которых их потеснили.
Об одной из таких локальных стычек 24–25 февраля у д. Сенково (Сенкова) подробно рассказывается в «Воспоминаниях» Д. И. Ромейко-Гурко. В ночную атаку он отрядил 15 гусарских унтер-офицеров, вооружив их ручными гранатами, за каждым следовало пехотное отделение. Предварительно была произведена разведка: младший унтер-офицер 5-го эскадрона Иван Крючков в одиночку подполз к неприятельским окопам и всё высмотрел.
В этой ночной атаке вел добровольцев поручик 18-го гусарского Нежинского полка Леонид Свищев, удостоенный впоследствии (Высочайший приказ от 24 января 1917 г.) Георгиевского оружия:
«…в ночь с 24-го на 25-е февраля 1915 г. участвовал с командой охотников в ночной атаке окопов противника перед высотой 507 у деревни Сенково, из каковых штыками выбил противника. Овладение окопами дало возможность остановить наступление противника».
Вместе с поручиком шли младший унтер-офицер 4-го эскадрона Иван Евдокимов, гусары Алексей Кромский и Алексей Зенин. Отличился в бою и трубач Бронислав Яненас. Все они за мужество будут награждены Георгиевскими крестами 4-й степени. Пятнадцать человек за этот бой получили Георгиевские медали разных степеней.
Отважный К. М. Дударов, произведенный 31 января за отличие в делах против неприятеля в подполковники, вел за собой пехоту в ночной атаке с 24 на 25 февраля. Утром выяснилось, что на крайнем левом фланге не заметили одно вражеское подразделение. С рассветом австрийцы открыли огонь сверху вдоль отвоеванного окопа. В разгоревшемся бою командиру Нежинского полка полковнику Д. И. Ромейко-Гурко пришлось самому подносить патроны. Тут он был ранен в локтевой сустав правой руки, а затем еще и контужен. Вынес его из-под огня ординарец, младший унтер-офицер 4-го эскадрона Алексей Зиборов.
В этот день Д. И. Ромейко-Гурко простился со своим полком. Он отправился во Львов на лечение. Командование полком перешло к полковнику М. Е. Аленичу. Штаб полка до 18 марта находился в д. Бартне. Затем полк на передовой был сменен и спустился в предгорье.
21 марта штаб полка уже в д. Щепанцово (Щепаньцова), это в нескольких верстах к югу от г. Кросно. Был как раз канун Светлого Воскресенья (в том году православная Пасха пришлась на 22 марта). В газетах стали появляться внушительные списки награжденных и тех офицеров, которым было объявлено Высочайшее благоволение за отличие в делах против неприятеля. Орден святого Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом получили полковник Михаил Аленич, ротмистры Василий Шевченко, Федор Хакольский и Леон Ланцуцкий, штаб-ротмистр Павел Шамшин и поручик Борис Мостовой. Семь поручиков и четыре корнета получили орден Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, еще семь поручиков и два корнета – орден Св. Станислава 2-й степени с мечами. За взятие Равы-Русской было пожаловано Георгиевское оружие подполковнику К. М. Дударову. Орден Св. Анны 3-й степени получили священник о. Николай Морачевич и капельмейстер Иосиф Шорф. Вскоре капельмейстеру подоспел еще и орден Св. Станислава 2 степени.
В полк были доставлены подарки, собранные ельчанами. Сопровождала груз представительница Елецкого Местного Комитета Красного Креста П. И. Шевченко – супруга ротмистра В. А. Шевченко. В семейном архиве сохранились две фотографии, относящиеся к этому визиту. На одной из них запечатлен отъезд П. И. Шевченко, по-видимому, из д. Бартне. В санях рядом с гостьей сидит ротмистр Ф. И. Хакольский, вокруг расположились полковник М. Е. Аленич, подполковник К. В. Дараган, ротмистры Л. А. Ланцуцкий, К. К. Случевский и В. А. Шевченко. На другой фотографии – обстановка иная, похоже, это д. Щепанцово. Тут можно видеть штаб-ротмистра М. П. Рюмина, поручика Л. С. Свищова и других офицеров полка.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
