– Не то слово Мартын Силыч, не то слово…
– Что ты говоришь?
– Да соглашаюсь с тобой – красавец парень, гнет на холодную, а главное… – молодец короче!
– И ты так думаешь, Паш?
– Да чо думать то – все учел, точку нашел, дальше подбор оружия – и его решил, отход слабоват…
– Ты сам то случаем этим вот не промышляешь, а то может и ловим…, а он… опаанаа – рядом…
– Да может и промышлял бы, да времени нет, мои может и чудят, так если копейки платят, то и подзаработать не грех…
– Не чего сказать – хааа-рош! Смотри, другому кому не брякни.
– Да пошли они…, а сам-то чего думаешь про этого стрелка?… – Сзади подкрались несколько человек, явно журналистов. Наиболее ретивой оказалась девушка лет двадцати, она и ввязалась в разговор:
– Господа, если позволите, «Второй канал»…, Ксения Золотина… Действительно…, а есть ли у следствия, что-нибудь открывающее глаза на случившееся, ведь насколько я понимаю, преступление уникальное?
– Увы, сказать сейчас нам совершенно нечего, сами все понимаете…
– Ну может какие-нибудь предположения, может собственные догадки, возможно же иметь свое мнение о стрелявшем, может по вашему мнению это уже ни первый раз, а может это вообще… – Силуянов раздраженно повернулся к говорившей с уже готовой неприятной фразой, но от чего-то осекся…
На него смотрели огромные небесно-голубые глаза, с еле заметными ярко желтыми, буквально золотыми, прожилками… Он успел открыть рот, но так и остался. Осекшись, Мартын не мог отвести своего взгляда от ангельского создания парящего рядом с ним.
Он автоматически облизнул губы, и совсем не выдерживая такого натиска проникновенно-чистых глаз, начал опускать свои, причем вместе с головой…, и от вновь увиденного опять не смог отвести своего взора… Несмотря еще на не полностью прогревшийся воздух, он увидел коротенькое коктельное платьице в желтых тонах, край которого был…, он был! и лишь частично прикрывал кружева телесного цвета чулочков в мелкую клеточку и стройные ножки с красивыми коленками, поддерживающие, притягивающие внимание своей формой и пропорциональностью, бедра.
Майор сглотнул высохшую слюну…, и не в силах остановиться, продолжил. Задержавшись на бедрах, он поймал себя на непривычной мысли о этих стройных ножках на своей талии, а ее талию в своих руках… Вернулся к груди, частично выглядывающей в разрезе и обрамленной не только краем, но и узорчиками выглядывавшего лифа, ровно настолько, чтобы хотелось заглянут дальше. Взгляд милиционера заблестел, в уголках губ появилась еле заметная улыбка мартовского кота, та самая, живущая «сама по себе». Когда он увидел и осознал высоту каблуков – 13–14 сантиметров, брови поползли вверх, толкая к темечку коротко стриженный бобрик его прически.
Мартын понял, что подобного никогда не видел, хотя по роду службы навидался всякого. В девушке было все от скрытой слабости, неиспорченности и глубокого понимания своего достоинства, до очарования и, вместе с тем, предупреждения – «Не лезь!». Прямые черные длинные волосы обрамляли лицо не банально стандартной красоты, а той редкой, обладательницы которой остаются очень привлекательными в любом возрасте, имея не только обворожительность, какой-то присущей лишь ей изюминки, но чем-то светящимся изнутри, проникновенным и обожаемым с первого взгляда…
При втором взгляде стало понятно, что внешнее не очень соответствует внутреннему, и всего лишь выражение удивительного характера, своими чертами не имеющего ничего общего с легким поведением.
Хорошо поставленная речь, умело используемые интонации сливались не с лестью, ложью или желанием обманом, запутыванием и шантажом выудить любую информацию, имеющую смысл сенсации, но с четкими акцентами услышать желаемое.
Очень красивой формы губы, умели улыбаться разными улыбками – и очаровывали, и призывали, и отталкивали… – каждому свое. Тембр голоса, мимика вызывали желание не заканчивать разговор, но слышать…, слышать и слушать. Под влияние этого голоса подпадали и мужчины, и женщины, и как следствие обычно рассказывая необходимое, как правило, без грустных и печальных последствий для себя.
Эта девушка не могла быть подлой, нечестной, на все способной вплоть до унижения. Хорошо воспитанная, уже умудренная наблюдательностью, опытом общения и прекрасно разбирающаяся в людях, обладала способностью раз пообщавшись остаться в памяти навсегда. К ней тянулись, ее общества искали, были благодарны, желали помочь, ничего не прося взамен…, хотя всякие стремления имели место, но никогда не оправдывались, обманываясь надеждой.
