– Значит вы полагаете что это не «киллер», а «чистильщик» – что-то попахивает происками разных специальных структур или «спешл форс», или какой-нибудь «Белой стрелой», о которой все заявляют, но все отказываются. А может каким-то фантазерством…
– Может и так, но «поле» он нам неплохо «подчистил».
– Может месть?
– Такие как он не мстят – не умеют, но решив наказать, обязательно накажут, между прочем, более чем уверен, что нуждающемуся в защите человеку, он из нас троих: вас, меня и его, первым руку помощи протянет именно тот, о ком мы сейчас рассуждаем… вот так вот… – Последние слова произвели впечатления на Алексея смотревшего телевизор и случайно переключившего на одну из профильных программ. В другом кресле, сидящая Весна, смотрела не на экран, а на затуманенный взгляд «Солдата» – она никогда не видела такого у своего спасителя, но это совершенно не позволило ей провести параллель между этим человеком и тем, о котором говорил милиционер.
Задумчиво встав и взяв пульт, «Сотый» выключил телевизор и сказал, словно обращаясь к Силуянову:
– Может быть, может быть… По крайней мере я теперь это знаю…
«…Устами младенцев глаголет истина…»
Раннее утро, настолько раннее, что только начали просыпаться птицы и другие…, если конечно поздней осенью, вообще есть хоть одно существо, кроме рыбаков, охотников и монахов, желающих предварить восход солнца за несколько часов своим появлением на улице.
«Солдат» поставил свой минивен, бывший на этот период рабочей машиной, невдалеке от дома, в котором его интересовал только один подъезд, а именно первый. Мужчину, которого он ждал, был когда-то «близким» покойного «Усатого» и принимал очень активное участие не только в шантаже Алексея, якобы, утерянным им оружием – это еще куда ни шло, за подобное не наказывают, но в трагедии, следствием которой стала гибель его семьи.
Сейчас «Кабан», ставший предпринимателем средней руки, и получавший в общем-то неплохой доход с двух магазинчиков, директоров которых: одного «прикопал» в забытой всеми лесополосе, а второго запугал настолько, что молодой человек отдал все, лишь бы про него забыли, что, как сами понимаете, от сегодняшнего отличается не многим, правда лесополоса может выгодно смотреться по сравнению с тюрьмой, а запугивание, в принципе другое, по сравнению с тем же арестом.
Современные гангстеры – это вам не доморощенные щеглы без административного ресурса, официальных статуса и оружия. Это «ого-го», на которое даже посматривать становится не безопасно!
Так вот, этот кабан, был размеров неприлично больших и одной из его определяющих повадок была уверенность в том, что доброта – есть слабость и если ему пожелали, ну скажем, «доброй ночи» или «приятного аппетита», значит этот человек ему явно должен. Рыжие волосы своей густотой создающие впечатление, будто растут один из другого, серые «рыбьи» глаза, большая голова и очень тонкие черты лица, делали его внешность отталкивающе неприятной, чем он неоднократно и пользовался.
Человеком он слыл грубым, резким и жестоким, на деле будучи трусливым и постоянно осматривающимся. Если на его пути встречался достойный противник собирающийся его одернуть и «поставить на место», то интонации приобретали смехотворно льстивый характер, прямо сказать, совсем не вяжущийся с его внешностью.
Уже второй месяц, как «Сотый» приезжал к пяти часам утра, поджидая ночного гулёну с какой-нибудь вечеринки или дискотечки. Несколько раз казалось, что вот-вот и их разговор состоится, именно разговор, потому как убивать Алексей его не собирался.
Время уже подходило к рассвету, но пока никто, даже чуть напоминающий «Кабана», не появлялся, и мысли понесли Алексея по просторам памяти, пока не уткнулись в, ближайшие от сегодняшней минуты, файлы.
Вчера он отвозил Весну на очередные процедуры, назначенные тем самым добрым доктором Марком из Подольска, в ту самую клинику, куда «Солдат» впервые привез девушку, представляя ее бомжиком.
Времени было предостаточно – около двух часов и сидя в коридоре, случайно оторвавшись от книги, «чистильщик» обратил внимание на мальчика, скучающего в боксе за стеклом, напротив. Огромные, голубого цвета глаза, длинные почти белые волосы, как будто седые, и прямые, как лучи света, совсем не вязались, с больницей, а тем более с каким-то тяжелым заболеванием.
«Солдата» и их историю с «найденышем» знал весь персонал клиники, а потому на вопрос о разрешении войти в палату к этому мальчику, он был сопровожден к нему самой сестрой – хозяйкой, которая все равно собиралась там, что-то делать. Ангельское создание увидев незнакомого человека, загорелось любопытством и преобразилось:
– Привет, а ты кто?… – «Солдат», даже немного растерявшись, не долго перебирая возможные варианты, все же ответил наобум:
– Тот, кто убивает скуку…
– Прикольно…, не знал, что это можно убить, и для этого кто-то есть…, мне пять лет и никто не знает чем я болею, говорят я альбинос, а мама уверена, что я ангел…
– Верь маме, все дети до семи лет ангелы, вы даже безгрешны…
– А что это – грех?
– Уууф…, ну может быть…, когда ты пообещаешь и не сделаешь…
– Маме?
– Не важно кому…, если не можешь выполнить – не обещай.
– Слишком просто, значит вообще обещать никому, ничего не нужно и будешь…
– Так не получается.
– Это точно… Я видел тебя с Весной, рассказывают, что ты перепутал ее с мальчиком…, хи-хи-хи!
– Можно сказать и так, но не все всегда кажется таким, как есть на самом деле.
– Она говорит, что ты военный.
– Ну раз говорит…
– А ты и стрелять умеешь?
– Умею.
– И в человека?
– Хм… Умею ли я стрелять в человека?… Ничего себе… Вообще уметь стрелять и выстрелить в человека – разные вещи… – Сестра – хозяйка выпрямилась и прислушиваясь, покачала головой. Алексей, заметив это все равно решил удовлетворить любопытство маленького затворника, к тому же, как он понял, на подобные темы того толкало отсутствие в семье отца:
– Знаешь, вернее будет сказать, что по долгу службы я стрелял в человека, который стрелял в меня – война, есть война!
– А зачем он стрелял в тебя?
– На этот вопрос существует слишком много ответов, но парадокс в том, что даже выбранный самим человеком ответ, редко его самого удовлетворяет. Ведь если я скажу, что тот, кого я убил, хотел убить меня, то это вызовет у тебя еще кучу вопросов…
– Наверное. Ааа может ты не хотел позволить ему чтото сделать?
– Друг мой, на войне все проще, есть приказы…, и какая разница, что ты думаешь и что ты хочешь…
– И что…, обязательно делать то, что тебе прикажут?
– Обязательно.
– А если не сделаешь?
– Ну тогда…, если тебя не убьет противник – он же не знает, что ты не хочешь в него стрелять…, так вот, если ты останешься цел, то по законам военного времени тебя вполне могут расстрелять свои.
– Что-то мне не хочется быть военным!
– А я и не сказал, что это просто… Между прочем это обязанность мужчины, мало того – это всегда будет…, нууу за редким исключением, когда в головах людей все перевертывается вверх дном, и мужик перестает желать, а то и вспоминать о том, чем он должен заниматься, начиная придумывать всевозможные оправдания, в то время как должен искать возможности. Короче – это самая подходящая и уважаемая работа для мужчины. И я уже молчу про то, что всегда была.
– А я вот почти всю свою жизнь вот так вот и никогда на войне не окажусь…
– Слава Богу! Ну я хотел сказать: славно, что не окажешься на войне… Хотяяя…, знаешь…, та война, о которой мы сейчас говорим – ничто по сравнению с борьбой человека с самим собой. Вот где война!!! В ней есть выигранные сражения, но не бывает полной и окончательной победы!.. Был такой в древности великий поэт Пиндар, давно это было…, он был любимым поэтом Александра Македонского, тоже великого…
– Поэта…?
– Нет человека, великого, невообразимо многого добившегося, но кажется бесполезно прожившего свою жизнь, ибо был несчастен…
– Странно…
– В человеческой жизни скорее больше странного, чем простого и объяснимого…, так вот, Пиндар писал: «Война сладка для тех, кто ее не пережил».
– Да я и не смогу…, дядя Ромайес, а тяжело научиться стрелять?
– Если захочешь, то нет…
– Я вот очень хочу… Мама вот говорила, что настоящий мужчина должен уметь все.
– Если ты мне объяснишь зачем тебе это нужно, то мы что-нибудь придумаем… – К слушателям постепенно присоединились и тот самый дежурный хирург, и еще один мальчик из соседнего бокса, которого привела его сестренка, а эти два человека все продолжали говорить на взрослые и серьезные темы, совсем никого не замечая.
Алексея этот мальчуган притянул возможностью представления общения со своим сыном…, как это могло бы быть, если бы… Да и просто что-то в этом пятилетнем ребенке было не от человека и не от мира сего, какое-то чистое, и даже несмотря на то, что тот говорил о войне и о смерти, было понятно, что исходили эти мысли из чего-то, что не могло быть плохим…, и вообще, с каждым словом Алексей все больше ощущал в себе что-то потерянное и необходимое, а если быть точным – очеловечивающее. И кажется этот разговор был нужен больше взрослому, в этой ситуации скорее мальчуган помогал мужчине, ведя его куда-то со всеми остальными: священником отцом Иоанном, «Седым», Весной, со всеми молящимися за него и на земле, и а небе…