Редкая преданность её души и закрытость сердца для похоти, сопровождались всегда готовностью прийти на помощь – вот ее настоящее, но раскрывающееся не сразу, и далеко не каждому…
…Мартын еще раньше обратил на нее внимание, в момент когда вся съемочная группа пыталась пробиться через выставленный кордон… Впрочем кроме нее он никого и не заметил… Удивившись грациозности лани на таких огромных каблуках и красоте виртуозной походки, он еще тогда подумал о невозможности существования таких существ, парящих, жизнерадостных, бесконечно энергичных, сильных и обаятельных, несущих счастье единицам, правда лишь тогда, когда эти единицы понимают, что рядом с ними ангел… Эти единицы, могут быть и одним единственным, любящим и любимым, где все зависит именно от него…
Силуянов заметил, что его задумчивость в созерцательности несколько затянулась, поднял глаза, встретив понимающую и прощающую улыбку, обдавшую его очарованием. Мартын, постаравшись собраться с мыслями, вдруг оказался готовым рассказать о сокровенных мыслях…, мыслях, зацепивших своей необычностью и прозорливостью многих, и в первую очередь, как не странно, именно саму Ксению. Но поймет она это не скоро – у Господа ведь все промыслительно…
Немного прокашлявшись, подавляя в себе нервозность, майор поначалу немного сбиваясь, начал:
– Все мы можем, но ничего не имеем…, хотя по поводу этого человека, кое что скажу…
– Ты чо Мартын, зачем тебе это?!.. – Паша, тоже попал под очарование необычной брюнетки, и говорил это именно для обращения хоть какого-то внимания с ее стороны на себя, а не ради предупреждения друга.
– А ты тоже, Паш послушай. Я хочу, что бы он – этот человек, слышал и знал, что я о нем думаю… Давайте, налаживайте свою аппаратуру. А вам девушка вот что скажу…
– Надеюсь, об этом киллере?!
– «Киллер», в нашем сегодняшнем понимании, насколько я смог понять, это не одно и тоже, что наемный убийца, хотя и есть дословный перевод… Есть среди них…, вот, скажем, вот этот, что выбрал для задачи, поставленной перед ним… вот такую вот базуку… Я лично и подходить к ней побоялся бы… Это его работа…, ооон сделал это не из злости, и даже не ради наживы или славы. Подобные ему «забирают» только необходимый минимум, словно хирург, вырезающий сначала злокачественную опухоль, а потом метастазы, стараясь при этом не трогать здоровые ткани, но… – Несколько задумавшись, и непроизвольно состроив гримасу словно от пронзившей его резкой боли, Силуянов, уже немного оправившись от произведённого впечатления девушкой, продолжил:
– … бывают и врачебные ошибки… Понимаешь… Он ведь даже не берет у убитых им ни золото, ни бриллианты, ни деньги, хотя очень часто мог бы…
– И почему же, ведь в конечном итоге все, все из-за денег?!
– Потому, что уже взял самое дорогое – жизнь. Конкретно у этого человека есть своя и философия и этика, и кстати, не факт, что наши с вами лучше, справедливее или правильнее…
– Как это, ведь как не крути, судя по тому, что и как профессионально он делает – он элита преступного мира!
– Нет-нет, он не относит себя к преступному миру, по крайней мере, как мы это с вами себе это представляем… – это исключение, порожденное самой государственной системой, давшей сбой…, нооо этот человек не болезнь, оннн неее то, что бы неее вписывается ни в одни симптомы… – ооон…, что ли, вообще их не имеет! Он рожден для некоего движения к жизни – именно так!.. Иии его цели всегда благородны, но стоит такого человека поставить в жесткие рамки выживания в беспределе, где, не дай Бог, пострадает кто-то из его близких…, и «чистильщик» начинает добиваться своего методами, продиктованными самой системой, в оборот которой он и попал!
– Вы что ж хотите сказать, что… эти вот убийцы все такие, и им нужно потакать и рукоплескать…
– Нет, конечно, ни то и не другое… Я вообще о другом, и именно, конкретно, о человеке…, стрелявшим сегодня вот из того монстра… И поверьте…, если получится выйти на его след, и остановить…, между прочем, именно «если получится», и именно стечением обстоятельств… Знаете, что-нибудь такое, чего не бывает у других, так сказать, чему оставляют один процент и мало в этот один процент верят…, ну…, что так может произойти… Так вот, если мне удастся поймать, я не оставлю ему ни одного шанса уйти от суда, и от заслуженного им наказания…, хотяяя у него всегда останется этот один процент!.. Всегда…
